– Дмитрий Андреевич, подождите! – заглянула за ширму любительница острых ощущений. – Разрешите, я вам нарисую, как выглядит этот фаллоимитатор.
– Зачем? – недовольно поморщился я.
– Ну, может, вам это чем-то поможет?
– Не надо! Не мешайте! Идите и ждите в коридоре!
Основание фаллоимитатора четко определялось в прямой кишке. Мне показалось, что я с легкостью его извлеку на поверхность. Подцепил зажимом. Потянул на себя.
– А-а-а!!!! – взвыл Гоша. – Больно!!!!
– Потерпи. Две минуты делов! Чуть-чуть потерпи!
– Да терплю я, доктор, но все равно больно! Может, под наркозом?
– Какой наркоз? Ты его в себе в задницу под наркозом вставлял?
– Нет!
– Ну, без наркоза и достанем! Тем более, что я уже зажимом его держу. Терпи!
Минут пять мучил Гошу, пытаясь извлечь проклятый фаллоимитатор. Пациент стонал, скрипел зубами, извивался и изредка матерился.
Пришлось поднять страдальца в операционную и дать наркоз. Анестезиологи высказали вслух все, что думали о Гоше, его даме, фаллоимитаторе, заодно и обо мне. До Нового года оставались считанные минуты.
Гоша заснул, чему-то улыбаясь. Я принялся за дело. И под наркозом не удавалось извлечь треклятый предмет. Хорошо сидел, гад! Сломав пару зажимов, я не сдержался и подошел к Гошиной спутнице:
– Хорошо, нарисуйте, что там за штука такая! Основание видно, но никак не вытащить! Хоть оперируй!
– Ой! – обрадовалась она. – Я же вам давно предлагала! Там не совсем обычный орган. Давайте бумагу, ручка у меня есть!
– Это что такое? Мошонка? Так он еще и с мошонкой был? Ужас какой! Непонятно, как он туда вобще мог залезть? Это ж сантиметров 15 будет в ширину!
– Где-то так! – виновато улыбнулась девушка. – Я давно вам говорила. А вы меня не слушали.
– Ну, что? Скоро? – нервничал Алексей Алексеевич, анестезиолог. – Скоро полночь! Мы что, у этой задницы Новый год встретим?
– Да, в самом деле, скоро? – поддержала его медсестра-анестезист. Говорят, как Новый год встретишь, так его и проведешь!
– А еще говорят, что нельзя Новый год с долгами встречать! – напомнил я. – Мы обязаны в этом году Гошу от страданий избавить. Скажите, нет у вас штопора? – обратился я к операционной медсестре, помогавшей мне в нелегком деле.
– Чего? – не поняла она.
– Медицинского! Разумеется, медицинского! Есть специальный большой штопор, его применяют при удалении больших опухолей.
– Надо поискать, тут точно нет!
Наконец просимое найдено. Гоша в наркозе. Лежит на левом боку. Я ввинчиваю в силиконовый орган витой металл. С силой тяну на себя! Пук!! Раздался легкий хлопок. Фаллоимитатор, насаженный на спецштопор, наконец обрел свободу.
– Трах! Бах! Ура! Ура! – раздалось за окном. Небо озарилось множеством ракет и петард, запущенных вверх. Сотни людей высыпали на улицу и принялись поздравлять друг друга. Наступил новый год.
– Поздравляю всех с Новым годом, друзья! – произнес Алексей Алексеевич и философски заметил: – Когда весь народ откупоривал шампанское, мы откупоривали попу! Честь и хвала российской медицине!
– Ну что, как там? – испуганно спросила блондинка, когда я вышел из операционной. – Все хорошо прошло?
– Замечательно! Он даже не пострадал! – и передал ей в руки силиконовый член, завернутый в полиэтиленовый мешок. – А это вам. Вдруг еще пригодится?
– Кто не пострадал? – задала вопрос спутница Гоши, игнорируя последнюю часть моей реплики.
– Фаллоимитатор! – бросил я.
– А Гоша?
– А что он? Теперь только со своим хозяйством остался. С искусственным распрощался.
– Это я уразумела, – ухмыльнулась красивая женщина. – Как он себя чувствует?
– Пока спит. Сейчас переведут в палату. Назначу лечение.
– А можно его сразу домой забрать?
– Не торопитесь. Фаллоимитатор действительно оказался внушительный, особенно мошонка. В нескольких местах произошел надрыв слизистой прямой кишки. Немного подкровило. Пришлось установить тампон, чтоб остановить кровотечение.
– И долго он у вас пролежит?
– По обстоятельствам. Пускай хоть сутки побудет под наблюдением медперсонала.
Вернулся в дежурку. Там вовсю шло веселье. Коллеги уже прослышали о моих злоключениях. Требовали подробностей. Я отшучивался и не вдавался в детали. Аппетит пропал. Поковырял вилкой в салате. Выпил фужер шампанского и завалился спать.
Больных пока не везли. Многие сели перед телевизором и стали смотреть концертную программу. Мне не спалось. Подремал часа полтора. Встал. Вышел в коридор. Решил проверить Гошу. Приоткрыл дверь в палату, где он находился.
– Ну, любимая, никак сейчас не могу! Я же на работе! Сама пойми, вдруг что прорвет, придется заваривать. А меня нет на месте! Это же катастрофа! – сообщал лежащий на кровати Гоша бодрым голосом кому-то в трубку. В ногах у него сидела эффектная дама и, откинувшись на спинку кровати, дремала. – Хорошо, хорошо! – продолжал он. – Сразу после дежурства домой! Могут, конечно, еще на сутки задержать, но я сразу тебе отзвонюсь.
Скрип двери разбудил чутко спавшую женщину. И, не дав мне войти в палату, она сама вышла навстречу мне.
– Тсс! – шепотом предупредила она. – Гоша с женой разговаривает. Она не должна знать, что он в больнице находится.
– Так вы ему не жена?
– Разумеется, нет!
– Я что-то в этом духе и подозревал.
– Что вас заставило так подумать?
– Ну, вы слишком разные! Вы такая эффектная, ухоженная, блестящая женщина. И вдруг Гоша. Если не ошибаюсь, он сварщик?
– А подслушивать нехорошо!
– Я просто пришел в палату проведать пациента. Вы, вообще-то, в больнице находитесь! Или вы забыли?
– Нет, что вы, доктор! Извинтите, вырвалось! Спасибо вам! Сколько мы вам должны?
– Нисколько! Удовлетворите мое любопытство, и мы будем в расчете.
– Что вы желаете узнать? Кто Гоша? Да, он сварщик! Он далек от моего круга вращения и того общества, к которому я принадлежу, женат, у него двое детей и порядочная стерва-жена! Познакомились, когда он сваривал мне на даче решетку для ограды. Что вам еще сообщить? Почему я с ним? Сама не знаю. Вот не понимаю, и все!
– Успокойтесь! Продолжать не обязательно! – Мне стало скучно. – Я осмотрю его и оставлю вас. У меня работа.
Гоша находился в прекрасном расположении духа. Немного побаливал задний проход, но кровотечение не возобновлялось. Он жаждал как можно скорее покинуть наше славное учреждение. Я отказал. Прописал уколы и покой. Рекомендовал как минимум сутки побыть в хирургии.
Больше с этой странной парочкой не сталкивался. Сменивший нашу бригаду дежурный хирург Леонид Михайлович позже рассказал, что Гошу вечером того же дня забрала с собой броская блондинка, как видно, волнующая многие умы, вызывающая зависть у женщин и вывих шеи у встречных мужчин. Привезла «калеке» одежду и переодела. Помогла выйти на улицу. Сели в шикарный лимузин и укатили навстречу новым сексуальным приключениям.
До пяти утра в хирургическую смотровую не обратилось ни одного страждущего! Но позже стали понемногу доставлять первых «ласточек» – битых и резаных – к травматологам и нейрохирургам. Около шести утра подбросили сразу двоих с острыми алкогольными панкреатитами. Похоже, бедняги от души переели и перепили, радуясь очередной смене дат.
Чтоб не расслаблялся, практически в 7-00 забросили в шоковую операционную мускулистого здоровенного негра. Житель Нигерии жестоко поплатился за свою неуемную страсть к крепким алкогольным напиткам. Давление при осмотре очень низкое, пульс – нитевидный. Черный гигант не рассчитал свои силы и был сражен приступом язвенной болезни, осложнившейся профузным кровотечением.
Первый раз в жизни, но, надеюсь, и не последний, оперировал человека с черной кожей. Кровь у него оказалась такой же красной. Желудок и кишки расположены там, где им и положено. Все как у нас. Необычны только цвет кожи и огромный размер язвы. Операция прошла без сучка и задоринки. Негра спасли.
Минут двадцать потом объяснял пьяным неграм и негритянкам, явившимся справиться о состоянии своего земляка, что все прошло хорошо, что сотоварищ их будет жить и пить. Нигерийцы, выдыхая ядреную смесь из водки и чеснока плюс с еще какой-то национальной составляющей, путая русские, английские и родные слова, чего-то мне желали. Чего, я не понял, так как голова уже неважно воспринимала информацию. А может, и не мне желали? Черт их, негров, разбери!
Избавившись кое-как от назойливых африканцев, вошел в дежурку. Часы на стене показывали 9-05. Юридически уже целых пять минут, как закончилось наше дежурство. Самое спокойное дежурство из всех тех, в которых мне довелось принимать участие. Оставалось записать историю болезни послеоперационного больного. И тогда можно отправляться с чистой совестью домой.
– С 31 декабря на 1 января дежурить, как правило, – благодать! – произнес пришедший на смену пахнущий свежим днем Леонид Михайлович. – Все только пить начинают! Наш человек пьет основательно, до одури! Празднуют пока! Вот как из алкогольной комы начнут выходить, держись, ребята!
