Дмитрий Анатольевич призвал нас «сохранить мир и спокойствие».
Это он там награждал всяких там выдающихся россиян, ну и обмолвился.
Ах, Дмитрий Анатольевич, Дмитрий Анатольевич, а я вот общаюсь все больше с обычными россиянами – злые, раздраженные, слабые, неуверенные в себе и в завтрашнем дне. Я тут даже выступил в районе своего собственного дома, и призвал всех улыбнуться.
«Ребята! – сказал я по поводу того, что в канун нового года у нас аварийно отключили газ, – давайте, ну, хоть немного, ну, хоть чуть-чуть улыбнемся друг другу. Не по какому-то особому случаю, а просто так, улыбнитесь!»
И, вы знаете, люди улыбнулись, и почему-то сразу починилась та труба, которая нас два года мучила, и отключала нам газ, и газовая служба прошлась по всему дому, и ее не посылали через закрытую дверь, а, наоборот, предлагали чаю, и какие-то подарки к празднику. И вышла от нас газовая служба совершенно ошарашенная, и девушка из нее, по имени Наташа, сказала: «Вот бы нас в каждом доме так встречали!»
А я на дорожку ей даже спел. Саму песню я не помню, только две строчки. Они ко мне как-то очень сильно привязались, и я их уже двое суток все время себе под нос напеваю:
«Мы никого ни о чем не попросим,
Сами уладим все наши дела…»
Да, сегодня ж 88 лет СССР! Что-то кто-то на кого-то в том СССР был обижен, кто-то вспоминает с любовью, кто-то – не с любовью. А я вот вспоминаю, почему-то, то, как я летел из Тбилиси уже времен Михаила Саакашвили. Чего меня туда понесло? А я интервью брал у тамошних министров культуры и образования. Но вспоминаю я не о том интервью, а о том, как грузины – совершенно мне до того незнакомые, познакомились мы за каким-то праздничным столом (Грузия – это стол) – снабдили меня пятилитровой бутылью с вином. Я пытался сказать, что меня не пустят с ней в самолет – она не фабричная, да и вообще.
– Не пустят, скажи им, пусть выпьют за твое и наше здоровье.
Я так и поступил. Остановили меня сразу же, в аэропорту Тбилиси.
– Это что?
– Вино.
– Нельзя же!
– А тогда возьми его себе и выпей за мое и свое здоровье.
Таможенник сказал, что позовет старшего. Пришел старший, сказал, что нельзя, и я тоже предложил ему выпить за здоровье. Старший сделал знак младшему и сказал: «Пропусти, пусть летит».
А потом старший отвел меня в сторону, взял за рукав и сказал: «Ты там скажи всем, мы очень любим Россию. Это все политики, а мы – простые люди. Нам делить нечего. Мы вас очень любим. Передай всем!»
И я обещал передать.
В Шереметьево мне предстояла пересадка на рейс до Петербурга и меня опять остановила таможня:
– Это что?
– Вино грузинское.
– Так нельзя же!
– А мне сказали, что если нельзя будет, чтоб я его вам отдал, и чтоб вы выпили за мое и свое здоровье!
Таможня позвала старшего. Старший пришел, пожевал губами, посмотрел на бутылку, потом открыл, понюхал и улыбнулся:
– Хорошо пахнет.
– Будем пить?
Старший покачал головой и поставил мне на бутылку большой штамп:
– Проходи. В салоне там аккуратней. А вино-то отличное.
Вот так я и привез в Петербург пять литров отличного домашнего грузинского вина.
А господин Грызлов улетел из Москвы 29 декабря на полупустом самолете. Об этом сообщила Оксана Дмитриевна, а вот соратники господина Грызлова говорят, что он ни за что и никогда, но, почему-то, верю Оксане Дмитриевой, а не им. Улетел, улетел. Вот так они когда-нибудь и улетят. Почему-то вспомнилось, эвакуация наших войск из Севастополя. Начальство бросило солдат и матросов, раненых и не раненных, и на виду у них погрузилось в самолет и отправилось в полет. А вслед им летели проклятья. Они оставили людей на растерзание гитлеровцам, а потом они все получили «За оборону Севастополя».
Перед самым Новым Годом видели мы кино. Там Дмитрий Анатольевич, неторопливо прогуливаясь с Танюшей Голиковой – главной у нас по эпидемиям и нищете, – разговаривали о народе. Сериал этот идет в нашем тридевятом государстве не один год и называется он «Забота о людЯх». Это все для простых, незатейливых умов устроено. Для тех самых, что верят еще во все хорошее, особливо под Новый Год. Чуда им хочется чудного, и дива дивного. Вот оно и приходит, чудо то. В каждый дом. В телевизоре – черти пляшут, а по снежку скрипучему царь с непокрытой головкою разгуливает, да об народе печалится – как он там, не замер ли? И Танюшка, добрая душа, ножка в ножку с царем хаживает, и тоже об нем же, об народе, поддакивает.
А на другом конце сериала Малюта с сотрапезникичками, со своими ерошками (Ерошка, как утверждал Александр Степанович Грин, ранее «ходил в рубахе без пояса» и считался «мужиком слабоумным, лядащим». Но теперь-то все ерошки – ого-го-го где сидят). Так вот спрашивает он, Малютушка наш, с них, убогеньких, глазьми бегающих, дюже люто – как, да чё. А как, как? Каком кверху оказывается. Сидит-то народ со лучинами, жжет их, жжет, да и думы думает. Все о том, как Руси, матушке, помочь – ироды-то дюже как ее заполонили. Вот Малютке-то и тоска. Знает он об народишке-то, веду ведает. Приказал он в сей же час тем бесам поганым встретить праздники со весельем, да с народишком.
На этом историческая часть сериала прерывается, и возвращаемся мы в наши дни, на снег скрипучий, да к Дмитрию Анатольевичу. Он сказал еще, что мы крепнем день ото дня и продолжать крепнуть будем, чтоб во веки века – вот такие дела.
Кстати, черные дыры тоже, говорят, поначалу крепнут, а уж что потом с ними случается, про то науке пока ничего не известно.
Что роднит чиновника с мышью в первую декаду новогоднюю года? Умение прятаться. Прошуршали бумажками и сгинули.
Новогодние праздники – идеальное время для нападения на Россию. Никого нет. Все где-то. Другое дело, что нападать никто не торопится – и это радует. А если вдруг и нападут, то, полагаю, министр обороны отыщется тут же. Не пройдет и трех дней.
А, все-таки, хорошо, что на Россию никто не нападает.
За это огромное спасибо всем, а заодно – нефти, газу и гособлигациям США.
Буту уже предложили продажу Родины. Бут не согласился. Ну, в общем-то, никто и не сомневался, что эту продажу ему предложат в первую очередь. И то, что Россия от него отказалась, его не смутило. И все эти разговоры, что для него русских киллеров готовят – тоже. Видно, Бут относится к тому поколению, которому такие продажи не к лицу, не идет он на сделку со следствием. А вот новое поколение наших «внешних разведчиков», похоже, более сговорчиво. Все в этом мире отмирает. Кстати, с некоторых пор не могу слышать песню «С чего начинается Родина». Ее такие человеческие экземпляры пели, что просто уже ушам больно. Совсем песню испоганили.
Господина Кудрина британские СМИ по итогам 2010 года опять назвали «лучшим министром финансов». Об этом нам поведал сам Владим Владимыч из телевизора. И в 2004 году его те же британцы считали «лучшим», и в 2006-м. Просто я даже не знаю. По итогам 2009 года наша экономика, вместе с «лучшим», проваливается на 8 процентов, а экономика Китая вырастает на 9, а в 2010 году – 13 процентов, а мы в это время еле дышим и ноги тянем. А в себя мы начнем приходить, по мнению нашего «лучшего», только к исходу 2012 года. И при этом в 2011 году начнет действовать такая система налогообложения для мелкого и среднего бизнеса, что впору говорить о похоронах этого сектора нашей, с позволения сказать, экономики. У меня от всего этого только один вопрос: китайский министр финансов по итогам 2010 года признан худшим?
Молодцы киргизы. Назвали-таки одну из беспризорных вершин Тянь-Шаня именем Владим Владимыча. Уж эта вертикаль точно не развалится.
А за что назвали-то? За экономические уступки. И тут меня смущает тот факт, что уступки эти не могли бы состояться, будь Наше Солнце в абсолютном одиночестве.
Нет, оно экономически мыслит только вместе с господином Кудриным.
Стало быть, Кудрина-то позабыли! Предлагаю это исправить американцам. Пусть тоже что-нибудь назовут, но только уже, чтоб в честь обоих.
Что-нибудь непрерывно истекающее, а еще лучше, фонтаном бьющее вверх.
Придумал! Надо назвать их именами какой-нибудь одинокий гейзер в Йеллоустонском национальном парке. Ведь столько всего от нас утекло в Америку – это даже трудно себе вообразить и именно гейзер и должен все это правильно отобразить.
А назвать его можно, совместив начальные буквы их фамилий.
Что-нибудь, к примеру, «Пу и Ку», или просто – «Пук».
Финны изготовили карету скорой помощи по «личным меркам» Владим Владимыча.
Что это такое «личные мерки» – не уточняется. Наверное, под размер.
Я считаю, что это разумно – под каждого премьера отдельный размер.
А то повезешь его на обычной карете – и черт его знает что там, в конце-то концов, привезешь.
А тут – точно под размер, не вырвется. Спеленают в лучшем виде.
Интересно, есть ли у самих финнов такая же карета для собственного премьер министра?
