Ознакомительная версия.
У Ленки «последний звонок» прошел без всяких косяков, если не считать за косяк свалившийся на выпускников пыльный задник. Задник накрыл весь одиннадцатый «а», когда он выступал на сцене с прощальной песней. Фотки получились очень ржачные. Как будто гигантский спрут. Все захохотали, грустное настроение улетучилось. Одиннадцатый «б» полез под задник уже специально. Все говорили, что это дух школы не хочет отпускать своих учеников. Няшно!
Но я Ленке не завидую. Её на прошлой неделе бросил её хорист. Как раз перед отчётным концертом хора. Сказал, что она для него слишком старая. Опомнился! А раньше-то он каким местом думал? Но Ленка такая стойкая! Плакать начала только на следующий день, после того, как закончила выступать. Чтобы не испортить пение набухшим носом. Все подумали, что она переволновалась во время концерта. Мама Ленку сначала утешала, а потом принялась плакать вместе с ней. Мама, походу, никак не преодолеет душевный кризис, хотя, казалось бы, сколько уже можно?! Это так неловко – плакать при посторонних.
Вообще, мама с папой оба на нервах. То кричат друг на друга по пустякам, то шепчутся непонятно о чём. Какие ещё у них могут быть секреты? Всё тайное уже проявилось. Они поссорились, потом помирились. Ну и хватит нянчить свои эмоции! Пора уже обратить внимание на наши проблемы. Мы же их дети. У нас на носу ГИА. Ленку к тому же бросил парень. Как-то мы не чувствуем родительской поддержки. И нам до сих пор не купили платья для выпускного. А выпускной уже через три недели. И летние планы до сих пор неясны. Нам в школе велели написать, где мы будем проводить время летом, конкретно по месяцам. И, хотя я ухожу из школы, мама просила меня пока никому этого не говорить – она сама скажет после экзаменов, поэтому я должна заполнить список. А я не знаю, где я буду отдыхать летом! Так и написала: «Не знаю». А хотелось бы знать. Если мы с Ленкой опять поедем в английскую летнюю школу, пора уже заниматься британскими визами. Делать это нужно заранее. А то получится, как в прошлом году: нам дали визы, когда все сроки уже вышли, и нам пришлось остаться в Москве и торчать на даче.
И надо распределить бабушек. Обе хотят побывать на выпускном вечере. Логичнее, если ко мне придет мама и бабушка Ира (с дедушкой Жорой). Потому что, если на выпускной ко мне придёт папа, то все забудут про выпускной, и будут пялиться на него и сплетничать. А бабушку Женю в мою школу вообще впускать нельзя. Мало ли что она там разнюхает? Такого, чего даже я не знаю. И потом обрушит информацию на наши головы. Кстати, вчера я видела в школе Адольфовну. Когда проходила в буфет мимо бухгалтерии. Интересно, зачем она приходила, если она давно уволилась? Лишь бы только не столкнулась с моей мамой. Если у мамы бабушкина наследственность, она может вцепиться Адольфовне в причёску. Но Адольфовна сильнее и моложе. Поэтому неизвестно, чем может кончиться такой бой. Маме сейчас лежать в больнице совершенно некогда. Да и жалко маму – хватит ей уже стрессов.
Полина Григорьевна, как обычно – с котом
Катюша! Катюша! Ты дома? Я, наконец, пришла! Ты, наверное, волновалась. Ну, у меня как обычно, с приключениями. Сейчас всё расскажу! Люций, это ты! А где наша Катя? Ушла… «Мама, закрой дверь на ключ. Буду поздно. Ужинать не буду, не волнуйся, ложись спать, споки-ноки!». Ну и хорошо. Ну и правильно. Пятница, конец мая, самое время. Она, наверное, в клуб пошла, сальсу танцевать. Танец парный, и для осанки хорошо. А то совсем было согнулась с этим козлом Гошей. Да хоть брейк, лишь бы дома не сидела. Правильно я её в Турцию отправила: посвежела, поправилась, другим человеком вернулась. Ей хорошо, и мне радость.
Люций, ты что своими когтями за мое парадное платье цепляешься? Затяжки сделаешь! Когда я теперь смогу себе новое парадное платье позволить? Неизвестно. На пенсию не разгуляешься. Тебе, Люций, лишь бы поесть. Погоди, переоденусь и накормлю. Я вот тебе сейчас такое расскажу, у тебя весь аппетит улетучится. Ты знаешь, где я сегодня была? В отделении полиции. С «последнего звонка» и прямо в отделение. Впервые в жизни побывала в полиции. В милиции случалось когда-то. А с тех пор, как милицию переименовали, не случалось. Подгадил мне Сутягин. Всё впечатление от распоследнего звонка испортил. Но себе-то подгадил куда больше. Знаешь, до чего додумался, стервец? Принес в школу сигареты с марихуаной! Наркотик! Решил раскурить с Клещинским трубку мира, помириться напоследок.
Думал так: курнут и разбегутся. А не вышло. Прибыл наряд полиции, и их обоих повязали. Оба от изумления и марихуаны глаза вытаращили, да так с вытаращенными глазами в отделение их и доставили. Мы с Маргаритой, директрисой нашей, тоже глаза вытаращили, хотя и без всяких наркотиков. Откуда, спрашивается, в полиции узнали, что за школой кто-то курит что-то, не дозволенное уголовным кодексом? Маргарита потихоньку этот вопрос старшему наряда задала. И знаешь что? Он сказал, что им поступил анонимный звонок, что, мол, в за школой идет распространение наркоты. Но номер телефона они зафиксировали. И с нами поделились, чтобы мы были в курсе, кто у нас стукачок. Знаешь, кто? Не догадаешься. Мы и сами опешили. Тихий мальчик Андрюша Царьков. Я, может быть, тебе о нём никогда и не говорила. Незаметный, как радиоволна. Без специального приемника в классе не обнаружишь. Похоже, решил напоследок отомстить Сутягину за то, что помыкал им столько лет. Отомстил на полную катушку!
Ну, а поскольку наркоманы наши несовершеннолетние, то бабушка Клещинского и мать Сутягина поехали в отделение их представителями. А я в качестве свидетеля. Хотя я ничего не видела, мы с родителями столы убирали после чаепития. Бабушка Клещинского матери Сутягина такой скандал закатила! Её даже из отделения вывели на улицу. А она на улице стала громко кричать, что внук её не виноват, что его насильно курить заставили. А Клещинский, видно, услышал бабушкины вопли и написал в показаниях, что Сутягин его принуждал к курению. Клещинского освободили. А потом матери Сутягина тихо шепнули, во что обойдется свобода её сына. Знаешь, сколько теперь стоит отмазать наркодилера? Сто тысяч рублей. Я уж не стала ждать, когда папа Сутягин встретится где-то в условленном месте и передаст посреднику деньги. Это уже меня не касается. Поделом ему! Будет в следующий раз думать, какие сувениры домой привозить.
На, ешь свои сердечки! Себе я рагу разогрею. И валерьянки махну в качестве аперитива. Сердце опять колотится. Твое здоровье! Ну, вот и всё. Плохо ли, хорошо ли, но звонков в моей жизни больше не будет. Осталось только отвести своих ребят на экзамены, а потом получить и зафиксировать результаты. Надеюсь, никто из моих не додумается зайти на экзамен с мобильным. А то ведь был в прошлом году прецедент. Один мальчик, такой же вот Андрюша Царьков, заметил у переднего соседа телефон в заднем кармане джинсов. И настучал комиссии. Соседа вывели. Хотя тот клялся, что телефоном не пользовался. Когда стали разбираться, зачем мальчик настучал на соседа, оказалось: чтобы иметь официальное обоснование для повторной сдачи экзамена, если его результат ему не понравится. Вот дети пошли! Надо будет ещё раз про телефоны напомнить и карманы все осмотреть, а то ведь потом замучаемся решать проблему.
Май какой-то сумасшедший получился. То новость про то, что школу нашу всё-таки сливают, то возложение цветов с большими осложнениями, а тут ещё эти наркоманы малолетние. Хорошо хоть, Кох не стала испытывать наше терпение. На работу вышла и сразу ушла на больничный. А то такого напряжения в коллективе я бы не выдержала. Вчера, она, кстати, приходила. Четвертные и годовые оценки выставила и зарплату получила. Я начала было высказывать Маргарите свое возмущение – ну, это же наглость, работать не работает, а деньги получает, а Маргарита мне потихоньку шепнула, что Кох БЕРЕМЕННА от папы Шишкина, пятый месяц пошел, и это Шишкины просили её не светиться в школе, пока их дочь не сдаст ГИА. Я была в шоке! Вот наглая девка: сразу и ребенка получила, и гарантию безбедной жизни, и зарплатой не брезгует. Нет, не проста эта Кох, даром, что неграмотная. По жизни она на сто очков впереди всего педколлектива.
Моей Катюше до неё далеко. От Катиного избранника одни убытки вышли, и в моральном, и в материальном плане. Три с половиной года из жизни выплюнула. А этот Гоша теперь хвост распустил, волосы вымыл, бороду подстриг. Интервью раздает, литагентшу Жанну публично в щечку целует и называет своей музой. А моя девочка, спрашивается, какую роль выполняла? Домработницы? Няньки? Психотерапевта? Он Катю вообще нигде не упомянул. Хоть бы в посвящении. Или слова благодарности на первой странице написал бы. Ничего. Ни полсловечка. А книжки его в магазинах с верхних полок на полки комфортного доступа спустили. Я специально заходила в «Дом книги» посмотреть. Ещё немного и прямо на лестницу, в бестселлеры передвинут. Хотела бы я посмотреть на того читателя, которому его писанина реально понравилась. Который бы сказал, что получил огромное удовольствие от прочтения этого чернушного романчика. Это только извращенцам может нравиться. А человеку с нормальной психикой хочется руки помыть после общения с такой книжкой.
Ознакомительная версия.
