Одни рождены разрушать, а иные – созидать. Одним нужны великие потрясения, а иным – великая Россия, великое государство! И какие бы лозунги не вложили в уста тех и других, их суть остаётся одна и та же! Тогда рушилась Российская Империя, сейчас же рушится СССР! И тогда, и теперь – на радость лишь наших недругов, на кровь и страдания нашего тёмного народа, бредущего в лабиринтах сумеречного мира кривых зеркал, где каждый, видя кривые отражения искажённого мира, не видит всю истинную прелесть и истинную красоту своей Родины, не понимает, где же лежит та самая «дорога в храм» или истинный путь в «светлое будущее», не осознаёт, что в ужасном, ненавистном, презираемом изображении напротив – есть он сам… И какое будет это изображение, во многом зависит лишь от него самого!
***
Там, в степи широкой, вольный ветер бродит,
Там, в чужой сторонке, брат мой родный ходит.
На его кубаночке алая полосочка,
Там он, в Первой конной, курит папиросочки.
Здесь, в станице вольной, да с орлом двухглавым,
Казачки суровые с клятвой за державою.
На моей кубаночке нету ленты аленькой
Для меня Россиюшка стала очень маленькой.
Завтра снова в бой пойдём, да схлестнёмся с красными
Ой, будет звон от сабелек, с криками ужасными.
Там я с братцем родненьким встречуся лицом к лицу,
Быстрой смертью умереть дам я братцу своему.
Что ж скажу я матушке, за родного малого
Ой, сердцу будет больно лгать за родного малого,
За родного малого, мать моя почует вдруг,
Лучше умереть и мне, вороной мой верный друг.
Там, в степи широкой, вольный ветер бродит
Там, в чужой сторонке, брат мой родный ходит.
На его кубаночке – алая полосочка,
Там он, в Первой конной, курит папиросочки
3.7 (89.04.05) Чай с малиной
Апрель 1989 г. Липтовски—Микулаш
Svatý Križ č.a. 252, Liptovský Mikuláš.
В это время 5 апреля 1989 года в Польше Лех Валенса и представители польского правительства подписывают Соглашение о политических и экономических реформах.
– Прости меня, Зденка, я не мóгу без нашей дружбы, – на пороге стоял Януш с цветами, – я приехал к тебе. Не прогонишь?
– Заходи! – Здена не была столь жестокосердечной, чтобы рубить «по живому»…
Прошло минут двадцать и Януш, всё же не удержавшись, полез в наиболее волновавшие его темы.
– На днях в Польше взяли курс на реформы! А мы всё медлим чего-то! – Януш махнул досадно рукой.
Здена лишь молча пожала плечами в ответ, укутавшись сильнее в кофту, она села в кресло и потрогала свой, как ей показалось, горячий лоб.
Ей надоели все эти политдебаты вокруг. Ей, как обычной нормальной девушке, хотелось просто кусочка своего женского, беззаботного счастья. Вся молодёжь вокруг была совершенно безбашенна и её мало беспокоила судьба мира даже сейчас, в самый жаркий исторический период политического перекроя мира. Здену так же тянули забавы66, бары, весёлые прогулки и шальные вечеринки. Хотелось, кроме рутинной работы в местном универмаге, обычной веселой беззаботной молодёжной жизни, хотелось любви и ласки, от которой бы мурашки опускались от макушки до кончиков пальцев, растекаясь вниз блаженными волнами. Как хотелось получить простого человеческого тепла, обволакивающей заботы и внимания. Как её утомило всё это безумие вокруг! Уже несколько недель она не видела Владислава, который был вечно занят бог весть чем на своей дурацкой службе. А она одна. Кружится себе, и никому нет дела как она, где она, что с ней. Уж эти юноши! Они озабочены более своими чувствами к девушкам, самими собой, но им плевать на них самих, на их чувства, на их страдания! Они лелеют лишь свои собственные переживания, обуреваемые плотской страстью, но совершенно, совершенно не думают о предмете своей вожделенной страсти, предмете своей любви! Их волнуют их карьеры и все эти политические игрушки для взрослых мальчиков. В детстве такие, в знак своей симпатии, бьют гулко по голове портфелем, совершенно несоразмерно своей дикорастущей силе или больно вырывают косичку. А повзрослев, они доставляют невыносимую душевную боль и страдания своей совершенно эгоистично – потребительской любовью, бьющей фонтаном из их ушей только в часы прилива их страсти. Это подобно зверскому аппетиту при приближении заветного обеденного часа, по окончании которого, от былого голода остаётся только сытая отрыжка. Они и сейчас, подобно мальчишкам, бегающим по двору с палками, заняты своими «мужскими забавами». В которых так мало места для тех, кого они именуют своими «вторыми половинками». В которых порой, так мало места для простых, так понятных любой женщине, семейных радостей. Радостей, которые стоят для мужского племени, априори, на втором плане, уступая роль «первой скрипки» карьере, политике, футболу, рыбалке, бане и, в конце-концов, пенному, льющемуся здесь в каждой реставрации хмельному пиву и друзьям-со-товарищам! – Ну, примерно такие, совершенно дурные мысли лезли Здене в голову. Она не слушала, что вдохновлённо втирал ей Ян, лишь тупо кивала головой в такт его словесным всплескам, как китайский болванчик.
«Нет вокруг меня взрослых мужчин! Есть только всё более и более стареющие мальчики!» – подумала грустно Здена…
– Зден, а ну его всё! Ты-то как? Чего такая грустная? Хочешь, пойдём сегодня куда-нибудь, развеемся? У меня вот – кроны есть! – сказал Януш, словно прочитав мысли девушки, он потряс в воздухе цветными бумажками.
Здена лишь пожала плечами: конечно! Вся мужская забота, если и проявляется порой, то лишь в бесполезном пускании «пыли» в девичьи наивные, в розовых очках, глаза. Всё, что они могут предложить – это помахать купюрами, предложить «пойти развеяться», да ещё «на десерт» – позажиматься на последнем ряду в кинотеатре или после – в тёмном подъезде. Разве их могут волновать женские заботы, проблемы, болезни, в конце концов!? Здену сегодня знобило. На душе было пусто.
Сердце давила грусть. Да вдобавок было как-то жалко себя. Всё, что ей сейчас хотелось – это залезть под толстое одеяло и выпить большую кружку горячего чая с малиновым вареньем.
– Ты чего такая грустная и совершенно бледная? Ты не болеешь? Ян подошёл к ней ближе.
– Не знаю, может быть. Мне нехорошо как-то.
Ян неожиданно засуетился,.. и уже вскоре Здена была под одеялом с желанной горячей кружкой в руках. Ян сидел рядом, готовый в любую минуту, как казалось, предугадать и исполнить любое её желание.
«Похоже, я ошибалась! – подумала Здена. – Вот он Януш, какой внимательный и, самое важное, он может быть рядом, заботиться обо мне, ничего не требуя взамен!»
Только её собственная плотская страсть тянула её к другому…
– Ты хороший, Ян! Какой ты хороший! – улыбнулась Здена. Тяжесть навалилась на её веки, и она уснула…
3.8 (89.04.09) Чачу на грузинский посошок!
Апрель 1989 г. Ружомберок
В это время 9 апреля 1989 года в Грузии в г. Тбилиси оппозиционный лидер Звиад Гамсахурдиа организовал бессрочный митинг на площади перед Домом правительства с требованиями о ликвидации автономии Абхазской ССР и включении её в состав Грузии. Что же касается самой Грузинской ССР, то согласно поднятому лидерами митингующих лозунгу, её следовало отделить от СССР, реализовав тем самым ленинское «право наций на самоопределение», в части, правда, только грузинской нации. Т. к. в случае с абхазцами это право, напротив, вероломно растаптывалось митингующими, что, впрочем, никого не смущало. Что ж, так устроено «стадное большинство», которое видит только ущемление своих прав, ущемляя бессовестно, при этом, права других без стеснения и даже, порой, неосознанно. Это высшее проявление человеческого эгоцентризма, когда человек воспринимает за вселенско-объективное благо и справедливость исключительно то, что ориентировано на его пользу.
7—8 апреля в город были переброшены 650 военнослужащих дивизии внутренних войск имени Дзержинского и 440 десантников. Опасаясь потери контроля над страной в целом, видя аналогичное, словно под копирку, развитие событий в других странах, Горбачев, вероятно, имел беседу с первым секретарём ЦК компартии Грузинской ССР Джумбером Патиашвили, вследствие чего командующий Закавказским военным округом генерал-полковник Игорь Родионов 9 апреля отдаёт приказ «вытеснить» митингующих с площади, где на тот момент собралось около 10 тысяч человек. Были применены саперные лопатки, резиновые дубинки и слезоточивый газ, возможно, отчасти по опыту подавления подобных беспорядков в Алма-Ате в 1986 году. В результате в Тбилиси погибли 19 человек, 290 получили травмы. Роль Горбачёва в этой сцене явилась ключевой, хотя он лично и сумел отстраниться, оставшись в тени. Сегодня грех за эту «ночь сапёрных лопаток» возложен целиком и полностью на Российскую Федерацию, не на Горбачёва, не на грузинское правительство. Останется загадкой и то, действовал ли Горбачёв во имя спасения страны или был движим «западными советниками», либо наивно и свято верил в то, что слушая «заморские советы», действует в интересах СССР!? Так или иначе, тогда даже внутренние войска СССР не имели ни большого опыта разгона демонстраций, ни оборудования, ни «юридической платформы», способной оправдать любые действия (как-то, например, применение резиновых и даже не резиновых пуль) той же американской полицией в подобных случаях67.
