– Конечно, разбужу. Я позвоню, – согласилась девушка.
– Садись, составь мне компанию, – предложил Антон.
– Мне долго задерживаться нельзя, – предупредила она и подсела рядом на кровати.
Антон ногой отодвинул маленький журнальный столик, где поместил свой ужин, и взглянул на нее.
Растерянная девушка сидела и не знала, что делать, потом вдруг сказала, опустив голову:
– Я, признаться, впервые такого человека встречаю.
– Какого – такого?
– Странного. – Она взглянула на него. – Красивого и наглого.
– А, ты вот про что? Ну и как?
– Вот… встретила… – Она не знала, что говорить дальше и тут же замолчала.
– Ты милая и хорошенькая девчоночка, – сказал Антон и пальцем поднял ее голову за подбородок, повернул к себе. – Я хотел бы с тобой провести некоторое время, если, конечно, можно.
– Нам это запрещается, да и я еще совсем молодая. Мне только девятнадцать.
– И у тебя никого не было?
– Нет, – смущаясь, сказала она.
«Раз она меня назвала наглым, значит, что-то в ее жизни уже было, раз ей есть с чем сравнивать, – подумал Антон. – Неплохой вариант чтобы провести время!»
Антон не собирался уже отступать: держа марку закоренелого холостяк, он продолжал настойчиво давить на ее нетронутое самолюбие.
– Вот скажи, я тебе нравлюсь?
Она взглянула на него.
– Я же говорю, что никогда такого еще не встречала, – опуская глаза, повторила она.
– Наглеца?
– Ну, не совсем…
– Значит, все в порядке, – решительно сказал Антон. – А со мной могла бы расслабиться?
– Не знаю. Вы такой настойчивый, молодой человек. Наверное, нет.
Он взял ее руку и положил себе на плечо.
Ее беленькая маленькая ручка на смуглом его теле смотрелась так, как будто они были вообще разной расы.
– Какая у тебя нежная кожа, – прошептала она, проводя ладонью по его плечу. – Ты вообще какой-то особенный. Честно говоря, я никогда не встречала таких откровенных людей, которым все так запросто…
– И голых не видела?
– В журналах видела, а что? Я сама приезжая, с Тверской области. Сюда меня знакомая устроила. Я всего два месяца работаю, вот и не хотелось бы, чтобы выгнали. Работы у нас там хорошей нет, а здесь и заработать можно – столица все же.
– Вот ты мне все и рассказала про себя. Сможешь остаться со мной?
– Сейчас нет, работать надо. Проверки бывают.
– Значит, я тебе не нравлюсь, – давил на нее Антон.
– Очень нравишься. Такой какой-то особенный, красивый… – Она заулыбалась. – Ты надолго?
– С неделю буду.
– Я завтра отдыхаю, меня подружка сменит. Если хочешь, я вечером и приду.
– Я буду ждать такую красавицу, как ты, – улыбнулся Антон.
Она чмокнула его в щеку и поспешила удалиться.
До обеда следующего дня Антон решил ряд вопросов по заданию Владимира Сергеевича, но многое еще оставалось сделать. Впереди было еще несколько встреч и подписание кое-каких документов. На сегодня запланированные дела были закончены, и он решил съездить в деревню к матери.
Антон ехал на электричке и задумчиво смотрел в окно вагона. Шел мелкий дождь, на душе было отвратительно. Дорога была плохая, поэтому водитель вел машину медленно и осторожно.
Антон был спокоен. Он зажал большой пакет с гостинцами между ног и тоскливо смотрел в лобовое стекло, где щетки еле успевали смахивать капли дождя.
Они остановились у родительского дома. Антон рассчитался с водителем, вышел, вдохнув свежий воздух, пахнущий чем-то родным, напоминающим детство.
Соседи, которые в прошлый раз все гурьбой высыпали на улицу, теперь его не встречали. Он прошел к двери старого дома, поднялся по дряхлым ступенькам, которые под ногами ходили ходуном и грозили развалиться в любую минуту. Антон толкнул дверь – она оказалась, как всегда, закрытой. Он поставил пакет под дверью и спустился вниз, пошарил рукой под крыльцом, где обычно мать прятала ключи. Ключа не было. Он снова поднялся к двери и настойчиво стал стучать кулаком.
– Чего стучишь, там никого нет, – сказала подошедшая соседская старушка.
– А где мама? – спросил Антон.
Старушка поднялась по ступенькам, взглянула на Антона и положив свою морщинистую руку себе на грудь, сказала:
– Пойдем, Антоша, все тебе, сынок, расскажу.
Она завела его в свой дом, усадила на кухне, смотрела на него и долго молчала.
– Так вот какой ты стал… Большой, наверно, человек. Живешь в Москве?
– Нет, в Питере. А где мама?
– Умерла твоя мама, – вздохнула старушка. – Умерла уже полгода назад.
От такого известия Антону стало плохо. В ушах зазвенело, и закружилась голова. Он не верил тому, что слышал, а она продолжала:
– Все тебя ждала, выходила на дорогу и смотрела, не едет ли какая машина. Потом долгое время на остановку ходила, автобусы встречала…
Антон слушал ее и чувствовал, как его глаза наполняются слезами.
– Снова запила, или с горя, или старое вспомнила, не знаю. А, однажды, я зашла как-то к ней, а она лежит на кровати и не дышит. Царство ей небесное, прибрал Бог ее душу…
Антон молча слушал старушку, и теперь ему казалось, что земля уходит из-под ног.
– Сельсовет денег выделил, чтобы ее похоронить, мы ее на наше кладбище и снесли. Там она… Дождь кончится, сходи, найдешь ее, она сразу слева, при входе лежит.
Антон встал и подошел к окну. Дождь не кончался и лил с новой силой.
– Я сейчас пойду, – решительно сказал Антон. – Я ее найду, спасибо вам за все.
– Да куда ты в такую погоду: дождь, грязь… – пыталась отговорить его старушка.
– Мне все равно. Я пойду… Можно я оставлю вам пакет? Потом еще вернусь.
– Антоша, возьми вот плащ деда моего. Сними свое пальто и надень вот сапоги, – предложила она и выставила перед ним пару резиновых сапог. – Сходи, милок, сходи. Она перед смертью тебя часто вспоминала…
Антон надел плащ с сапогами, переложил в другой пакет бутылку коньяка и кое-что еще из продуктов.
– Я найду ее, – сказал бледный Антон. – Я найду…
Слева при входе на старое деревенское кладбище он нашел могилу матери – небольшой холмик и крест с табличкой. Антон подошел ближе и, закусив губы, крепился, стараясь не разрыдаться, но не выдержал, и слезы сами брызнули из его глаз. Он стоял и ревел, как мальчишка, как в детстве, когда мать его ругала за провинности. Он сжал кулаки и тихо прошептал:
– Какой я подлец, как я себя ненавижу! Тварь я последняя. – Он присел рядом с могилой и положил руку на покосившейся крест. – Прости меня, мама, что так все получилось, но я не мог поступить иначе. Я просто не мог выдержать той обстановки, что тогда была у нас в доме. – Антон положил на холмик немного конфет и хлеб, открыл коньяк и отхлебнул прямо из горла несколько глотков, поставил рядом бутылку. – Пусть тебе будет земля пухом. Спасибо тебе за то, что ты меня родила. – Он встал и еще долго смотрел на ее могилку, молчал. – Я всегда буду помнить тебя. Извини, что не приехал проводить тебя в последний путь. Прости за все меня такого, какой я есть.
Антон стоял, опустив низко голову, вспоминая свое детство, мать и все самое хорошее, что у него осталось в памяти с того времени.
Капли дождя и слез катились у него по щекам. Он поправил старый, выцветший от времени венок, и поклялся, что обязательно еще к ней приедет, перекрестился и направился обратно в деревню.
– Ну, поговорил с матерью? – встретила на пороге его старушка.
– Да, – вздохнул Антон и опустился на табурет. – Спасибо вам, что вы все мне рассказали. А что сейчас с нашим домом?
– Пока там никого, но правление хочет вселить туда одну женщину с детьми, она у нас в колхозе работает.
– Ну и правильно. Я претензий не имею. Пусть живет, – сказал Антон и выложил на стол из пакета продукты. – Это пусть останется вам, помяните мать. Какой она ни была, но для меня она всегда останется матерью.
Старушка всплеснула руками от обилия продуктов на столе.
– Это вам. Вспомните ее и не судите. – Он встал. – Ну, мне пора.
Старушка проводила его со двора и, облокотившись на калитку, еще долго смотрела ему вслед.
В номере Антон долго не мог придти в себя. Мир ему казался совершенно ненужным и жестоким. Хотя он давно не был близок с матерью, теперь для него было все кругом пусто и одиноко. Он спустился вниз в ресторан и заказал себе водки, выпил, покурил и снова вернулся в номер, не раздеваясь, упал на большую кровать и заснул.
Он пришел в себя около восьми вечера, вышел на балкон и снова закурил.
Внизу бурлила Москва, возвращая его в обыденный ритм существования. Антон вдыхал прохладный вечерний воздух, наслаждаясь той жизнью, которая его окружала. Его невозможно было уже вернуть к прошлому – он это понимал. Надо было жить настоящим, биться за свое существование, добиваться своего и верить в будущее. Почему-то сейчас он вспомнил Кирилла, потом Владимира Сергеевича…
«Все же повезло мне в жизни, – думал он. – Ведь меня окружают хорошие люди, без которых, как без родных, я не представляю своей жизни. Спасибо Всевышнему, что еще терпит меня за то, что я творю на этом свете. Значит, есть где-то рядом мой ангел-хранитель!»
