Ознакомительная версия.
…Вот, скажем, школьная учительница Р., женщина патриотических взглядов, часто рассказывает, что должна была, по мнению своего дедушки, стать совсем не школьным учителем, а выдающейся советской шпионкой (дедушка и сам был непрост). Поэтому дедушка тренировал и готовил маленькую Р. к служению Родине буквально с пеленок. Учил запоминать всю информацию о всех знакомых людях, бесшумно ходить по скрипящему паркету, переводить «Трех мушкетеров» азбукой Морзе и довольно бегло болтать на немецком, который дедушка, в силу обстоятельств, неплохо знал. И среди прочего дедушка учил маленькую Р. собирать автомат Калашникова. То есть дедушка в любом часу ночи вынимал из кроватки семилетнюю Р., ставил ее, босую, в пижамке с поросятами, на ковер, и она за шесть секунд должна была надеть трофейный противогаз, а еще за сорок семь – разобрать и собрать калаш. И маленькая Р., уже тогда имевшая довольно патриотические взгляды, выдерживала эту жесткую подготовку, потому что понимала, что стране нужны герои. В остальном же она была обычной маленькой девочкой – такой же, как все маленькие девочки. Верившей, например, в Деда Мороза и очень ждавшей его прихода в новогоднюю ночь. Дед Мороз (то есть старый дедушкин друг, ветеран разведки дядя Женя) пришел, и все дети, наряженные зайчиками, снежинками и мушкетерами, ломанулись показывать Деду Морозу свои таланты. И маленькая Р. в придуманном дедом костюме чертика (черные колготки, черный гимнастический купальник, каракулевый хвост и поролоновые рожки) тоже ломанулась. И вот один мальчик на фоне ковра прочитал стишок про зимушку-красавицу и получил мешочек конфет, другой мальчик прочитал стишок про мороза, красного носа – получил мешочек конфет, потом девочка какая-то что-то снежиночье станцевала, потом опять мальчик со стишком… Ну и у маленькой Р. тоже был заготовлен стишок, но она чувствовала, что стишок – это дешево и массово, и вообще недостойно великой будущей шпионки. И вот посреди чьего-то очередного чинного стишка в комнату вдруг врывается крошечное существо, затянутое в черное. С хвостом. В трофейном противогазе. И в абсолютной тишине собирает и разбирает автомат Калашникова за сорок семь секунд. А потом наставляет его на дядю Женю. И на этом месте дядя Женя, человек, прошедший всю войну, герой, удостоенный многих орденов и медалей за некоторые не подлежащие разглашению подвиги, как-то так вздрогнул, что повзрослевшая школьная учительница Р. до сих пор вспоминает эту сцену с неловкостью и раскаянием. И говорит, что никогда не простит происшедшего своим родителям. Потому что кем же это надо быть, чтобы невинного ребенка наряжать нечистью, врагом рода человеческого.
* * *
…Вот, скажем, экономист К., немолодой, но женившийся молодым и даже юным, был вынужден съехаться с родителями невесты, совершенно ему чуждыми людьми. По молодости юный экономист К. с наслаждением культивировал свою неприязнь к тестю и теще. Среди прочих грехов он приписывал теще неумение готовить. В двух шагах от нового жилища располагалась студенческая столовка. В этой столовке юный экономист К. демонстративно питался, тем самым показывая, что столовская еда очень даже вкусна и полезна, не то что домашние пережаренные котлеты. Теща же, женщина добрая и сердобольная, любила зятя отраженной любовью и была ему благодарна за счастье дочери. Поэтому она готовила еду и потихоньку носила в столовую, где юному экономисту К. эту еду продавали. То есть ежедневно на прилавок ставили пятьдесят пожаренных тещей домашних котлеток с яйцом, кастрюлю пюре с грибочками, три подноса капустного салата с огурчиками, поднос шоколадного печенья, – ну что там еще юный экономист К. особенно любил. Словом, теща каждый день кормила полсотни человек. Пока юный экономист К. не начал в очередной раз рассказывать своей юной жене о том, как он хорошо и дешево пообедал. Юная жена вышла из себя и нарушила данную маме клятву: ты эгоист! Ты слепой! У тебя сердца нет! А ты знаешь, что мама ради тебя… Тогда юный экономист К. пошел в столовую, где еще оставались восемнадцать котлеток с яйцом, четыре порции пюре, девять капустных салатиков и три овсяных печеньки. И все это купил и съел. И конечно, перестал в этот день быть юным экономистом К., а стал просто экономистом К., потому что многое понял. Но домашние котлетки с яйцом стали с этого момента вызывать у него отвращение. Как и пюре с грибочками, капустный салат с огурчиками и шоколадное печенье. Но он, будучи взрослым человеком, не признался в этом тещи до конца ее мирных, полных ласковыми заботами дней.
* * *
…Вот, скажем, травматолог У. признается, что впервые почувствовал себя пожилым человеком, когда произнес фразу: «Весь вечер пытались собраться посмотреть порнографию».
* * *
…Вот, скажем, у входа на «чертово колесо» в парке имени Горького красивый толстый мальчик в кепке рассудительно говорит своей красивой толстой сестре-близнецу: «Если ты, Соня, отложишь все деньги со своей бат-мицвы, а я отложу все деньги со своей бар-мицвы, мы сможем купить X-Box. А если мы сразу потратим все деньги на глупости, то родители решат, что мы безответственные, и нам придется ехать в Израиль учиться жизни».
* * *
…Вот, скажем, литератор Г. рассказывает друзьям, что каким-то волшебным образом оказался среди тех россиян, которым выпало счастье нести олимпийский огонь. И друзья, конечно, говорят ему, что это очень здорово, once in a lifetime, и вообще, нечего стыдиться, что Родина тебя любит – мало ли кто кого любит, ты же не отвечаешь за чужие эмоции, мужик. Литератор Г. говорит, что с этой любовью он уже смирился, беспокоит-то его теперь другое: а ну как человека, принесшего людям олимпийский огонь, каждый день начнет посещать олимпийский орел и выклевывать ему печень? Друзья литератора Г., конечно, тихонько думают, что, если орел сам себе не враг, он к печени этого человека даже и подступиться не рискнет, но вслух принимаются литератора Г. утешать. Спрашивают, в частности, какой именно олимпийский орел должен к нему прилетать – наш, российский, или их, исконно классический? Потому что если наш, то и бояться нечего: заблудится, упадет в море, промахнется мимо печени, забудет адрес, потеряет номер заказа. Словом, все обойдется.
* * *
…Вот, скажем, предприниматель Д. в детстве был очень плохо социализированным ребенком. Математического склада ребенком, непростым. И у него была собака, большая такая помесь дворняги с овчаркой, умная. И будущий предприниматель Д. дружил в основном с ней. Ну как дружил? Так, как дружат мальчики математического склада: учил ее быть хорошей, послушной собакой. Удовлетворительной. Приносить там всякое, уносить, сидеть, лежать. Лазить по деревьям. Он очень изолированно жил, будущий предприниматель Д., и не знал, что собаки не лазят по деревьям. И научил собаку довольно бодро залезать на дерево, на высоту второго этажа, и подавать ему палку, брошенную с балкона. И уже даже договорился с соседом, живущим на третьем этаже, что продолжит учить собаку достигать новых высот. У соседа, однако, обнаружилась маленькая дочка, тоже достаточно одаренный ребенок, но совсем в другом плане: она будущего предпринимателя Д. социализировала в два счета. И он, среди прочего, узнал, что у других детей собаки по деревьям не лазят. И что вообще собаки по деревьям не лазят. И сейчас предприниматель Д. иногда очень жалеет, что жизнь его так резко переменилась под влиянием этой талантливой девочки и что с тех пор он хорошо социализирован. Социализация – дело хлопотное, а собака была способная, многообещающая.
* * *
…Вот, скажем, молодая мать Ш. собирается отправлять ребенка в детский сад и придумывает, как ей кажется, отличный трюк: на всех его вещах рисует несмываемым фломастером кружочек. К вечеру первого дня выясняется, что этот трюк придумали все, что фломастер не такой уж несмываемый, что посмотрите, папаша, это не ваш пенал с кружочком, а наш с точечкой ― и так далее. Молодая мать Ш. на следующий день рисует птичку; вечером в саду начинается спор о том, что это вовсе не птичка, а рыбка, папа девочки Ани сам ее рисовал с натуры, вот посмотрите: у нее зубы, так что это наше полотенечко, а не ваше. Тогда на следующий день молодая мать Ш. смывает со всех вещей ацетоном выцветшие остатки кружочков, птичек и прочих глупостей и вместо них рисует на кофточке, бутылочке, формочках и коробочках убедительный православный крест. И больше никаких покушений, ничего.
* * *
…Вот, скажем, менеджер Ч., выскочив между встречами проветриться, вдруг видит «Макдоналдс». Менеджер Ч. – правильно питающаяся молодая дама, она помыслить не может засунуть в себя такую гадость, но запах вызывает у нее сладкую ностальгию по собственной юности и студенческой свободе. И вот менеджер Ч. замирает возле вывешенного у окошка меню и ностальгически его изучает. Время идет, многое изменилось, какой-то «греческий ролл» появился, мы уже не те, вот это все. И вдруг у нее за спиной кто-то спрашивает: «Девушка, можно я вас покормлю?» И в ответ на ее растерянный взгляд приятный человек небогатого вида говорит, что все понимает, что иногда и у него денег нет, что он же видит, какая она голодная, не надо стесняться. И менеджер Ч. говорит: «Огромное вам спасибо, купите мне, пожалуйста, чизбургер». И этот человек покупает ей чизбургер и колу и говорит, что времена переменятся, все станет хорошо, он нашел работу – и она найдет. И до самого офиса менеджер Ч. несет с собой этот чизбургер, не может выбросить. Ну потом выбрасывает, конечно.
Ознакомительная версия.
