Пусть так, но какой тут дайвинг в наших водоёмах, какие тут визажисты, если и последнюю парикмахерскую в городе закрыли? И ведь как разумно всё обосновали! Из администрации города пришли и убедительно так доказали, что парикмахерские городу не нужны: «Что это за работа такая – парикмахер? Кому он нужен? Каждый сам может взять ножницы в руки и себя оболванить – не велика наука. Другое дело – городом руководить». Точно так же объясняли потом закрытие мебельной фабрики: «Кому она нужна? Каждый сам может изготовить себе мебель, а то, ишь, привыкли жить на всём готовом, чтобы всё вам кто-то сделал и на тарелочке преподнес! Сами учитесь создавать для себя то, в чём вы нуждаетесь! А то заполонили всю страну фабриками какими-то, а нам… негде игровые автоматы установить, чтобы этот… как его?.. народ культурно свой досуг проводил, излишки денег в казино спускал».
Нам говорили, что всё это происходит по причине невостребованности товаров населением, что люди ничего не покупают, потому что у них денег нет, поэтому и предприятия никакие не нужны, чтобы что-то создавать. И мы верили, так как в карманах у всех на самом деле было пусто, хотя все и работали. Как рабы. Рабы вот этих речистых говорунов.
Под эту же песню по всей стране закрывали и больницы, и школы. Как раз тогда стала входить в моду практика самолечения. В газетах стали писать, что это происходит от недоверия к официальной медицине. А на самом деле это не от недоверия, а в какой-то степени от недоступности оной. Где эта медицина, если в некоторых посёлках ликвидировали даже ФАПы (фельдшерско-акушерские пункты)? Потом, когда уже в новом веке министр здравоохранения спросил, когда впервые услышал про эти самые ФАПы: «А что это?», – всем стало ясно, что непрофессионализм поразил не только нашу эстраду.
Как реакция на недоступность людям привычного ещё с советских времён медицинского обслуживания, расплодились книжонки, посвящённые тому, как, допустим, двести болезней лечить только капустным листом. То есть врачи не нужны, лекарства не нужны – капустный лист всё за них сделает. Только спустя десятилетия начинаешь осознавать истинные мотивы этого маразма.
Закрытие школ тоже объясняли тем, что они перестали быть единственным местом получения знаний. Бывшие двоечники и троечники сегодня становятся успешными людьми. Отмена закона об обязательном среднем образовании многими была воспринята как добрый совет не отдавать детей в школу: и вам дешевле, и ребёнку веселей. То есть сквозило от всего этого опять же до боли знакомым «мы ж всё это ради вас делаем, а вы, сволочи, не цените». Когда ропот населения начинал действовать на нервы, то приезжал какой-нибудь профессиональный крикун и призывал людей «грызть гранит науки на дому».
– А то, ишь, привыкли учиться только в комфортных помещениях, а попробуйте днём поработать, а вечером в школе, в вечерней! Как наши деды после войны!
Вечернюю школу в городе в самом деле оставили. Зато закрыли школу в удалённом от центра районе и устроили там… вытрезвитель. Заведение очень нужное, конечно же, в то непросыхающее время, но ведь не ценой закрытия школы! Её директор ещё тогда, в далёком 1992-ом году, спрогнозировал, что школы скоро опустеют, учиться станет некому:
– Сейчас никто рожать не будет. Жизнь-то настолько страшной стала, что и рожать не захочешь. К концу века некому будет в эти школы ходить.
Образование – ключевой катализатор культуры, одно из важнейших условий её существования. Человечество не может стоять на месте, не может не анализировать и не усваивать накопленный опыт. Прогресс нельзя отменить, любое нормальное общество движется вперёд, а не назад. Разные эпохи и обстоятельства, естественно, требуют разного взгляда на образование, на те или иные профессии. В промышленном обществе шоумены если и нужны, то не в таком количестве, как в России сейчас. Но мы уже говорили, что Россия стала черпать мудрость из чужих колодцев. Начались странные эксперименты и в сфере образования: было полностью перекроено преподавание многих предметов. Например, историю стали изучать чуть ли ни по наспех переведённым учебникам из Европы и США, курс русской литературы тоже был «приближен к стандартам ведущих мировых держав».
Наше общественное устройство не позволяет надеяться на широкое распространение альтернативных подходов к образованию. Из них мы смогли только «осилить» возврат церковно-приходских школ. Основной же «альтернативой» прежней системе стали поборы с родителей. Обучение детей в обычной провинциальной и даже деревенской школе стало обходиться в кругленькую сумму. Родители и платили бы школе, если бы их труд нормально оплачивался. А труд этот как раз в те годы вообще перестал считаться ценностью.
И опять в газетах стали появляться публикации из другого измерения. Измышления и предположения, что проведённое в школе время у некоторых детей, оказывается, может напрочь убить интерес к учёбе! Всё громче зазвучали заявления, что время пребывания в школе вообще может оказаться потерянным для ребёнка. А вот если бы он учился на дому, то наверняка мог бы полюбить учёбу всем сердцем. Как это было в семьях русских дворян, где дети вообще не ходили в школу, а обучались дома под надзором бонн и гувернёров. Как до революции! Вот это «как до революции» многих подкупило: хоть в чём-то сойти за дворян.
Бесспорные преимущества такого обучения – самостоятельно выбранный темп обучения, отсутствие необходимости «отсиживать» уроки в школе, куда надо ещё доехать, дойти, ну и индивидуальный подбор (!) преподавателей. Никто не подумал, где разместятся все эти бонны и гувернёры в наших тесных хрущёвках и коммуналках, да и на какие шиши родители, ждущие свою скудную зарплату по несколько месяцев, наймут их своим детям. Тогда «новые русские» только-только обзаводились своими первыми ветхими ларьками, что уж о простых смертных говорить.
В это же время стали очень активно распадаться многие семьи, иные родители под воздействием бушевавшей в стране уже лет десять сексуальной революции озаботились налаживанием богатой личной жизни, а не воспитанием своих детей. Другая часть родителей была вынуждена работать на двух-трёх работах, чтобы обеспечить себе… нет, не миллионы, какие непременно зарабатывают много работающие люди в других странах – хотя бы прожиточный минимум они старались обеспечить своим семьям. То есть масса детей оказалась предоставлена сама себе и улице. Домашним образованием из них никто не заинтересовался, зато на улицах появились целые россыпи подростковых банд. Чего в наших краях отродясь не было! Даже после войны. И они не только рвали серьги с мясом из ушей у одиноко идущих вечером с работы женщин, но и до «мокрухи» дело доходило.
Должно быть, до колик смеялся тот, кто додумался предложить честным пролетариям этот «дворянский» стиль жизни. Он изначально знал, что домашнее образование своих детей могут себе позволить только очень обеспеченные родители, чтобы проводить необходимое время с ребёнком. И достаточно образованные, чтобы помочь ему в освоении школьных предметов. Кто-то из родителей вообще должен сидеть дома и учить детей. А если мать с раннего утра до поздней ночи на работе, отец завёл уже третью семью за последнюю пятилетку для поддержки такого важного теперь реноме ходока, бабушка-пенсионерка не может себе позволить роскошь сидеть на пенсии, то ребёнок будет по улице шляться, а не самообразованием заниматься. К тому же общеизвестен факт, что ребёнок скорее станет слушать чужого дядю-учителя, чем родных папу и маму в роли педагога.
Для самостоятельной учёбы на дому нужно не только иметь необходимые финансовые возможности для оплаты индивидуальных занятий, но и обладать силой воли и характера, чтобы сдать в сжатые сроки экзамены по всем предметам школьной программы. Главный «минус» для вышедших только что из тоталитарного режима граждан и их детей – ответственность за интерес к учёбе. Ведь глубина знаний и сдача экзаменов полностью ложится на ученика, и только на него. Школа уже не воспитывает, а только принимает экзамены и выдаёт документы. А вот этого-то у нас как раз многие не могут пережить. Вы вспомните систему: на предприятиях воспитывали пьяниц и лодырей, которые таковыми и оставались до самой пенсии, в школах тянули неуспевающих. Отличники тратили на двоечников своё время, вместо работы над собой. Воспитание должно приносить свои плоды, человек должен меняться, а он не меняется. Он воспринимает это как игру: вот сейчас я начну валять дурака, а все побросают свои дела и будут меня спасать, вытягивать, воспитывать. Да-да, советские люди не были приучены к самостоятельным решениям, точнее, они были от этого отучены. Это плохо, но это – данность. И эта данность до сих пор сказывается. В самостоятельную учёбу может успешно включаться лишь тот, у кого есть мощная мотивация учиться и навык самостоятельной работы, самодисциплина. Не все, согласитесь, могут, как Ленин, экстерном весь университетский курс обучения сдать. Таких много не бывает – не о политической и исторической стороне личности, а о силе характера данного человека будет сказано. А какая мотивация учиться могла быть у молодёжи 90-ых, если от работы остались какие-то кооперативы? Какое может быть желание у амбициозной молодёжи идти в полуподвальный мрак? На фоне тотальной безработицы не происходит индивидуального и добровольного выбора деятельности, из которого уже и рождается осознанное желание обучаться тем или иным предметам, осмысленно подводить итоги своей деятельности. Причина неуспеваемости уже заключается не в недостатке способностей, а в слабой мотивации. Вялое отношение ученика к учёбе происходит от непонимания, зачем ему это нужно. А тут ещё ему предлагают учиться на дому. Такая ложь! И теперь даже не верится, что кто-то мог такой информацией интересоваться, верить ей и пытаться применять на своём многострадальном опыте!
