Конструктор, которого в силу почтенного возраста и субтильной комплекции к игре не допускали, сидел у костра и шумно болел за Дэвида. Ну а тот, совершенно не зная даже азов беарийской борьбы, применил необычный прием, чем немало гвардейцев удивил, – он ухитрился зацепить «охотника» с первого же раза! Увы, к хуку справа беариец, привычный к повадкам медведей, оказался не готов… К сожалению, когти Дэвида запутались в холеной гвардейской бороде, и «медведь» оказался повержен. Тем не менее, юношу зауважали…
Увы, счастье – спокойный здоровый сон, сбалансированное питание, подвижные игры – оказалось недолгим.
На четвертый день к поручику подошел дежурный и что-то сообщил. Вит-Тяй заметно встревожился и, зажав бороду в кулаке, поманил к себе Дэвида. Тот подошел, полный самых скверных предчувствий, которые не замедлили оправдаться.
– Щип-пай говорит, рано поутру имела место попытка незаконного проникновения на палубу, – сказал поручик. – Говорит, дамы. Завернул их назад со всем обхождением, но по описанию – это ваши тетушки и есть. Могли они вас учуять?
– Еще как могли, – убито ответил Дэвид.
– Тогда плохо дело, – нахмурился Вит-Тяй.
– Прятаться больше негде… – вздохнул стажер. – Вот и всё…
– А может, вам это, – подмигнул подошедший Над-дай, – на аэростате улететь? Не догонят, поди!
– На каком аэростате? – поинтересовался Дэвид.
– Ну, который по утрам поднимают, погоду смотрят, – пояснил фельдфебель. – Угнать его – проще простого, мы пособили бы!
Дубовны припомнил яркий воздушный шар, который действительно поднимал наблюдателя выше громадных туш дирижаблей, представил, как забирается в маленькую ненадежную гондолу, как отдается на волю ветра, а далеко внизу проплывает такой надежный и устойчивый «Колоссаль», сделавшийся вдруг не больше детской игрушки, и сглотнул. Видимо, он заметно побледнел, потому что Вит-Тяй с сожалением сказал:
– Это не пойдет, хотя мысль-то дельная. Господин Дубовны высоты боятся. Если б можно было кого с ним отправить, так в корзину никто больше не поместится!
– Жаль, – огорчился Над-дай. – А может, конструктора нашего спросить, вдруг придумает чего?
– Придумать-то он придумает, да только иначе, как по воздуху, с корабля ходу нет, – задумчиво ответил поручик. – А ежели на воду спуститься…
Дэвид вообразил процесс спуска и позеленел.
– Я… я очень плохой мореход, – выдавил он, чтобы окончательно не пасть в глазах беарийцев. – Да и к тому же одному мне с большой спасательной шлюпкой не управиться, а просить кого-то из вас помочь мне я не смею. Вы ведь обязаны охранять госпожу Кисленьких!
– Точно! – обрадовался вдруг Вит-Тяй. – Госпожа Кисленьких!
– А… – начал Дэвид, но поручик его уже не слушал.
– Над-дай, присмотри за господином Дубовны, – распорядился он, – и чтоб никого чужого на палубе! А я скоро…
И Вит-Тяй удалился, только наглаженная юбка мелькнула.
«Что же делать? – думал стажер, обхватив голову руками. – Так всё удачно складывалось… То есть господину Бессмертных, наверно, следовало сказать, где я, но, с другой стороны, он и так узнал, я уверен. А теперь? Снова это унижение, это… Ненавижу сладкое! Как хорошо было у костра… похлебка, каша, рассказы о беарийских пельменях – вот бы посмотреть, как их готовят в котлах! Но теперь всё. Я попался. Мне конец… конец…»
Между тем поручик разыскал на палубе госпожу Кисленьких, отозвал в сторонку и коротко рассказал ей о происходящем. Выражение лица Каролины менялось с любопытного на озабоченное, а позже – на вдохновенное.
– Так! – сказала она. – Я знаю, что делать! Вит-Тяй, пойдемте со мной!
– Что такое, госпожа? – нахмурился тот.
– Надо извлечь маркизу де Буполь из телеграфной рубки, – пояснила Каролина. – Она там заперлась и, по-моему, намерена держать осаду. Какие-то важные торги или что-то еще, а мне нужно срочно дать телеграмму.
Она подумала и добавила:
– Нет, три телеграммы! А потом вы проводите меня к Дэвиду, договорились?
– Как прикажете, госпожа, – кивнул поручик, и операция по спасению стажера Дубовны началась…
…– Дэвид, – раздался знакомый голос, и горюющий стажер поднял голову. – Дэвид, ну же!
– Госпожа Кисленьких? – поразился он.
– Да, это я, – сказала Каролина. – Слушайте меня внимательно и запоминайте! Я кое-что придумала. Пока будьте здесь, Вит-Тяй за вами присмотрит, а вечером проводит в вашу каюту…
– Никогда!
– Да дослушайте сперва! Вит-Тяй проводит вас, и вы быстро соберете самое необходимое… минимум необходимого, Дэвид! И чтобы без пяти минут полночь вы были на палубе, вам понятно?
– Ну… да.
– Ну или да?
– Понятно! – отчеканил Дубовны, преисполняясь неведомой надежды.
– Тогда сидите и ждите, а я пойду. Моё отсутствие, – Каролина поправила складки юбки из клетчатой ткани, почти такой же, как у Вит-Тяя, – слишком легко заметить…
Время тянулось нескончаемо. Чтобы отвлечься, Дэвид в последний разок сыграл «в медведя», ожидаемо проиграл, но не расстроился. Потом поговорил с конструктором, снова убедился, что запомнить его лицо невозможно, полюбовался на летающий броневик и принялся ждать.
– Пора, – возгласил, наконец, Вит-Тяй. – Пойдемте, да поживее!
Беарийцы окружили Дэвида, чтобы попрощаться. Из их могучих объятий он вышел несколько помятым, но очень довольным – хотя бы здесь его принимали всерьез!
Озираясь и прячась за могучей спиной поручика, Дубовны добрался до своей каюты и нырнул внутрь, надеясь, что его не поджидает засада. Но нет, обошлось! На скорую руку он умылся, побрился, сменил сорочку и принялся собирать вещи. В небольшой саквояж полетела смена белья, туалетные принадлежности, потом был аккуратно уложен одолженный у товарища фрак и прочие ценные вещи. Книги Дэвид решил не брать: раздобыть их всегда можно, а лишняя тяжесть сейчас, судя по всему, будет помехой. Он проверил, на месте ли документы и деньги (немного, но сколько уж было), с сожалением покосился на стопку журналов – в саквояже уже не было места. Все-таки юноша не удержался и сунул один еще не изученный номер за пазуху. Вдруг путешествие окажется долгим?
Всё так же, укрываясь за поручиком, Дэвид вышел на палубу и глубоко вдохнул вкусный прохладный воздух свободы (во всяком случае, он очень на это надеялся). Правда, когда от надстройки отделилась какая-то тень, он едва не рванулся обратно на грузовую палубу, но тут же с облегчением понял, что это госпожа Кисленьких.
– Вы непунктуальны, Дэвид, – пожурила она. – Вы слишком рано. Но ладно, подышите пока… Вит-Тяй, миленький, спасибо вам!
– Да не за что, госпожа, – пробасил тот. – Что ж, бросать человека на растерзание?
– Ну, там не растерзание, там кое-что похуже, – бросила Каролина, чем ввергла Дэвида в некоторый душевный трепет. – Так, слушайте. Вас доставят… неважно, куда. Постарайтесь затаиться на некоторое время, хорошо? Средств у вас достаточно?
Дэвид покраснел, радуясь, что в темноте этого не видно.
– В общем, если не хватит, скажите, что пользуетесь расположением императорского дома Беарии и покажите вот это, – правильно истолковала его колебания Каролина и что-то вложила юноше в руку. – Смотрите, не потеряйте, папенька меня убьет…
– А что потом? – осмелился спросить Дубовны.
– Потом… потом, думаю, всё как-нибудь уладится, – легкомысленно сказала госпожа Кисленьких. – Ну и мы вернемся с островов, я полагаю. Так, время, полночь!
В ночной тишине раздался рёв мотора, потом визг покрышек, и на палубе отпечатались два горящих следа покрышек.
Перед остолбеневшим Дэвидом стоял открытый локомобиль цвета «шампань», побольше того, что ему уже доводилось видеть.
– Где груз? – лаконично осведомилась девушка, открывая дверцу и выходя на палубу. Ее кочегар тем временем поддавал жару.
– Вот, – Каролина вытолкнула Дэвида вперед. – Видите, как нам повезло! Фирма «Тодд» теперь занимается и крупногабаритными грузоперевозками!
Девушка смерила Дубовны взглядом, посмотрела на кузов своего локомобиля и кивнула:
– Войдет. Грузите.
– Но… – попытался возразить Дэвид. Увы, кочегар уже распахнул контейнер, и Вит-Тяй легко упаковал туда стажера.
– Прорези для доступа воздуха имеются, – инструктировала девушка. – А глаза лучше завязать. Во избежание.
Дэвид безропотно позволил завязать себе глаза черной лентой. Сверху на нем пристроился саквояж, неудобно упираясь углом в бок. Контейнер захлопнулся.
– Удачи, Дэвид! – услышал юноша голос Каролины.
– Бывайте, господин Дубовны! – пророкотал поручик.
– Мы отправляемся, – сообщила девушка, занимая место за рулем.
Где-то внизу зарокотал мотор, потом взвыл на басовой ноте, Дэвида прижало перегрузкой к стенке контейнера, уши заложило…
На палубе остались лишь два пылающих следа покрышек, особенно яркие в ночной темноте.
– Вот завтра экипаж ругаться будет, – покачал головой Вит-Тяй. – Своих пришлю, пусть ототрут.
