Ознакомительная версия.
Но Он всё-таки вошёл. Как всегда, тихо и незаметно. «Обманул меня, дурака! Умудрился пролезть в мою душу, заполнить собой моё тело. Он, независимый, свободный, гуляет где-то на просторе, и голос Его слышишь, но никогда не узнаешь, откуда Он приходит и куда потом исчезает. И казалось бы, такое прозаическое место – метро, да ещё в час пик, а Он поймал меня врасплох именно там. Сижу, слушаю стук вагонов друг об друга: «КЛАЦ-КЛАЦ! КЛАЦ-КЛАЦ!», и тут Он как подкрадётся из-за спины, как прыгнет! А потом засел внутри, как заноза, ударил в голову, пырнул ножом сердце. Вот и хожу теперь, как идиот: улыбаюсь без причины, всех поголовно люблю, даже тараканов и крыс. Что же Он с людьми-то делает? Кто же Ему это позволил?»
* * *
«“Не в меру даёт Бог Духа Святого”. Это точно. Так ведь и убить человека недолго! Но как даёт, так и отнимает. А потом вертись сам, как умеешь. Когда Он в тебе, то “всё могу об укрепляющем меня Господе”, а когда ты один? Он, видите ли, требует, чтобы выбор был свободный и не считается с обычными человеческими слабостями: головной болью, скукой, страхом, наконец. В висках стучит, ноги ватные, как после тяжкого похмелья, в сердце – лёд, в голове – пустота. А надо идти и открывать Ему дверь. Где же тут справедливость? Где гуманность? И зачем будить человека в два часа ночи? Неужели трудно подождать до рассвета, когда я буду в лучшей форме?»
Ноющая, невыносимая боль разбудила Иванова среди ночи. Тело его было совершенно здорово, он знал это наверняка. Так что же у него болит? Неужели душа? Но почему, что не так? Причина может быть только одна – так болеть душа может только за очень любимое ею существо. На себя он давно уже плюнул, дело тут не в нём. Страдает какой-то дорогой и близкий человек, без которого жизнь ему будет не мила. И страдает он по его вине, ведь он, Иванов, может прийти на помощь любимому хоть сейчас, но он нарочно тянет время из-за трусости и малодушия. Каждая секунда промедления наносит новую рану драгоценному страдальцу, и сил терпеть эту пытку у Иванова больше нет…
Иван Иванович точно знает, что за дверью стоит и ждёт Он. Ждёт уже давно, ждёт терпеливо и смиренно, ждёт как раб, когда хозяин соизволит впустить его в дом. Он не требует своего, не кричит, не выламывает дверь. Он просит, встаёт на колени, заглядывает с мольбой в глаза. И нужно-то Ему только одного – отдать Себя человеку, служить ему, мыть его ноги. Но принять такое поклонение Бога может лишь человек с сильной волей и любящим сердцем! «Таков ли я? Выдержу ли я это испытание? Наверное, нет. Но что же мне делать? Я ведь не могу больше Тебе сопротивляться! У меня нет на это сил. Ты обезоружил меня своей покорностью! Я проиграл в этой битве! Я хотел уничтожить Тебя, а теперь умираю сам. Ты толкаешь меня на погибель, знай это! Став однажды младенцем, Ты заставил нас быть твоими родителями! Это значит, что мы должны заботиться о Тебе, беспомощном, опекать и защищать Тебя, в том числе и от нас самих. Теперь я даже не могу оправдаться незнанием, мне придётся нести полную ответственность за Тебя, а это груз не по моим плечам! Он раздавит меня, как букашку. Так пусть же моё поражение падёт на Твою голову!»
Всему когда-то приходит конец. Пришёл конец и ветхому Иванову. «ПИП-ПИП-ПИП-ПИИИ…» – Это обычное плотяное человеческое сердце не выдержало удара и остановилось… Остановилось, отдышалось немного и снова пошло. Как может навсегда остановиться сердце, если в нём уже запечатлелись слова Любви? Просто настала пора впускать свежий прохладный воздух новой жизни! Иван Иванович встаёт и отворяет дверь. Он всего лишь маленький слабый человек и ему очень страшно – страшно открывать дверь неизвестному! Но теперь он уверен, что ещё страшнее её не открыть! Что же ждёт его за этой дверью? Радость или боль впускает он сейчас в свою комнату? Он этого пока не знает. Для него ясно только одно – однажды открыв дверь, закрыть её уже не удастся никогда! Всегда жить с открытой в неведомый мир дверью! Благословение это или проклятие? Так или иначе, это всё-таки жизнь, а не медленный распад на атомы. Рано или поздно всем придётся выйти наружу. Для этого нужна ещё бóльшая смелость. Войдёшь ли ты в эту дверь как победитель или туда внесут твой холодный труп? Вопрос решается прямо сейчас! Хорошо, что везде есть Он ! С Ним становится уже не так страшно.
* * *
Он проглядывает отовсюду, как свет от лампочки просачивается сквозь неплотную ткань абажура. Посмотришь на небо – и видишь Его лик в просветах облаков. Включишь музыку – и слышишь Его голос, поющий тебе о Своей любви. Откроешь книгу – и там Он незримо присутствует между строчками. Его дыхание сливается с дыханием спящего младенца, Его слёзы текут вместе со слезами страдальца, Его смех звенит в разноголосье птиц, Его кротость отражается в глазах домашних животных. Им мы дышим и Им питаемся. Заглянешь в собственное сердце – и даже там ты найдешь Его , если очень захочешь. Ведь Он сам пришёл к нам, Он стал Человеком и разделил с нами боль и тяжесть земной жизни! Он даже разделил с нами смерть! Нигде не укрыться от Него …
Благодарю тебя, Господи, что ты даровал мне в эти последние мгновения столько тепла и силы!
Гёте, «Страдания юного Вертера»
Воспоминания разрывали мне душу. Я знал всем сердцем, что ничего хорошего в жизни у меня больше не случится. Родные и близкие – они уже не те. Частью умерли, а частью заболели смертельным вирусом, который уничтожает мозг. Настоящего нет, будущее ужасно, прошлое трагично, потому что нет будущего и настоящего. Струи осеннего дождя хлестали меня по лицу. Я взвыл, как последний бизон, раненый из ружья ухмыляющимся усатым англичанином.
Клочья мёртвенно-серых облаков низко летят по небу, как саван старухи-природы, приказавшей долго жить. Ветер, несущий в себе замёрзшие осколки воды – это рёв пьяного великана, брызгающего слюной. Хлещущие ветви деревьев норовят попасть в глаз: гиганты-убийцы протягивают ко мне свои голые облезлые лапы. Скоро я буду ваш! Скользкая земля, грязно-белая, чавкающая, липкая. Вибрация. Землетрясение? Нет, грузовик или трактор набирает скорость на шоссе за холмом. Шум мотора закладывает уши и я падаю лицом в грязь, чтобы укрыться от этого ужасающего враждебного мира. Мне на голову падает ветка, я вскакиваю и несусь вперёд. Уже сумерки. Мне осталось жить не больше шести часов.
Опять появились они – чёрные тени движутся справа и слева от меня. Раньше я думал, это – лисы. Противные бурые лисы ждут, когда я подохну, чтобы сожрать мой труп. Но потом понял: это – не лисы, это – бесы. Не черти, не демоны, а именно бесы, самые настоящие, православные. Я читал в Библии, что именно бесы больше всех верят в Бога. «Веруют и трепещут». Потому что ненавидят. Я тоже ненавижу всех богов, особенно христианского. Значит, они мне братья. Да, я ходил в православный храм, я ходил к старцам, ездил на Святую Землю. И я понял – каждый человек должен пройти религиозный этап в своей жизни. Преодолеть. Только воля помогает бороться с жизненными обстоятельствами. Но я ведь сумасшедший, тяжело больной человек! Почему они этого не видят? Почему меня не стали ставить на учёт в психиатрическом диспансере? Почему мне не платят пенсию по инвалидности?
Я люблю Измайловский парк. Но вот местные милиционеры меня не любят. Они каждый раз отправляют меня в вытрезвитель, когда находят в грязи или в снегу. Честное слово, я всё рассказал дежурному психиатру, но он почему-то долго смеялся и выдал мне справку, что я абсолютно нормален. Теперь я могу получить права. «У меня то же самое! – задушевно сказал этот длинный урод в белом халате. – То мордой в грязь, то ручки от чашек глотаю!» Потом мне объяснили, сама Елена Ивановна Рерих явилась и объяснила. Это было на следующий день после явления мне Богородицы. Девяносто процентов людей уже заразилось этим вирусом, а у меня к нему иммунитет. Мы – избранные, мы – шестая раса, мы будем править миром. Вместо бизонов. Только надо преодолеть жизненные обстоятельства.
Но я сломался. О Великий Ницше! Только избранные будут жить, слабые и гнилые вроде меня должны умереть. Нищие духом.
Я сижу в луже и воспоминания мелькают в моём воспалённом мозгу. Пять часов до моей смерти. Бурые бесы водят хоровод вокруг меня. Они помогут, они подтолкнут. Ещё месяц назад я приметил это дерево, серебристый ясень посреди лесной поляны. Это меллорн [14] . Нет, эльфы не спустились ко мне, они враги мне. Эльфы – это светлые ангелы, слуги Малельдила [15] . Малельдил проклял меня – хнакра [16] съест меня изнутри.
Честное слово, я всё рассказал ему. И про хнакру, и про эльфов. «Ты хочешь откосить от армии! – сказал врач. – Воображение у тебя хорошее, но лучше води машину. Нам, психиатрам, известны признаки, по которым можно отличить здорового человека от шизофреника!» И он был прав. Я здоров, я бесноватый. Я пошёл на отчитку.
Ознакомительная версия.
