Ознакомительная версия.
Сейчас маршрутизаторы по всей стране вошли в цикл бесконечной перезагрузки, наглухо блокируя связь. Первыми легли сотовые операторы и проводная телефонная сеть, следом посыпались банкоматы и платежные терминалы, связанные с процессинговыми центрами теми же линиями цифровых коммуникаций. Если атакующие, откуда бы они ни взялись, примутся за банковские серверы, – а они, разумеется, находятся в списке приоритетнейших целей – с наступлением рассвета от финансовой системы останутся дымящиеся виртуальные руины: будет потеряна информация о счетах и вкладах, выданных кредитах и проведенных операциях, филиалы больше не смогут связаться друг с другом. Данные, конечно же, постараются восстановить из резервных копий, но это займет определенное время, а в условиях неработающей сети вряд ли приведет к нужному эффекту. Перед дверями банковских отделений выстроятся километровые очереди, начнется паника.
Но ведь и это не самое страшное. Вслед за банковскими сетями рухнут транспортные. Те, что имеют большую степень автономии, продержатся чуть дольше.
Расплатившись на кассе наличными, Макс вышел на расположенную возле гипермаркета автомобильную стоянку. Как он и полагал, несмотря на поздний час возле станции метро уже собралась небольшая толпа, растерянно тянувшаяся к трамвайной остановке: значит, поезда уже ходят с перерывами. Или встали вовсе.
Если начинается война, она начинается повсюду, киберпространство не может стать исключением из этого правила. Наверняка на другом конце Земли, за сотни тысяч километров отсюда в эти самые минуты сейчас тоже творится нечто невообразимое: ответственные лица и чиновники в экстренном режиме решают, как сгладить последствия происходящего, а население, возможно, еще ни о чем не догадывается. Внутренняя система связи Министерства обороны США – NIPRNet – наверное, уже пала под ударами массированных атак на отказ в обслуживании, и отдельные военные ведомства утратили связь между собой. Если хакеры прорвутся в защищенную армейскую сеть – SIPRNet, имеющую соединение с обычным Интернетом через шлюзы, Пентагон рискует остаться и вовсе без коммуникаций. Другие секретные сети, такие как GWAN, NSANet, JWICS еще работают, но надолго ли хватит их запаса прочности?
После выхода из строя основных массовых сетей под ударами окажутся промышленные системы SCADA. Вот атакованная из Интернета управляющая система городской электростанции выдала чересчур много энергии в линию высокого напряжения, что повлекло за собой каскадное отключение электричества в жилых домах и офисных зданиях. Критические объекты инфраструктуры тут же перейдут на резервные источники питания, но электрогенераторам нужен бензин, а бензоколонки стремительно прекращают работу одна за другой. Закрываются обесточенные магазины, замирает транспорт. В водопроводных кранах исчезает горячая вода.
Люди, чтобы согреться, разводят костры прямо на улицах, где-то уже слышен звук разбитой витрины: в обесточенном городе вышли на промысел мародеры. На узловых железнодорожных станциях несколько поездов с химикатами и нефтью сошли с рельсов из-за отказа автоматической системы управления движением, где-то после резкого скачка давления в магистрали рванул газопровод.
Человеческий организм пронизан миллиардами нитей тончайших нервных волокон, призванных передавать сигналы из головного мозга к самым отдаленным участкам тела и обратно. Если эти связи прерываются, наступает паралич. Человеческие города опутаны сложнейшей паутиной медных, оптических и беспроводных линий связи. Они пролегают глубоко под землей, переплетаются над тротуарами, невидимыми электромагнитными волнами распространяются в эфире. Разорви эти хрупкие тонкие связи – и парализованная цивилизация в считанные дни погрузится в сумрак и хаос.
Свет обрубился, когда Максим уже подтащил к парадной сумку с купленными продуктами. Сначала один за другим, как елочная гирлянда, погасли фонари на улицах и потухли светофоры, потом сделались абсолютно черными фасады близлежащих домов, город погрузился в полнейший мрак. Силуэты многоэтажек лишь угадывались угловатыми контурами в кромешной мгле, и на их фоне контрастным светлым пятном вырисовывалось подсвеченное луной небо, по которому спешили куда-то призрачные обрывки облаков. Где-то проехала машина, полоснула ослепительным светом фар по черным провалам окон. Навалилась звенящая тишина.
Подниматься домой сейчас не было никакого смысла. Нашарив в кармане брелок, Максим бросил сумку в багажник «БМВ» и, усевшись за руль, вставил ключ в замок зажигания. Только бы завелась! Усталый двигатель, пожужжав стартером, все-таки утробно заурчал. Облегченно вздохнув, Макс включил фары. Вспыхнула подсветка приборной панели. Сколько там бензина? Совсем немного, но должно хватить. Нужно заехать за матерью, забрать ее, взять все документы и оставшиеся продукты из холодильника, а потом – успеть выскочить за город, пока на шоссе не образовались пробки. В обескровленном и обесточенном городе оставаться опасно: вскоре здесь начнутся погромы и грабежи, которые будут продолжаться до тех пор, пока власти, опомнившись, не выставят на дорогах блок-посты и не введут комендантский час.
Выезд на кольцевую автодорогу располагался неподалеку. Свет автомобильных фар на совершенно темных городских улицах казался нестерпимо ярким. Машины, как цепочки светлячков, тянулись по нитям магистралей во всех направлениях, наполняя парализованный город призрачной видимостью жизни. Где-то вдалеке видны синие всполохи мигалок – вероятно, спешит куда-то «неотложка». Запах аммиака становился почти нестерпимым, от него уже слезились глаза, а теперь к нему примешивалось еще и удушливое амбре, хорошо знакомое Максиму с детства: так приторно пахла вода в бассейне, куда водила его в детстве бабушка.
Вскарабкавшись на эстакаду кольцевой, он окинул взглядом окружающий пейзаж. Повсюду, докуда хватало глаз, царила густая, вязкая, тревожная предвечная тьма. Только по левую руку за чертой города разливалось яркое рыже-малиновое зарево, вычерчивающее на своем фоне ломаную линию близкого леса. Где-то там, вроде бы, располагается нефтеперерабатывающий комбинат. Покрутив ручку настройки и нажав кнопку «seek», Максим убедился в том, что радио тоже не работает: опустившуюся на город тишину нарушало только урчание мотора да шелест шин по асфальту. Не проскочить бы нужный поворот – в темноте дорожные указатели вспыхивали только на краткий миг, выхваченные из объятий ночи мимолетным отблеском фар, точно мишени в электронном тире.
Нет, не один только звук двигателя вторгался в эту жуткую ночь. Сначала Макс подумал, что в и без того дышащем на ладан моторе опять что-то сломалось: откуда-то послышался назойливый протяжный свист, который постепенно превращался в густой гул. Максим прислушался, но не смог определить источник звука. Трансмиссия? Подвеска? Он чуть приоткрыл окно, несмотря на тошнотворный запах, и с облегчением выдохнул: непонятный шум раздавался снаружи.
…Меж тем звук, похожий на далекие раскаты грома, приближался. Он доносился, кажется, сразу отовсюду, не позволяя определить источник. Макс завертел головой и потому почти пропустил момент, когда идущие впереди машины ударили по тормозам, озарив дорогу отблесками красных стоп-огней. Все остальное произошло в считанные мгновения.
Над пересекающим трассу виадуком возникло что-то белое, беспомощно распластанное в воздухе. В следующий миг Максим с ужасом увидел, как огромный пассажирский авиалайнер, отвесно накренившись на вытянутое к земле крыло, медленно и вальяжно исчезает за дорожной насыпью. Ослепительная вспышка разорвала сумрак, мир утонул в оглушительном грохоте, и над трассой вспухло красное грибовидное облако в черных дымных прожилках. В приоткрытую форточку машины дохнуло жаром, как из духовки, забарабанили по крыше горошины поднятого в воздух гравия. Еще мгновение – и в его расширившихся зрачках отразился кувыркающийся обломок шасси, летящий прямо в лобовое стекло. Макс закрыл лицо рукой, выставил локоть навстречу опасности, сжался в водительском кресле, ожидая смертельного удара…
И в ужасе проснулся.
В комнате темно. Монитор выключен, но комп тихо шелестит вентиляторами, на корпусе системного блока успокаивающе помаргивает зеленой гнилушкой индикатор активности жесткого диска. Максим поднялся на негнущиеся ноги, прошаркал на кухню, включил свет. Горло пересохло: склонившись над раковиной, он крутанул вентиль и принялся жадно глотать воду прямо из крана. Часы на дверце микроволновки показывают 05:23. Ложиться спать никакого смысла уже нет, да и сон после пережитого кошмара все равно сняло как рукой. Максим провел ладонью по жесткой, покрытой щетиной щеке и направился в душ.
На работу он явился совершенно разбитым, с тяжелой и туго соображающей головой. Две чашки крепкого кофе немного прочистили мозги, но вместе с тем вызвали головокружение и легкую тошноту. Сейчас бы полежать с закрытыми глазами где-нибудь в тишине, погрузиться в легкое полузабытье и ни о чем не думать.
Ознакомительная версия.
