Через два часа я, как и договаривались, вошел в кабинет майора. Тот сказал, что с капитаном он вопрос утряс и я могу спокойно получать свои отпускные. Я поблагодарил его и подарил ту самую книжку Брэдбери. Майор сказал: «Спасибо», – и мы расстались, наверное, навсегда.
И пусть мне кто-нибудь после этого скажет, что в армии все командиры – козлы. Кто я был для этого майора? Никто! Мы виделись-то всего раза два-три, я к тому же еще и увольнялся, а он принял в моей судьбе участие.
А с другой стороны, чем я в ситуации с прибором оказался лучше некоторых прапорщиков, которые все со службы тянут? Ничем. Так что – не судите, да несудимы будете. Или: кто без греха, пусть первым в меня камень бросит.
Прощание с Красной армией
Прощание мое с Красной армией было долгим. Не отпускала она меня. Здесь даже не беру в расчет продолжительные бухаловки в роте, батальоне и уже на малой родине в кругу бывших корешей. Нет, речь идет о формальном переходе в статус гражданского человека из соответственно военного. И все, как всегда, из-за российского раздолбайства.
Призывался я в полк, что в Коростене стоял, его за время моей службы расформировать успели. Именно там мне в обмен на военный билет офицера запаса выдали более тонкую, но тоже зеленую книжицу с заголовком: «Удостоверение личности офицера». А увольнялся я уже из Тернопольского батальона, где мне первоначальную «ксиву» не выдали, а только подорожную и, наверное, еще какие-нибудь сопроводительные документы. А остальное, сказали, тебе в военкомате местном выправят. Я и поверил.
Приехал я в свой Калининград, подмосковный который. Просох немножко опосля отходняков или уже приходняков. И поперся в свой военкомат за настоящими документами истинно гражданского человека. А мне мой военный билет офицера запаса не выдают. Нетути у нас, говорят. Вы куда его сдавали? В полк, отвечаю. Ну, вот туда мы запрос и пошлем. Да его ж расформировали, я в ответ. Значит, в корпус отправим. Все как учили, по команде. А мне-то на работу устраиваться надоть, а без этого тагумента никуда не берут, даже дворником. Ничего не знаем, приходите завтря, в военкомате талдычат.
И завтра пришел, и послезавтра. Результат нулевой. Деньги уже заканчиваться стали, что Министерство обороны мне на дембель выдало, а я все в военкомат хожу безрезультатно. Стал их уже чуть ли не умолять хоть какой-нибудь дубликатик выдать, чтобы на работу устроиться. Но сначала тоже безрезультатно. Справедливости ради заметить стоит, что в конце концов выдали мне самый что ни на есть законный дубликат военного билета, но до того радостного дня много раз я о порог военкомата спотыкался.
И вот в один из таких безрадостных дней пришел я к майору, которому моя судьба на перепутье была вверена, а у него в кабинете еще какой-то перец сидит. Я типа извините, подожду. Но не тут-то было. Майор расцвел: заходи, брат, тебя только и ждем. Зашел. Майор мне: «Ну что, брат, работу нашел?» Я: «Да как найдешь-то, вы ж документа не даете, а без него никуда». «Не кручинься, – говорит майор, – поможем мы твоему горю. Вот как раз мужик этот, что сидит у меня, в ОБХСС людей служивых набирает». Для тех, кто не помнит или не знает, ОБХСС – это Отдел борьбы с хищениями социалистической собственности, милицейское подразделение, ныне почившее в бозе. «Вот ты до кого в армии дослужился, – продолжил майор. – До старлея? А в милиции сразу на звание выше получишь, да еще на майорскую должность тебя посадим. Ну а дальше уж вы продолжайте», – обратился майор к рекрутеру. Тот соловьем запел, как у них в ОБХСС все здорово: и оклады, и премии, и санатории, и садики, и романтика опять же, понимаешь. Пропел это мужик и стих, не иначе как в горле пересохло. Тут майор опять вмешался: «А вы, мужики, курите? – Мы оба кивнули. – Ну вот и идите, покурите, пообщайтесь про прелести милицейской службы в неформальной, так сказать, обстановке». Ну мы и пошли. Вышли, значит, закурили. Рекрутер молчит. Потом тихо так говорит: «Мужик, ты это, того, не ходи в ОБХСС. Я сам оттуда увольняюсь. Подставили меня капитально. Взятку подбросили. Еле от статьи отбрехался. Извини меня, мужик, мне набор служивых как дембельский аккорд поставили». Я помолчал какое-то время, а потом выдал: «Да я вроде ни в какие органы и не собирался».
Хотя эпизодик сей еще не был последним «прости» от Красной армии. Но про это как-нибудь в другой раз.
Последние приветы от Красной армии
Вернулся я, значится, из Красной армии, получил-таки свой злосчастный билет офицера запаса, устроился на работу в родную альма-матер. Сначала инженером НИРа (научно-исследовательская работа, понимаешь, не хухры-мухры). Потом меня, как подающего надежды, на преподавательскую работу перевели. Начал ассистентом кафедры, ну и за несколько лет дослужился до старшего преподавателя. Думал ли я, будучи простым советским лейтенантом, что стану «сеять разумное, доброе, вечное» в ведущем московском вузе? Нет, не думал и даже не гадал.
А Красная армия тем временем не дремала. Не забывала обо мне, родимом. Не прошло и полгода с моего дембеля, как меня в военкомат повесткой вызвали. Я даже не испугался. Думал, может, мой старый билет нашли или еще какие бумажки надо дооформить. Пришел, а мне говорят: «Старлей, на сборы поедешь». Я как стоял, так чуть ли не сел. Только и смог выдавить из себя: «Вы чего, мужики, ох… я только полгода, как из вашей Красной армии откинулся, у меня и шинель-то еще в шкафу нафталином не пропиталась». А те: «А у вас военно-учетная специальность шибко дефицитная, никого кроме вас не нашли». Как-то я все-таки тогда отбрехался, даже без калыма, и на сборы не поехал.
В следующий раз Красная армия вспомнила об мне уже во времена первого путча. Пришла опять повестка. Жил я тогда у жены, а прописан был у бабушки, туда повестка и пришла. Когда я ее прочитал, она уже просрочена была. А так в ней написали, что я такого-то в шесть утра должен на призывной пункт явиться с трехдневным запасом продовольствия, теплыми вещами, только что без курвиметра. Не иначе как путчистов от Ельцина защищать. Но так как повестка просрочена была, то дергаться я не стал и ни на какой призывной пункт не пошел. А там и путч скоро приказал долго жить. Так что все для меня тогда без последствий обошлось. Вот сейчас подумалось, а если бы мне тогда повестку нарочным вручили, как бы я себя повел? Ну если под конвоем – тогда понятно. А так очень уж не хотелось бы за сволочей этих и тех кровушку проливать.
Больше Красная армия пока меня не беспокоила. Когда место прописки/регистрации менял, тогда приходилось в военкоматы чапать, а так как уже поболе десяти лет не менял мест обитания, то и не беспокоили. Скоро уже, наверное, последний привет от Красной армии придет – перевод из запаса в отставку.
Хорошо окончить военное училище с красным дипломом? А то! Пока другие только раздолбайничали, еле-еле вытянув на синий, ты вкалывал. Нет, ты тоже, конечно, раздолбайничал чуток (не без этого), но и вкалывал. Грыз-таки гранит этой чертовой военной науки. Спроси меня в полночь-заполночь о наиболее характерных неисправностях индикатора кругового обзора или про норматив развертывания локационной станции П-12 – отвечу не задумываясь, а норматив тот еще и выполню, хоть с завязанными глазами. А когда никто из твоих друзей-курсантов не хотел командиром учебного взвода становиться, кто вызвался? И кого потом назначили? А после тебя особист училища вызывал и сказал, что руководству училища и ему лично нужно знать настроения в среде курсантов, кто в самоволку ходит, кто что о руководстве говорит, кто выпивает и откуда берет, да и вообще все неуставное. И что это не стукачество вовсе, а простое информирование вышестоящих, что ты на это ответил? Согласился, да, но никого ни разу не сдал, только отбрехивался, что все нормально, даже когда не шибко нормально было. Крутился как мог, но реально за все годы обучения никого не сдал.
И вот он, красный диплом, лишняя звездочка на погоны и назначение на должность командира отдельной радиолокационной роты на Курилах. Как же я радовался! Сразу по выпуску – и командир отдельной роты, минуя взвод или начальника локационной станции. Эдак, если и дальше так пойдет, то годков через пять-шесть могут и батальон дать, а там, глядишь, и…
Кто бы тогда, четыре года назад, мне, обычному школяру из маленького городка Брянской области рассказал, что такое служба командиром отдельной радиолокационной роты, да еще на Курилах! Что это островок четыре километра в длину и два в ширину, на котором кроме нашей роты РЛС присутствует еще запасной причал военных моряков с двумя мичманами и пятком матросов, у нас же и столующихся. А из гражданских (если не считать, конечно, семей офицеров и прапорщиков), только два метеоролога, муж с женой, вечно ругающиеся, как к ним ни придешь. И все… Остальное – только флора и фауна.
А погода, особенно когда метель и ветродуй? В пяти метрах ничего не видно, можно только держась за трос ходить, чтобы не заблудиться. Семеныч, прапорщик, начальник приемо-передающего радиоцентра всего-то метров на триста от позиции отошел, а тут метель закрутила. Два часа плутал, мы уж и из ракетницы стреляли, и шашки жгли, а он исключительно случайно выбрел. А то, что на ветер лечь можно, и он тебя держит, падать не дает? А как при ветре том на горку высотомера обледеневшую минут сорок забирался? Это еще за трос держась. Вроде бы уже забрался, а нет, опять тебя сдувает – и все по новой. Об этом разве в училище рассказывают?
