Ознакомительная версия.
В ЦУКе молодой Ветер насмотрелся на изнанку жизни, узнал человеческую природу со всех сторон.
Обычно ведь как? Все вежливые, улыбчивые, стараются быть приятными. А сколько за этим иногда таится раздражения, внутренних комплексов!
Работник ЦУКа должен понять каждого, ничего не упустить и быть в своем решении безупречным. Человек может уйти, недовольный решением, но ни в коем случае не оскорбленный и без ощущения несправедливости.
Руководил ЦУКом Максим Львович Старицкий, это была его последняя служба, прежде чем он ушел в отставку и стал членом Совета Старейшин. Всему, что Карл знал про жизнь, он научился, когда работал у Максима Львовича личным помощником. Ни за что не ушел бы от такого человека, находиться рядом с которым было просто счастьем. Но однажды шеф вызвал его и сказал:
– Карл, ты не на своем месте. Мне приятно с тобой работать. Я привык к тебе. Я тебя ценю и люблю. Выражаясь по-старинному, ты стал мне как сын. Но держать тебя при себе – с моей стороны эгоизм. Мы будем дружить, ты будешь часто приходить ко мне в гости, но человек должен заниматься тем, к чему у него призвание. Обращаться в СПАС за рекомендацией ты не хочешь – твое право. Но я думал про тебя. У тебя весьма необычное сочетание пристрастий и фобий. С одной стороны, ты ненавидишь рутину. С другой – терпеть не можешь непредсказуемостей, стремишься, чтобы всё в жизни было под контролем. При этом по-настоящему ты оживляешься, только когда возникает кризис и его нужно купировать с максимальной скоростью и наименьшими затратами. В прежние времена тебе следовало бы носиться на пожарной машине с насосом и тушить огонь. Ну, а в современной действительности… Иди работай или кинематографическим продюсером, или в ФСБ.
Ветер, конечно, сунулся на киностудию, но не устроился – слишком много желающих. Зато в ФСБ его взяли сразу. И там он наконец почувствовал себя на своем месте. Не так давно, из любопытства, загнал-таки свои данные в СПАС, и Система выдала заключение, где на первом месте значилось: «Рекомендуется деятельность, связанная с управлением сложными, высокотурбулентными структурами – в федеральном правительстве или структуре национальной безопасности».
А не был бы дурак – прошел бы тест четырьмя десятилетиями раньше и достиг бы в своей профессии большего.
Хотя и так грех жаловаться. За десять лет из рядового инспектора дорос до директора. Правда, и ведомство сильно усохло – главным образом благодаря усилиям самого Карла. Это он оптимизировал и рационализировал структуру ФСБ до нынешнего алгоритма, лаконичного и эффективного.
Мика Дельфин в самом деле спал, положив ноги в стоптанных башмаках на стол. С толстой нижней губы свисала слюна, короткий нос уютно посапывал.
У Дельфина дома – большая редкость в Евразии – не переводились дети. Его жене нравилось ходить беременной и рожать. Мика говорил, что обожает возиться с пеленками и бутылочками, вдыхать запах грудничков, рассказывать малышне сказки. Одни дети подрастали и отправлялись в пансион, вместо них появлялись новые. По выходным и на каникулы у родителей собирались все дельфинята – не то девять, не то десять отпрысков, самый старший уже на четвертом десятке, мужчина.
– Эй, хватит дрыхнуть.
Карл бесцеремонно потряс помощника за плечо.
Тот потянулся, сладко зевнул.
– Венулся?
Мика не выговаривал букву «р», но не спотыкался на ней, а просто ее игнорировал. – Азнюхал что-нибудь полезное? Гушу хочешь?
И сам цапнул с блюда грушу – он всегда что-нибудь жевал.
Дельфин был настоящим сокровищем. Время от времени начинал угрожать, что однажды вырвется из Карловых щупалец и наконец займется настоящим делом: закончит словарь языка Cephalorhynchus hectori[9], но друзья не могли жить друг без друга. Во всяком случае Ветер без Мики точно не мог.
Это Дельфин изобрел инфосепаратор, позволивший Аналитическому Центру выделять из миллиона единиц информации только ту, на которую должен обратить внимание инспектор. Дельфин же разработал ЛП-9, очень облегчивший работу профиля, который присматривал за проблемными жителями страны. Локатор перемещений, или «липучка», – это почти невидимый прозрачный датчик, который очень легко прицепить к человеку, и потом можно наблюдать за всеми его передвижениями. На каждом из 328 психически неблагополучных «клиентов» Внутреннего департамента присобачена такая «липучка», в большинстве случаев негласно, по рекомендации СПАСа.
– Я тут не все вемя спал, – важно поднял палец Мика. – Я изучал истоию киминалистики и думал о нашей головоломке. Собиаюсь почесть тебе небольшую лекцию.
И стал говорить, что исторически существовало три типа уголовных преступников. Во-первых, социогенные, то есть продукты ненормального общественного устройства. Во-вторых, жертвы дурного воспитания. В-третьих, личности с психологической или психической патологией. Первая и вторая категории в ЕФ невозможны. Остается только третья. Это люди, по своей природе склонные к нарушению установленных правил; с садистскими инстинктами; с болезненной жаждой риска – и наконец, маньяки. Поскольку в Первой статье Конституции написано: «Всякая личность драгоценна и незаменима», СПАС находит место в обществе для каждого, даже для моральных и умственных инвалидов. Из садистов, например, получаются отличные хирурги. Из разрушителей – деструкторы (специалисты по разрушению вышедших из употребления построек). Из бунтарей и ниспровергателей – люди искусства и изобретатели. Из мизантропов – летчики для одиночных космических полетов. И так далее. А что касается психиатрических, то те, кто может быть опасен и на кого не действуют медикаменты, все под наблюдением и в период обострения сразу изолируются.
– Ты давай, к делу переходи, – поторопил лектора Ветер. – Уезжая, я оставил тебе техзадание: еще раз проверить твоих «клиентов» по четырем параметрам. Первое: тот, кого мы ищем, имеет профессиональные навыки конспирации и уничтожения следов. Второе: он мог совершить аналогичное преступление тринадцать лет назад. Третье: у него патологический интерес к заслуженным сеньорам. Четвертое: он испытывает какую-то странную ненависть к человеческому телу – может его сжечь, расчленить…
Мика кивал, после каждого пункта выкладывая на стол из карманов всякую чепуху: на первый пункт – ключ от дома, потом расческу, конфетный фантик и, наконец, с некоторым удивлением, детскую соску.
– Хм. Как она сюда попала? Маленькие дети такое счастье. Тебе этого не понять, – буркнул он, поймав красноречивый взгляд начальника. – Я, конечно, всех еще аз попустил чеез машину. Выловил двоих.
Карл оживился:
– Так-так.
– Есть у меня один пиоманьяк…
– Кто?
– Любитель огня.
– Ага, пироманьяк.
– А я что сказал? Жжет всё подъяд. Аботал фокусником в цике…
– Где? А, в цирке.
– Да. Значит, ловок. Уволился, потому что не пизнавал над собой никакого начальства. Говоил, что все автоитеты дутые. Тъинадцать лет назад находился здесь, в столице.
Четыре предмета один за другим выстроились в ровную линию.
– А где твой пироманьяк был 20 сентября, во время убийства Старицкого?
– Сейчас посмотъю…. – Дельфин включил экран, поколдовал над кнопками. – «Липучка» показывает, что в это вемя он нахоился в Язани. СПАС напавил его на аботу по склонности: на завод по сжиганию мусоа.
– Тогда на кой ты мне морочишь голову своим пироманьяком? – свирепея, спросил Ветер. – У него же алиби.
– Это что такое?
– В словаре потом посмотришь. Второй у тебя кто?
Надувшись, Мика что-то проверил по системе и буркнул:
– Никто.
Должно быть, второй подозреваемый был такой же – с железным алиби.
– Ясно. Слушай, ты можешь проверить, нет ли у тебя среди «клиентов» людей с монголоидным разрезом глаз?
– Сейчас… Есть. Двенадцать человек. Два калмыка, один якут, один буят, два коейца, кигиз…
– Показывай всех! – перебил Ветер.
Жадно придвинулся к экрану, но скоро сник.
Никого похожего на Ван Мыня.
Он объяснил про исчезнувшего китайца и задал следующий вопрос:
– Как найти человека-невидимку, который существует или во всяком случае существовал тринадцать лет назад, но неизвестен Системе? Не понимаю, как можно жить в ЕФ, не имея личного номера? Ничего не купишь, никуда не поедешь, не воспользуешься ни одной услугой…
– Так же, как делали шпионы Импеии, пока мы их всех не пееловили, – предположил Мика. – С помощью фальшивых «пальцев».
Восемь лет назад Дельфин и ребята из АЦ запустили в Систему новую проверку, способную сопоставить все денежные выплаты с зарегистрированными отпечатками пальцев, и оказалось, что по стране разгуливает восемнадцать «призраков», которые пользуются кассаторами, хотя на самом деле никогда не появлялись на свет. Оказалось, что инженеры Империи научились фальсифицировать коды и дактилоскопию. После этого всех шпионов, разумеется, очень быстро выловили и выслали домой – безо всякой контрразведки, к тому времени уже упраздненной.
Ознакомительная версия.
