Ознакомительная версия.
Такая вот не совсем приглядная картина, обрисовывающая механизм и причины появления увлечений коллекционированием, страсти, которой подвержено множество приличных и добропорядочных людей.
Игорь всё чаще ловил себя на мысли, что рекламная деятельность затягивает его всё сильнее, вытесняя остальные увлечения. Тем не менее, его по-прежнему тянуло к коллекционному хобби, к их сборищам по выходным, к монетам – этим золотым, серебряным и медным кружкам с выгравированными на них рисунками и надписями (изображением и легендой). Кто уж они все – мелочные крохоборы или увлеченные собиратели старины, обладатели анального характера или ценители прекрасного – это его мало заботило. Впрочем, Измайлов с возмущением отвергал всякие психоаналитические инсинуации и никаким «анальщиком» себя не считал. Что за глупые и недостойные измышления?! Этак вообще всех подряд можно зачислить в разряд невротиков и психов, подходя к изучению человечества с глубинно-психологической меркой. Фрейд, Юнг, Райх и иже с ними – люди действительно высочайшего ума, выдающиеся ученые, но распространять выводы, полученные в узкой области определенной научной дисциплины, на всё общество и происходящие в нем процессы просто нелепо.
Измайлов, отличаясь пытливостью и тягой к знаниям, к постижению тайн природы и мира, конечно же, интересовался и загадками человеческой психики, почитывал и «великих реформаторов» психологии и психиатрии. Тем не менее, никаких проявлений пресловутого «анального характера», за исключением увлечения собирательством, да, пожалуй, склонности к чистоте и аккуратности, в себе не замечал. И был в душе оскорблен таким огульным сравнением всех представителей многочисленного племени коллекционеров, к которому относил и себя, со всякими неполноценными психотипами.
В их «клубе» царила атмосфера не столько увлеченности коллекционированием, сколько коммерции. Купля-продажа монет шла полным ходом. Большинство интересовала лишь коммерческая выгода. Впрочем, не все были такими, еще оставались чудаковатые энтузиасты, занимавшиеся той же нумизматикой ради самого факта коллекционирования. Одним из них был пожилой профессор, преподаватель истории древнего мира в Университете. Монеты для него являлись исторической редкостью, реликвиями прошлого, артефактами, дошедшими до нас из прошлых веков – он специализировался только на монетах царской России, со времен Киевской Руси и до октябрьской революции. Старые названия русских монет самых разных номиналов представлялись ему чем-то святым, передающим сам дух того времени, откуда они дошли, атмосферу древнерусского общества, историю Российского государства. Сама мысль о том, что он систематизирует и постоянно пополняет свою коллекцию, сохраняя тем самым часть российской материальной культуры, доставляла ему огромное удовольствие. Это было чувство сопричастности к истории, развитию и величию его прекрасной страны, могучего государства, любимой Родины. Тем более, сейчас в столь смутное для нее и всех нас время. Сколько раз Россия падала на колени, но неизменно поднималась вновь, стряхивая с себя все чуждое ей и наносное и разворачиваясь во всю свою ширь и мощь!
Появлялся в их «клубе» и еще один чудак, нувориш из числа «новых русских», разбогатевший на сомнительных операциях с недвижимостью. Потом одно время он занимался биржевыми спекуляциями, затем переключился на махинации в области строительства. Он стремительно богател, и всё ему сходило с рук. О размерах его состояния не догадывался никто, он и сам точно не знал, сколько у него лежит денег на разных – западных и российских – счетах, а частью в кубышке и вложенные в недвижимость. По самым скромным подсчетам «лимон зеленых» уж точно имелся.
В последнее время он всерьез увлекся нумизматикой и с бешеным энтузиазмом и размахом типично российского купца принялся скупать раритеты и «уники»[14], а то и просто дорогие монеты. Когда он видел какой-нибудь новый «антик» или редкую средневековую монету – европейскую, русскую или арабскую – его всего начинало трясти, в глазах появлялся лихорадочный блеск, а ноздри возбужденно раздувались. И уже ни о чем больше не думая, он стремился приобрести понравившуюся ему вещь, даже не пытаясь торговаться. Рассматривая у себя дома коллекцию, любуясь ею, перебирая монеты и ощущая их вес, форму, твердость, он испытывал непередаваемое удовольствие. Это было сродни какому-то священнодействию, религиозному экстазу.
Но в еще большей степени его воображение распалялось от одной мысли, что все эти раритеты принадлежат ему, что именно он – владелец редких во всем мире предметов. И уж совсем он млел от восторга, когда становился обладателем монет, тираж которых исчислялся единицами. Для этого ему приходилось ездить в Москву, Питер, Одессу. Когда он бывал за границей, то первым делом бежал в антикварные салоны, где жадным взором окидывал витрины с монетами, выискивая среди них нечто ценное, достойное пополнения его коллекции. Все нумизматы и торговцы коллекционным материалом в их городе знали его и, когда им в руки попадали интересные дорогие экземпляры, первым делом показывали ему, уверенные, что если только вещь заинтересует, он обязательно купит ее, не споря о цене. Все удивлялись, как это он до сих пор «не наелся» своим увлечением? Что ж, у богатых свои причуды.
Как-то один из завсегдатаев «клуба» доверительно поведал Игорю:
– Вот ты сам посуди: состаришься ты, будешь жить на пенсию и что – думаешь, проживешь? Черта с два! Государство будет тебе выплачивать жалкие гроши, от этих подачек ты быстро загнешься. Вспомни, когда это нам, простым смертным, платили хорошие деньги? Это еще в советские времена на ту пенсию можно было жить-поживать и горя не знать. А либерастам и дерьмократам долбанным лишь бы избавиться от стариков, пусть себе, мол, потихоньку вымирают. Вот и подумай, как будешь выкручиваться? Сейчас пенсия смехотворная, а в будущем возможно еще хуже будет.
– Ну, и что ты предлагаешь? – поинтересовался Игорь.
– Ясно дело, стоит уже сейчас позаботиться о своем будущем. Старость не за горами, на государство надежды никакой. Значит нужно делать накопления. И вот тут встает главный вопрос: в какой форме сберечь накопленное трудом?
– Вложить что ли куда надежнее… – предположил Измайлов.
– Правильно, вложить, но вот куда? Где надежнее? В рублях, сам понимаешь, только полные идиоты держат. Доллары тоже не в кайф, а кто знает, не рухнет ли этот поганый «бакс», да и любая другая валюта – то же евро? Золото, бриллианты, драгоценности – всё ерунда, сегодня ценятся, а завтра какая-нибудь «Де Бирс» возьмет да выкинет на рынок избыток этих камней или драгметаллов, и тогда полный обвал, а твои вложения обесценятся.
– Ну, а жилье? – не сдавался молодой человек.
– Да, недвижимость – милое дело. Надежно, солидно, да и, скорее всего, уже не отнимут. Вот только одна загвоздка – платить нужно за жилье-то, да за коммунальные услуги, и с каждым годом плата всё повышается.
Игорь покачал головой:
– По-твоему выходит всё плохо! С тобой никак не договоришься, никакого выхода!
– Э, нет, приятель, ошибаешься. Есть выход, и еще какой. Лучше всего сохранять трудовые капиталы в антиквариате и коллекционных предметах. Они не облагаются никакими налогами – раз. Цены на них никогда не снижаются, а наоборот растут из года в год – два. И, когда тебя прижмет, ты всегда сумеешь легко сбыть их и выручить хорошие деньги – три.
Он довольно рассмеялся.
– Сам я, например, покупаю монеты, но не всякие, а только российские царские рубли – серебряные, золотые, платиновые. Из серебра беру лишь ценные и редкие монеты, а рядовые и распространенные меня не интересуют. Так-то вот.
Его собеседник хмыкнул:
– А я думал, ты настоящий коллекционер, нумизмат…
– Да, – тот махнул рукой, – это всё в прошлом, все эти страсти-мордасти. Тоже чего только не собирал, чем только не увлекался. Распродавал коллекции – надоедало – потом снова собирал. Теперь умнее стал, коплю себе на старость.
– Рано тебе еще на покой-то, Юра.
– Рано, не рано, а уже пятьдесят через годик стукнет. Я ж говорю, заранее нужно обеспокоиться о будущем, потом поздно будет. Спохватишься, а годы-то ушли, нет их золотых. Вот тебе, сколько сейчас, тридцати еще нет? Ну, так вот и напряги свои извилины, что к чему и как лучше.
– Может ты и прав, – пожал парень плечами.
– Само собой прав.
Во всяком случае, Игорь прислушивался к мнению старших товарищей.
Большинство серьезных нумизматов увлекались собиранием российских монет разных периодов: царских (от Петра I до Николая II), первых лет советской власти (1924–27 гг.), дореформенных и «ельцинских». Относительно двух последних категорий, наибольшим спросом пользовались памятные монеты – в особенности юбилейные рубли – и, так называемые не выпущенные монеты СССР[15], стоимость отдельных из них достигала четырехсот долларов.
Ознакомительная версия.
