Ознакомительная версия.
– Я знаю, Полина, – одернул он ее. – Не умничай.
Полина что-то сказала в ответ, но Роман не слышал. Он думал о том, каким образом гибель сына Д’Ареццо и его друзей связана с нынешними убийствами. И если произошедшее в ЦАР было не случайным, то почему только сейчас прозвучал его отголосок. Не слишком ли поздно? Самоубийство Этторе Д’Ареццо позволило удачно разделить холдинг, что при его жизни было невозможно. И теперь убивают тех, кто обогатился больше всего. Роман чувствовал, как кусочки головоломки начинают складываться в нужной последовательности. Пока это были лишь предположения, но каким-то внутренним чутьем он знал, что находится на правильном пути.
– Так для чего тебе понадобился хлорохин? Эй, Сафонов, очнись!
Роман ошеломленно уставился на нее. Единственный вопрос, который крутился в его голове, это где Леона заразилась малярией. Если, конечно, таблетки принадлежат ей, а не кому-нибудь другому.
С самого утра Бретт Уоррен пребывал в чудесном расположении духа. Он много шутил, смеялся, пожарил на завтрак для жены тосты и сварил кофе, чем очень удивил ее. Потом расщедрился и дал прислуге выходной день. Не ожидая такого подарка от строгого хозяина, все ошеломленно молчали. Затем решили, что судьбу испытывать не стоит, и быстро исчезли из особняка. Уоррен наслаждался тишиной. Весь день они с женой провели на террасе, вспоминая смешные случаи из прошлого, восстанавливая в памяти самые важные моменты брака.
Тэрри принесла альбомы и разложила их на столе. Она поочередно брала их в руки и рассказывала Бретту историю какой-нибудь фотографии. А он удивлялся остроумию жены и тому, что раньше не замечал ее веселости и энергичности.
– Тэрри, ты совсем не изменилась, – в голосе его было столько любви и обожания, что она настороженно замолчала.
– Сэр, вы не похожи на моего мужа. Мой муж уже давно не делал мне комплименты. Но в одном я вижу сходство: вы лжете так же умело, как и Бретт. Дорогой, как я могла не измениться за сорок лет брака? Я ведь уже дважды бабушка, – рассмеялась она. – Толстая седая старушка.
– Моя старушка, – Бретт положил голову ей на плечо.
– У тебя эйфория, мой дорогой, – Тэрри потрогала его лоб, намекая, что он перегрелся на солнце.
Однако Бретт заметил, что глаза ее счастливо заблестели. В последние годы они уделяли мало внимания друг другу. Их отношения стали прохладными, даже отчужденными. Тэрри все время проводила с детьми и внуками, а он, Бретт, без остатка отдавался работе, практически исключив семью из своего мира. Он даже с трудом мог вспомнить свадьбу младшей дочери и рождение внука, названного в его честь.
– Бретт, у тебя проблемы? – Тэрри отложила в сторону альбом и участливо посмотрела на мужа. – На работе что-то не ладится?
– С чего ты взяла? – улыбнулся он. – Если я вдруг решил провести несколько дней с тобой, значит, у меня непорядок с головой?
– Раньше такого не случалось, – ответила Тэрри. – По крайней мере, последние десять лет мы с тобой живем на разных планетах. Что произошло? У тебя появилась другая женщина, ты не знаешь, как сказать об этом, и ластишься, пытаясь загладить вину?
– Глупости! – расхохотался Бретт. – Просто решил наверстать упущенное.
– Сам не раз говорил, что просто так ничего не делается. Во всем нужно искать скрытый смысл. Давай, признавайся!
– Не в чем признаваться. Я понял, что ты – самое дорогое, что есть у меня. Свари лучше кофе или принеси что-нибудь выпить. За рюмочкой ликера разговор идет мягче и романтичнее.
– Не следовало отпускать прислугу, – сказала Тэрри и поднялась с диванчика. – Теперь мне приходится лично выполнять твои желания.
Она исчезла в доме, потом вдруг вернулась и взяла Бретта за подбородок.
– Давно мне не было так хорошо.
Бретт проводил ее взглядом и потянулся к альбому, который она оставила рядом. В нем было столько моментов из жизни семьи, которые он пропустил, что это заставило огорчиться. «Глупо, – подумал он. – Как глупо иметь прекрасную семью и отдаляться от нее». Бретт с улыбкой перелистывал страницы, рассматривая застывшие картинки. Он окунулся в прошлое, вспоминая студенческих друзей, подружек, день, когда познакомился с Тэрри. Детально рассматривая каждую фотографию, Бретт понимал, что жизнь его была яркой и одновременно пустой. Много событий, людей, эмоций. Но, что стало самым важным, он не мог сказать.
Одно из фото привлекло его внимание. С придыханием он вгляделся в смеющиеся лица и провел по ним пальцами. Теперь Бретту все стало понятно. Он догадался, кто его убьет. Первым побуждением было подняться и позвонить Дарио, но Бретт замер на месте. Не отрываясь, он смотрел в лицо человека, который принесет смерть. Дрожь пробежала по лицу. Бретт поднес фото ближе к глазам. С картинки ему улыбался Этторе, державший в объятиях ребенка. Помнится, это фото было сделано в день рождения Этторе. В тот день почти весь «альянс» присутствовал на празднике. Вон он сам находится невдалеке, разговаривает с Иммой Итенберг. Бретт перевел взгляд на ребенка, прижимавшегося к груди Этторе. Он был очень похож на отца: мягкие кудряшки, яркие глаза и белая кожа. Сейчас он уже взрослый, такой же красивый, только лицо его стало холодным.
Чья-то тень закрыла солнце. Бретт поднял голову. Перед ним стоял он, малыш с фотографии, и держал в руках пистолет. Черное дуло смотрело ему в грудь. Бретт быстро обернулся, внутренне посылая мольбы Тэрри о том, чтобы она задержалась в кухне.
– Я знал, что ты придешь, – сказал он срывающимся голосом. – Так и должно было случиться. Око за око, как говорится. Все…
Он не успел закончить свой несвязанный монолог, потому что два тихих выстрела оборвали его. Бордовое пятно крови расплывалось по светлой рубашке. Бретт все еще дышал, судорожно прижимая к себе фото. Человек вытащил карточку из руки. Без каких либо эмоций он взглянул на секрет, который открылся Бретту в последние мгновения жизни, поднял пистолет и выстрелил ему в голову. Не оборачиваясь, он спустился по ступеням и исчез за кустами, украшающими угол дома, однако успел услышать шум разбивающихся об пол чашек и пронзительный крик жены Уоррена.
Карло Моретти любил проводить вечера в обществе Лука. У него не было детей и уже четыре года как он овдовел, и Лука являлся его единственной привязанностью. Конечно же, у Карло имелись друзья и приятели, но к ним он не относился с таким доверием, нежностью и вниманием, как к этому обезображенному парню. За все то время, что они провели вместе, Лука из несчастного инвалида, который нуждался в уходе и помощи, превратился в члена семьи. А к своим родным, как известно, люди испытывают особые чувства. Естественно, Карло отдавал себе отчет в том, что они приходятся чужими друг другу. И все же десять лет, проведенные под одной крышей, изменили ход жизни, научили Карло мягкости и терпению, а также показали, что его сердце способно любить горячо и крепко.
– Карло, не смотри на меня так пристально, – попросил Лука.
Эта просьба, исходящая от слепого человека, рассмешила Карло, а Альдо, сидящего в кресле и прислушивающегося к тишине в кабинете, удивила. Он снова подумал о том, насколько Лука чувствителен и проницателен.
– С чего ты взял, что я смотрю на тебя? – спросил Карло, и Альдо понял, что он дразнит парня.
– У меня мурашки бегают по лицу, – Лука легко дотронулся до щеки и тут же с отвращением отдернул руку. – Я знаю, что это ты, потому что Альдо в моем присутствии опускает взгляд вниз.
– Неправда! – возмутился Альдо.
Он так резко дернулся, что пролил виски из стакана себе на брюки. Лука повернул голову в сторону, откуда доносилось его недовольное ворчание.
– Нужно полотенце, – сказал он и улыбнулся. – Какой сегодня закат? – спросил он Карло.
– Красный. Величественный и мрачный, – давал короткие характеристики уходящему солнцу Карло. – Почему спросил? – он с подозрением оглядел Лука. – Ты раньше никогда не интересовался…
– Скоро умру, – ответил тот таким тоном, что мужчины побледнели.
– Тоже мне, предсказатель, – выдавил из себя Альдо. – Не время еще.
– Мне лучше знать, – сказал Лука и поднял руку, предупреждая готовящиеся реплики.
Он вытянул вперед пустой бокал, и Карло плеснул в него немного виски.
– Пожалел налить больше? – усмехнулся Лука.
– Ты пьешь лекарства, алкоголь тебе ни к чему. Но не беспокойся, Альдо выпьет и за тебя, и за меня.
Альдо засмеялся, чем обрадовал Лука. Не часто он проявлял эмоции в его присутствии, тем более так искренне. Обычно он вел себя очень сдержанно, словно боялся показать свою слабость добрым словом или не вовремя вырвавшимся печальным вздохом.
– Карло боится, что я стану алкоголиком, – сказал Альдо. – Не дождется.
– Ты уже в него превратился, – парировал Карло.
Лука приподнял подбородок, прислушиваясь к их перепалке. Обожженные губы растянулись в улыбке, но она вдруг пропала с его лица. Он весь напрягся и повернулся к двери. Мужчины не сразу заметили перемену в его настроении, продолжая обмен шутливыми фразами, потом вдруг замолчали. Карло потянулся к столу, открыл верхнюю полку и взял лежащий в ней пистолет. Альдо также достал оружие из-под пиджака и бесшумно подошел к двери.
Ознакомительная версия.
