Ознакомительная версия.
Я люблю венский аэропорт. Нет суеты, прекрасные буфеты. И пиво. Я взял себе сардельки и полулитровый фужер пива. Карине – сардельки и хотел заказать воду. Но она возмутилась:
– Мне тоже пива.
Я выказал неудовольствие, но она была непреклонна:
– Я взрослая.
Принесли заказ. Карина глотнула пива. Оценила:
– Великолепное. В Вашингтоне такого нет.
– Ты права, – согласился я.
– Давай договоримся, – миролюбиво предложила она. – Ты не расскажешь маме, что я пью пиво. А я ничего не расскажу про тебя.
– Что ты можешь рассказать?! – Я даже обиделся.
– Не знаю. Мама сказала, чтобы я за тобой присматривала.
Я не нашел, что ответить. Карина интерпретировала мое молчание как подписание мирного соглашения.
* * *
Потом два часа до Бургаса. В Бургасе я не был, пожалуй, лет тридцать. И взглянув на табло, сразу понял, времена изменились. Рейсы Пенза – Бургас, Челябинск – Бургас. Даже незнакомый мне Вышегорск – Бургас. Демократия победила.
Таксист довез нас до отеля с редким для гостиниц названием «Нобель». На нобелевскую премию отель не претендовал, но удобства были вполне американскими. Карине понравился номер с видом на море:
– Это мой. Ты уже видел Черное море, а я нет.
Приняв душ, мы спустились в ресторан. Карина взяла пиво:
– Это не Вена.
И была права.
* * *
Утром за завтраком она объявила:
– Я уже заказала такси в Несебр. Через час приедет. Ты знаешь, они понимают по-русски, а я по-болгарски.
По дороге Карина расспрашивала таксиста о климате в Бургасе. Вопросы она задавала по-русски. Таксист отвечал по-болгарски. Иногда она поворачивалась ко мне и кивком головы показывала: видишь, он понимает по-русски, а я по-болгарски.
Таксист высадил нас у въезда в город и объяснил, что город исторический, а посему машины туда не пускают.
Мы вошли в ворота и сразу поняли, что город этот действительно исторический. Я не большой любитель археологии и в последний раз удивился в Перудже, когда местный гид, показывая на какое-то здание, иронически изрек: «Это ерунда, всего лишь Древний Рим. Но вон там фундамент. Это этруски!»
Менее искушенную в созерцании древностей Карину восхищали древние стены, лестницы, здания, старинные церкви, стоящая на балюстраде лодка, на борту которой было написано «Kapitanska sreschta».
Она внимательно изучила надпись. Первая ее реакция была предсказуемой:
– Это не по-болгарски. Болгары пишут кириллицей. Хотя… Я все равно догадалась. Это означает «Капитанская встреча». Наверное, это реклама ресторана.
Сразу же под лодкой начиналась аллея, вдоль которой располагались прилавки, заставленные банками с медом. Скорее всего, это и была «Международная выставка меда».
На каждом прилавке мед был разный. Девушка в синем платьице предлагала светлый мед в баночках с синими крышками. Рядом с ней девушка в ярком сарафане торговала медом светло-коричневым в больших банках с красными крышками.
Карина показала мне на прилавок, где продавался мед темно-коричневого цвета. За прилавком суетились пять девчонок. А сзади важно восседал на стуле человек с комплекцией и усами Поддубного. Над ним висело объявление: «Константин Киров Костатинов. Производитель». Мы с Кариной улыбнулись.
У солидной тети я поинтересовался, где дирекция выставки. Она показала на одноэтажный павильон в конце аллеи. Мы направились туда и нашли человека в черном костюме.
– Не могли бы мы видеть господина Кузякина?
На мое удивление, человек в черном костюме отреагировал спокойно:
– Я думаю, он еще не уехал. Я попытаюсь узнать.
Он вышел, а мы принялись рассматривать развешанные на стене плакаты.
– Кто меня ищет? – раздался голос и в комнате появился тот, ради которого мы приехали в этот исторический город.
– Женька, это ты! Как я рад! И кто это прелестная дама с тобой?! Постой. Я догадаюсь. Это твоя дочь.
Он повернулся к Карине:
– Меня зовут Марат Антонович. Мы с твоим отцом старые друзья. Как тебя зовут?
– Ее зовут Карина, – я ответил за дочку.
– Карина Евгеньевна! Такая же красивая, как мать. Женька, как я рад тебя видеть!
– Не ожидал?
– Если скажу, что ожидал, ты не поверишь. Как Марина?
– Хорошо.
– Передай привет.
– Передам. Ты уезжаешь?
– У меня времени в обрез. Ты хочешь задать мне несколько вопросов? Понял! И я готов тебе ответить. Давай так. Сейчас я отвезу вас в один замечательный ресторан. Там поговорим.
– Ресторан этот «Капитанская встреча»? – спросила Карина.
– Нет. «Капитанская встреча» тоже хороший. Но у меня счет в другом. Отличный ресторан. Рыба… В Греции так не делают. С видом на море.
Карина победно посмотрела на меня. «Видишь, я не ошиблась. «Капитанская встреча» – это ресторан».
– Сейчас подойдет машина, и мы поедем.
– В город вроде бы машины не пускают, – продемонстрировал я знания, почерпнутые от таксиста.
– И правильно делают. Мостовая здесь знаешь какого века?! Не знаешь! И я не знаю. Но очень древняя. Женька! Как я рад тебя видеть. Ты не изменился. А как я? Правда, тоже не изменился?
Я сказал, что он совершенно не изменился, так же слукавив, как и он.
Мы вышли. За углом стоял «Фольксваген». Через несколько минут мы подъехали к ресторану.
* * *
Нас усадили за столик с видом на море.
Кузякина в ресторане знали, и официант сразу принес бутылку охлажденного белого вина, а минут через пять два больших подноса с креветками.
– С каких это пор ты стал заниматься медом? – спросил я.
– Жизнь горькая, хотел подсластить.
– И, как я вижу, получилось.
– Не жалуюсь.
– В Лейк-Плэсиде ты медом не занимался.
Он рассмеялся:
– Сам знаешь. От тебя ничего не утаишь. Да я и не утаиваю уж лет тридцать.
– Тогда скажи, что ты делал в Лейк-Плэсиде.
– Сочетал приятное с полезным.
– Сначала о приятном. И не забудь, что за столом молодая девушка.
Кузякин захохотал.
– Это мне будет мешать. Но я постараюсь. Как-то в Париже я встретил одного своего старого знакомого.
– Тизанникова, – подсказал я.
Кузякин удивился и ответил серьезно:
– Нет. А ты знаешь Тизанникова?
– Приходилось встречаться. Он недавно умер.
– Не так уж недавно. Почти год.
– Так кого, если не Тизанникова?
Кузякин молчал, и я решил ему помочь:
– Зайцева.
– Зайцевых много.
– Александр. Или Саша.
Кузякин всё еще решал, что отвечать. Я решил подтолкнуть его мысли:
– Его недавно убили.
Кузякин растерялся:
– Это правда?
– Правда. Его убили в тюрьме.
– Вполне логично. Он был связан с такими людьми. Добром это кончиться не могло.
– Смотри, как интересно. Ты знал Тизанникова, и он скоропостижно скончался. Ты знал Зайцева. Его убили. Там, где есть два трупа, жди третий.
– Ты хочешь сказать, я буду третьим?
– Просто я начал понимать, почему ты ушел от дел и занялся медом.
– А вот тут ты ошибся. Смерть Зайцева очень облегчает мое положение. Я был пассивным исполнителем.
– Шестеркой.
Кузякин обиделся:
– Я похож на шестерку?
– Нет. Я тебя знаю много лет, и всегда ты был организатором, а не исполнителем.
– Это правда. Но в этом случае… в этом случае не совсем так.
– В каком случае?
– Саша… это Зайцев, Саша был прекрасным организатором. Он умел убеждать. Но вот придумать что-то… Он хорошо знал мир фигурного катания, знал фигуристок. Знаешь, чем отличаются фигуристки от кинозвезд? Кинозвезды уверены, что будут звездой до конца дней, а фигуристки знают, что через пять-шесть лет станут нудным тренером. Поэтому они торопятся.
– Истина не нова.
– Верно. Помнишь анекдот «Ну, вот видите, ваше величество, вы уже начали торговаться»? Зайцев точно знал, кого можно. И за сколько. Вокруг всегда вьется много богатых клиентов.
– То есть, говоря простыми словами, он был сводником.
– Верно. Но зарабатывал он от случая к случаю. А я предложил… просто предложил.
Он остановился, посмотрел сначала на Карину, потом на меня. Я понял:
– Рассказывай при ней.
– Ладно. Я предложил заменить настоящих чемпионок копиями. Если найти девушку, похожую на спортсменку, подкрасить ее немного… И клиент верит.
– Клиенты все такие идиоты?
– Люди видят спортсменок только издалека, им можно внушить…
– И все равно ты не договариваешь. Им подливали в «Спрайт» наркотик. Это так?
– Так. Так. Вот ты спросил про Тизанникова. Понимаешь… Я был в Париже у Тизанникова. Ты знаешь, чем он занимался?
– Знаю.
– Он мне рассказал про один очень интересный наркотик.
– «Мефистофель», – подсказал я.
Кузякин обрадовался:
– Ты и про «Мефистофель» знаешь?
– Знаю.
– Ну, а тогда должен понять. Капелька этой прелести в «Спрайт» – и старуху Шапокляк можно принять за Клавдию Шиффер. А если еще она немного похожа…
– А меня можно принять за Мадонну? – вмешалась в разговор Карина.
Ознакомительная версия.
