Ознакомительная версия.
Головной офис заполнялся своими винтами, гайками, пружинками, шестеренками, гвоздики жали руки шурупчикам, тросики кивали валикам и ленточкам. И в девять часов утра огромный инертный банковский механизм, скрипя кнопками компьютеров и мониторов, под шуршание «мышей» и звонки телефонов начинал свой разгон.
Набрав нехитрый код замка, как-никак помещение с ограниченным доступом, Саша зашел в дилерский зал. Зал этот представлял собой трехуровневое помещение, амфитеатр что ли, разделенный на две половины большим центральным проходом. На первом ряду такого своеобразного амфитеатра сидели девочки из корпоративного бизнеса. Непонятно, кто их сюда посадил, но им выпала нелегкая доля соседства с дилерами, и они уже давно привыкли к дилерскому мату, ругани, громовому смеху и всем остальным проявлениям мужского коллектива. Дилеры, впрочем, на них внимания не обращали. Второй ряд занимали Форексные дилеры с одной стороны, там было и Сашино рабочее место, а с другой – сидели банкнотчики. Второй уровень – неторговые операции во главе с начальником департамента валютообменных операций Леванченко Андреем Алексеевичем, на противоположной стороне – ресурсники с позиционерами. Третий, самый верхний уровень венчали две «стекляшки». В одной их стекляшек сидели корпоративщики, которые управляли деятельностью девочек на первом ряду. В другой стекляшке сидел начальник департамента ресурсных операций Ласка Дмитрий Михайлович со своим же заместителем и специалистом по банковским металлам. Такой вот коллектив. Казначейство включало еще департаменты корреспондентских отношений, бухгалтерию и недавно созданный департамент по работе с финансовыми институтами, но они, к счастью, сидели отдельно.
Практически вся братия была уже на местах. По установленной традиции нужно было обходить всех и здороваться за руку. Это немного напрягало, но традиция есть традиция. Саша быстренько обошел столы и уселся на свое место. Его напарник по операциям Игорь Доценко уже включил мониторы.
Сереги Кирьяна, дилера по долларам и евро, еще не было на месте. Саше оставалось включить собственный компьютер и запустить внутреннюю дилинговую систему. Один щелчок мыши сменял другой, и в считанные минуты машина по глобальному обмену одних денег на другие была готова к работе.
В пятнадцать минут десятого прибежал Серега. Как бы немного запыханный, с практически не исчезающей улыбкой на лице, начал со всеми здороваться.
– Да садись уже. Лишний раз показывать, что опоздал… – Саша глазами показал ему на кресло. Кирьян опаздывал уже третий день подряд. В «дружном» коллективе, где все всё замечают, это чем-то да чревато.
– Ну, в пробочку попал, с кем не бывает?.. Как тут дела у нас? – в Сереге бушевало хорошее настроение.
– В какую же пробочку ты попал? – послышался сверху голос Леванченко. Голос сыпал раздражением. – В дверях застрял?
– Андрей, та я…
– Что я? Пробка где? Третий день одна и та же? – «Левандос» – так за глаза звали заместителя руководителя бизнеса и начальника департамента – накалял градус «прочухона».
– Андрей, да у нас прямо во дворе… – Серегина улыбка стала с видимым акцентом жалости, – ну получается…
– Так, еще раз такое получится – пеняй на себя! Предупреждаю, – голос Левандоса звучал глухо и властно. – Все! Вперед за орденами.
Серега сел на свое место и начал загружать комп. Саша просмотрел графики движения курсов. Наклонился к Игорю.
– Слышь, Игореха, что с рублем в перспективе? Вверх смотрит. Все вроде ничего, но война меня беспокоит.
– Какая война? По Ираку, так это на доллар ярмо. Видишь, как евро прёт. Даже отрицательные индексы ему нипочем. Тренд наверх, по рублю небольшой, правда. Стабильно. Хорошо, что эту долбанную позу вчера закрыли. А то висела на шее. Руководство балуется, а мы жопы потом рвем, – Игорь перешел почти на шепот, – я вчера по этому поводу бахнул пару тостов за ужином.
– Не про ту войну говорю, – Саша тоже начал говорить шепотом, – Осетия – Грузия, ну и Россия следом.
– Ты серьезно? У них там завяло вроде.
– Такие ландыши не вянут. Чувствую, что скоро быть войне. Жопой чувствую.
– Ну не знаю. Вероятность есть всегда, – Игорь задумался. – У них там лишь бы не работать.
– Аккуратней надо. С рублем только необходимые сделки. Я, кстати, тоже бахнул текилки вчера. Прямо здесь, – Саша подробности «из горла» решил опустить. – Хочешь?
– Прямо сейчас? – Игорь удивленно повысил голос.
– Тихо ты? А чо, по полтиннику накатим. Я еще вчера турнир по покеру выиграл. Немного поднялся в смысле «эс», – Саша нарисовал пальцем в воздухе знак доллара, – до вечера выветрится. Текила самая та. Трес генералос.
– Давай, – Игорь полез за пластиковыми стаканами.
– Вот бля… Стаканов нет.
– Их уже давно нет. Бери кружку и опускай.
Саша тихо, без лишнего шороха достал бутылку и на полу плеснул в кружки для чая. Подняли кружки, глянули друг на друга. Все понятно без слов.
Глотнули. Хорошо.
Саня встретился взглядом с Толяном Фадеевым, дилером по банкнотным операциям в иностранной валюте. Толян по-шпионски подмигнул. Он их вычислил. Саша улыбнулся. Толян нормальный чувак. Все окей.
Время потихоньку двигалось к обеду. Одни работали, другие плавно делали вид. Вадик Лесной постоянно ходил к диспенсеру с водой. Попить. Видать, перебрал вчера. Впрочем, он перебирал постоянно. Все его ходы были просчитаны. В обед он сходит в магазин и возьмет. И все повториться.
Левандос, не стесняясь, читал журнал об автомобилях. Ему стесняться нечего. Он автомобили любил и любви в подтверждение недавно купил нехилый джип «Акура». Изредка он поднимал голову и усталым взором оглядывал зал. И с разной периодичностью шушукался со Свистуновым. Свистунов Саша занимался неторгами, знал всех валютных оптовиков и был у Левандоса в фаворе. Рынок валютообменных операций был признан одним из приоритетных и его активно развивали. Естественно, за счет других операций. Поэтому Свистунов периодически надрывно ругался со всеми. Вот и сейчас потихоньку назревало.
– Толян! Сколько дашь нам евро? – визгливый голос Свистунова не сулил ничего хорошего.
– Как и договаривались – два лимона, – Толян Фадеев сидел, весь заваленный какими-то бумагами.
– Уже практически все расписали. Дай еще два.
– Рад бы, да не могу. У меня тоже все расписано, – Толян начинал нервничать.
– Филиалы обрежь. Нам надо. Сколько у тебя денег в кассе? – Свист настаивал.
– Ебет тебя? Я еще отчитываться буду? Денег нет, – рявкнул Фадеев.
Разгоралось. И один, и другой перешли на крик. Все с интересом слушали. Бесплатный театр. Левандос оторвался от журнала и встал. Курить. Он с раздражением посмотрел на Фадеева.
– Дашь Свистунову еще один лям. Все. Закрой рот.
Фадеев сидел в расстроенных чувствах. Свистунов победил. Причем победил уже в который раз. Неожиданно образовавшуюся тишину через пару минут снова разрезал его голос.
– Игорь, почем откупишь четыре миллиона рублей?
– По двадцать пять восемнадцать, – Игорь назвал последние четыре цифры в котировке.
– Давай по двадцать три ровно, – Свист улыбался.
– Не получится.
– Давай по двадцать три. Все по рынку.
– Я чо, в убыток буду работать. Нет таких цен, – Доценко смотрел то на монитор, то на Игнатьева.
– Мне надо по двадцать три.
– Нет таких цен, Свист. Не гони волну, – Саше пришлось вставить свои «пять копеек».
В зал зашел Леванченко. Покурил. Сев, залистал журнал. Из-за перепалки он не мог найти страницу.
– А ну прекращайте балаган. Забери у него по двадцать три, – он властно смотрел на Игоря, – вы не понимаете, что ли, что прибыль в один карман.
Игорь нервно записал на бумажке сумму и котировку. Такие дела. Саша промолчал. Бесполезно что-то говорить. И про прибыль в один карман Левандос не прав. Когда начнут рассчитывать, кому какую премию начислять, то про это никто и не вспомнит. Главное – сколько денег наколотил каждый. Все всё понимают. Но, как говорится, только когда вынимают.
В начале двенадцатого в зал зашла Дайнеко. Процедив всем и никому «Здравствуйте», направилась к Леванченко. Вопрос был стандартный. Впрочем, как и несколько вариантов ответа.
– Так, что у нас с рынками?
– Все нормально, Людмила Николаевна, без перегибов, – Левандос сосредотачивался после журнала.
– Что курсы? Наличка? Неторговые операции? – Дайнечка посмотрела на Свистунова.
– Доллар чуть снизили, спроса нет. Евро берут хорошо.
– Саша, все вчера закрыли? Порядок? – холодные глаза переметнулись к Игнатьеву.
– Да.
– Хорошо.
– Так, Андрей. Нужно активизировать нашу работу на Форексе, – Людмила Николаевна начала воплощать в действие не до конца понятную ей мысль Председателя. – Расслабились вы. Нужно думать о прибыли. И не думать, а делать. Саша – это тебя непосредственно касается. И всех остальных. То, что позу закрыли, это хорошо, но это не значит, что можно безмятежно смотреть в мониторы.
Ознакомительная версия.
