Роман Григорьевич понимал ее состояние, зная, что пейзаж сада помогал немного расслабиться.
– У вас необычный взгляд, Юлия Борисовна, – неожиданно для себя произнес он.
– Вам показалось…
– Не скажите…
– И стоит ли придавать значения взглядам, – чувствуя, что ее наставник уловил отсутствие внимания к делам, произнесла Юлия.
– Возможно… однажды, правда, это было очень давно… я видел что-то подобное…
– Когда же это случилось?
– В начале моей деятельности за границей. Из-за этого моя карьера могла неудачно завершиться. Тогда это было весьма обычно, однако теперь показалось бы даже непонятным и странным.
– Вы удивительно умеете интриговать.
– В нашем офисе появилась новая переводчица, приехала по срочному запросу после окончания института Мориса Тореза… На вид ей было не более 20-ти. Она показалась мне немного невзрачной, даже более того… Но буквально через несколько месяцев она изменилась, словно расцвел оживший яркими красками неказистый зеленый бутон.
– Так бывает у женщин.
– Теперь-то я понимаю… но тогда все было странно и даже удивительно… особенно в развороте будущих событий…
– Каких событий?
– В конце 70-тых для того, чтобы работать заграницей, надо было иметь разрешение, так называемой «инстанции».
– Это что еще такое?
– То есть проверки биографии, родственников, связей с заграницей, моральных качеств и т. д.
Юлия Борисовна с недоумением посмотрела на него.
– У Наташи, так звали эту переводчицу, после года работы это разрешение закончилось. Для переводчиков не женатых, как правило, разрешение давалось на год и не более. Но заменить ее было не кем, и она продолжала работать на стройке в нарушение разрешенных сроков пребывания в стране. Через три месяца все-таки приехала замена – переводчик постарше ее с женой и ребенком.
Наташе надо было оформить выездную визу и срочно отправляться на родину. Оформление визы было поручено мне. Я подготовил все необходимые бумаги и намеревался отвезти их в префектуру.
Неожиданно она, улыбаясь, подошла ко мне с просьбой:
– Роман, давай я сама отвезу документы на визу, тем более хочу, чтобы новый переводчик поработал сегодня самостоятельно.
Предложение не вызвало у меня никаких возражений, тем более, что всегда не хватало времени на эту обязанность, и я охотно согласился… Через несколько дней она сообщила, что благополучно получила визу… И вот накануне ее отъезда, как сейчас помню, это было в выходной день…
Занимаясь дома хозяйством и подготовкой к завтрашнему рабочему дню, я услышал, как под дверь подсунули какие-то бумаги. Обычно в это время приносили газеты, и я спокойно бросил их на диван, увидев среди них небольшой конверт.
Продолжая заниматься своими делами, я спокойно пошел на кухню… Спустя час я сел на диван, открыл конверт и обомлел… Содержание помню почти наизусть:
«Роман, прости меня и не осуждай строго. Когда ты будешь читать это письмо, я уже буду далеко отсюда. Уехала я раньше намеченного срока и в несколько другом направлении. Сообщи обо мне куда надо и не пытайтесь искать: я уже в другой стране.
Еще раз прости.
Наташа»После этого письменного признания, я долго не мог сообразить, что делать. Потом побежал к начальнику отдела кадров… И тут началось!..Нарушений пребывания в стране было предостаточно: нарушение сроков пребывания в стране, непонятное исчезновение сотрудницы и мое попустительство оформления ее визы в другую страну. Тогда мне казалось, все было, как в кошмарном сне: безрезультатные поиски в аэропорту, возмущение начальства в моей беспечности, собрание коллектива с бурным осуждением моего поведения… И дальше все наворачивалось, как снежный ком… Я не находил себе места и ждал команды разгневанного начальства о досрочном возвращении в Москву… видимо, навсегда.
– Но вы же были не виноваты.
– Это сейчас кажется так, а тогда все было в другом свете… Я только и слышал: «Как вы могли?»… К тому же я был молодым членом партии…
– Наверно, это было не очень хорошо.
– Не знаю, хорошо это было или плохо, только тогда у меня не было никакого желания уезжать из страны.
– Что же ее подвигло к этому ее?
– Как я потом узнал – это была любовь.
– Это возможно… не случайно вы обратили внимание на ее взгляд.
– Да-да… Я с этого именно начал…
– …Начали вы, Роман Григорьевич, не совсем в ту степь… Мои глаза наполнены скорее отсутствием любви.
– Что так? – удивился он.
– Я обрубила все свои любовные связи, включая бывшего мужа…
– Извините, что разбудил ваши воспоминания, но ваш возраст, как мне кажется, неотделим от этого чувства.
– Да?… А себя вы не сбрасывайте со счетов?
– Спасибо, что вселяете надежду… Я, по правде сказать, считал себя переростком в этой области.
– Ну-ну, Роман Григорьевич… Вы еще в хорошей форме и к тому же многие женщины предпочитают зрелые отношения.
Он немного не понял прилагательное «зрелые», но машинально сразу преобразился.
– Интересно, как сложилась судьба этой девушки, – задумчиво произнесла Юлия…
– Не знаю…
– Женщине там хорошо, где ее любимый…
– Любовь, хотя и сильный фактор… Но чувство очень хрупкое…
– Для женщины не такое уж хрупкое.
– Вам видней… Вообще же с некоторых пор меня все больше тревожит другое… Как– то странно, но мне тогда было трудно представить, чтобы воспитанная в духе советского времени молодая девушка в одночасье покинула страну.
– Вам, мужчинам, этого не дано понять.
Роман Григорьевич продолжал, не обращая внимания на слова Юлии:
– В России время от времени возникают волны эмиграции… Жизнь здесь постоянно не удовлетворяла и заставляла искать новые места обитания. Вспомните сколько было недовольных переворотами в 17-том… высылку в 20-тых… нападки на евреев в 70-тых… и малозаметная миграция в 91-ом… И важно, что страна предавала свои идеи, надежды и, в конечном счете, чаяния наиболее продвинутых своих граждан.
– Вы очень глубоко копаете.
– Да это только кажется на первый взгляд… Вспомните Герцена, Тургенева, родоначальника символизма Мережковского, Бунина…
– Ну, это уж вы притянули за уши.
– Возможно… но вы не дослушали конец истории относительно меня… Тогда будут понятны мои рассуждения… Ведь скоро обо мне забыли, и я благополучно продолжал работать.
– Вы везучий, – весело отреагировала Юлия.
– Буквально через две недели также тайно и безвозвратно уезжает на Запад приехавший переводчик с семьей, потом работающий по контракту ведущий специалист-медик из городского госпиталя и еще один специалист с другого контракта… И все они, кроме переводчика, хотели продолжать работать, но «инстанция» не давала добро.
– И вы что же, тоже собрались? – смеясь, отозвалась Юлия.
– Просто люди из КГБ приехали на место, чтобы разобраться в ситуации.
– И что же, разобрались?
– Видимо… Меня и всех окружающих подробно опрашивали и заставили писать объяснения. Я написал честно про себя, что «доверял», «не придал значения» и т. д. и т. п… А многие начали врать и изворачиваться, хотя многое знали и замечали ее связи с иностранцами… Там были «серьезные ребята», сопоставили все по минутам и до мелочей. В результате – полетели головы покрупней. И такая мелкая сошка вроде меня никого уже не интересовала.
– Выходит, вы родились в рубашке.
– Что-то в этом роде… А непосредственный начальник, с которым Наталья работала, был наказан и выслан из страны, также как и работник отдела кадров. Потеряли свои должности и консульские работники… Впоследствии я узнал, что отец Натальи умер от сердечного приступа… Так что тогда это было…совсем не просто.
– Что же все-таки двигало этими людьми?
– Вот вопрос… Думаю, что не только лучшая жизнь, как говорили тогда.
– Я, наверно, тоже бы сбежала, как вы говорите.
– Не спешите с выводами… Нельзя отделять время и ситуацию… Я вам надоел своими воспоминаниями, – задумчиво заключил Роман Григорьевич.
– Так вы не хотите завершить свой рассказ? – игриво заметила Юлия Борисовна.
– Говорить, собственно, нечего. Я сам не знаю конца этой истории.
– Когда-нибудь все будет известно, – весело взглянула она на него.
Роман Григорьевич улыбнулся и как-то необычно посмотрел на свою коллегу.
Он ловил себя на мысли, что какая-то неведомая сила безудержно влекла его к этой неизвестной ему молодой жизни. Он не понимал, что именно, но эти светло-рыжие волосы, яркие глаза или широкие губы манили его все больше и больше. Подобно «Царю Салтану», он чувствовал, как «взыграло в нем ретивое».
Он даже испугался и решил отмахнуться от всего этого.
– На сегодня вам, видимо, достаточно… я отвезу вас домой, – произнес он тихо.
– …Еще есть время… я прогуляюсь по саду, – сказала она, думая, что он последует за ней.
