Ознакомительная версия.
С двух до трёх период относительного затишья, ровно в три, как с боем курантов, с громыханием полметровой скобы и полпудового, наверное, замка, снова начинаются пертурбации с тачкой, корытом, коробкой и метлой, и конечно же, с телефоном. Да ещё с подругой…
Нечто вроде служебного романа. Она, тоже рослая и телесистая азиатка, его напарница, моет подъезды (наш – раз в месяц, если не в два). А теперь и в других делах помогает – то есть маячит под окном, интонациями, жестами и телодвижениями воспроизводя некий спектакль странноватых отношений, где доминирует всё же наш темпераментный амиго. Видный мачо: вольготно курит, плюёт, отдаёт приказания… если в руках нет телефона и тачанки, он расхаживает, выставив пупок, руками в карманах задрав оранжевую жилетку как плащ Супермена… Жилетка у него коротенькая, с двумя полосками – не исключено, что сие есть знаки отличия, наподобие как ушитая шапка или разболтанный ремень у армейского дедушки, который одновременно – с двумя лычками на погонах – младший сержант… Весьма нередко он дефилирует и без жилетки.
Всё смотришь и умиляешься. Натуральный сериал, никакой телевизор не нужен. Здоровые, развесёлые, повторяю, это ребята, общительные и музыкальные, живут не тужат, трудятся в меру и в своё удовольствие, никуда не летят очертя голову, ничем не цокают… впрочем… Да я бы и сам – вполне серьёзно! – работал дворовым уборщиком. За те же 15 тыщ. Это, можно сказать, моя мечта. Даже за 10! Я бы и подъезд помыл за сдельную цену… Но неосуществимая: у них кругом круговая порука, и чтобы вступить в орден метлы и корыта, заполучив спасительную оранжевую жилетку, нужно обязательно быть монголоидом и, что называется, владеть языком – в столице России, насколько мне известно, нет ни одного русского дворника!..
Иногда от этой нескончаемой заоконной пантомимы начинает тошнить. И от едва ли не гусарской свистопляски сержанта с дружками-сослуживцами. И от цоканья и всего прочего. И некуда отвратить взор и слух. В сердцах плюнешь – устаёшь и плеваться! Ком в горле встаёт не проглотишь, тоска хватает за горло, раздирающая душу.
2.
Ведь главное тут не единичность такого феномена, что нам, дескать, не повезло с первым этажом, угловой квартирой и подвалом под окном – нет!
Самое интересное начинается часов с четырёх, когда люди начинают – сначала мало-помалу, а потом опять беспрерывным потоком, и почти до зари, тянуться с работы домой, в свои пяти– и девятиэтажки. Утром-то они в основном молчат, а сейчас… Тотчас же погружаешься с головой – хотя из неё, конечно, с головой-то и так не выгружался! – в разнузданнейшую стихию чужого языка – точнее, языков – в настоящие бурю и натиск! Здесь понимаешь – и не только здесь: стоит только выйти на улицу куда угодно – что 50 или даже 60% проходящих и попадающихся людей – типичные азиаты, будто бы перенесённые в холодную унылую Московию по мановению волшебной палочки! Дёрнул Хоттабыч свой волосок с брады – и вот они! Причём явно не из солнечного Ташкента, не из городов даже, а из самых отдалённых кишлаков и аулов! И здесь, глотнув свободы мегаполиса, чувствуя полную индифферентность местных жителей и просто здесь живущих, временно проживающих, полный пофигизм властей, порождающие непрерывную текучку, в свой черёд порождающую – распутать сей клубок нетрудно – ещё больший, граничащий с абсурдом, пофигизм и безнаказанность, просто чумеют…
Я не против некоего культурного обмена, туризма, да даже и здоровой трудовой миграции. То же самое, очевидно, скажет и почти что каждый москвич и россиянин. Хорош и местный колорит, любопытны и наглядны какие-то обычаи Востока – когда их видишь на каком-нибудь фестивале… или на Востоке… Но когда почитай круглосуточно, с шести утра до глубокой ночи, ты у себя дома слышишь сплошное ахрйцукенгшщзхъ! ххуфрыджэячсмтб! осёхщшрдлйцдн! и так далее… когда из этого сплошного непрекращающегося громкоговорительного, гортанного, эмоционально кипящего и вулканирующего вещания – верещания, лая, кваканья и трещания – ты слышишь за сутки дай бог два-три русских слова! (нетрудно догадаться, каких, да ещё разве «Барсик, кис-кис!»), когда выйдя вечером в магазин, ты не встречаешь по пути ни одной русской рожи… не встречаешь ты их и в магазине… и вместо капусты тебе пробивают кабачок… Я же не в Бишкек приехал жить, в конце-то концов!
Может, выставить им в форточку колоночки и включить «У меня коты котуют!.. У меня ежи ежуют!..» собственного исполнения… Или того же «Влобного» в том же исполнении (нашей группы «ОЗ»), но более раннем, классический образчик «искусства дебилизма» – фольклорный театр и карнавал в студию! – пусть поучатся языку и культуре!.. Но у меня и колонок-то нет, только за 300 рублей пищалки. Хотя идея неплоха, надо покумекать.
До этого я, смешно сказать, любил иной раз послушать что-нибудь этническое, азиатское, с низким утробным рычанием и прочими горловыми переливами – «Намгар» там или Yat-Kha!.. А теперь, приезжая в Тамбов и прогуливаясь по набережной, ловлю себя на мысли, что как-то стыдно это: подслушивать обрывки чужих разговоров… а смотря у родственников по спутнику «Любовь и голуби», уже начинаю подумывать… короче, не на первой минуте догадываюсь, что фильм хорошо дублирован на таджикский!.. Теперь я отлично понимаю все эти бессмысленные раньше фразы из учебников и биографий – что такое чуждая языковая среда, чуждая культурная среда, чуждая вера, чуждое всё – даже будто бы самый воздух… Хотя не бывал за границей, отлично представляю, как тяжело жилось эмигрантам, особенно на Востоке, перечитываю и пересматриваю «Зачарованного странника» и всё до нарождающейся боли в пятках осознаю…
Я себе, блин, на улице своей столицы (да и не столицы тоже) говорить по телефону не позволяю! А тем более орать – неаристократично как-то, невежливо, неудобно это в толпе и на ходу… А тут стоит только вынырнуть из метро, и на тебя со всех сторон обрушивается целая лавина чужеродных, режущих русское ухо, омерзительных по интонации, разноголосице и непрерывности наречий, и миновать, обойти такого прохожего, отстать от него невозможно – потому что кругом полнейший долби-сурраунд, полное вавилонское паназиатское кухонное столпотворение, – причём они ещё, понятно, ходят не поодиночке, как наши, не уступают на узкой тропинке (да я сам всегда уступлю, как герой Достоевского), смеются, прыскают слюной, пьют пиво, курят – что всё можно отнести к разделу «личное дело каждого» (или «и русские так поступают») – но ещё и настолько спешат куда-то, летят, не прекращая мобильный трёп («прямо как наши!» – есть у кого поучиться), что постоянно толкаются.
Один знакомый, который учился в Великобритании, рассказывал, как приехал как-то из своего городка в Лондон, достал на площади из кармана зазвонивший телефон и негромко произнёс несколько коротких фраз на хорошем английском… после чего сразу был прижат в подворотню и получил в пыку с присказкой «полиш швайн!». И это были не скинхэды, а заштатная, вроде уэлшевских недоносков, шваль из паба, короче, обычные «нормальные чуваки».
Конечно, завещанный Шпенглером закат Европы (о коем в своё время все думали, что это так, фэнтези какое-то) вполне явственно вступает в свои права, и все проходящие и всё происходящее – волны именно этого глобального процесса… Воистину, как любила повторять бабушка, не понять откуда взяв цитату, но явно намекая на нечто апокалиптическое, «смешаются все языки». Но почему Москва-то, почему Россия, должна быть в авангарде? Этот, простите за неполиткорректность, ретроградность и прочую ригидность, форпост и страж истории, Третий Рим (никем, кстати, не отменённый!), сто раз защитивший хвалёную европейскую цивилизацию от нашествия так называемых татаро-монголов, сам должен быть добровольно-незаметно сдан если не на разграбление, то на поругание отставшей было на несколько веков орде?
Москвичей, как заметил Воланд, испортил квартирный вопрос. Но это почти сто лет назад было! Сейчас и вопрос вопросов (жить или не жить, но где?) взлетел выше зенита, лучше тоже зажмурить зеницы, а ещё сортирный: мочиться ли мимо (коль на тебя нет управы) или мочить точно (если ты сам эта управа)?.. и вообще всей этой порчи, в головах ли, в клозетах, настолько стало много, и её носителей, как нахлынувшей из какого-то пятого измерения саранчи, что в мегаполисе, при необозримо большой её концентрации, жизнь действительно, уже без метафор, продолжается чисто механически, без всяких оттенков и сложностей, на самых примитивных пружинах типа «на пять тыщ больше должны заплатить». И «большевизм» этот везде. От людей посолиднее, не как я, хоть чем-то обладающих, вряд ли державших в руках не только мастерок и шпатель, но и Пелевина, не раз приходилось слышать: «Присосаться и бабло качать спокойно» – куда присосаться, по большому счёту всё равно, самоценен сам вампирический акт.
Ознакомительная версия.
