– А могли бы, я не спать сюда приехал, – оборвал Алию Иван Андреевич. – Не глуши машину, едем.
– Даже не позавтракаете? Вот и Сережа еще не кушал.
– Нет, не надо.
– Заноси в дом, – обратилась к Сергею Алия. – Как хотите, проголодаетесь же.
– Чтоб мигом, – рявкнул на водителя Иван Андреевич.
Сергей кивнул, и они с женой Чернецова исчезли в штабе. Снова почувствовав кровь на подбородке, Неверов оглянулся в поисках чистого снега, во дворе такого не было, и ему пришлось обойти дом в поисках нетронутого сугроба. Протоптанная тропинка и следы огромных сапог под одним из окон. Иван Андреевич прижал снег к порезу и, удивившись гигантскому размеру, подошел ближе. Подняв глаза, он увидел желтые цветочки на занавесках. Какой великан мог стоять под его окнами? Уронив пропитанную кровью льдинку, Иван Андреевич побежал обратно к машине, спасаясь от холода. Следы сбили его с мысли; он сел на переднее сиденье, злость на Сергея немного ослабла.
– Куда едем, товарищ лейтенант? – Сережа с хрустом откусил яблоко.
– В штаб хозчасти, – растирая покрасневшие от снега руки, сказал Иван Андреевич.
– Никого сейчас в штабах не застанешь…
– Ты, ты… – захлебнулся Иван Андреевич, сдерживая себя, чтобы не отвесить водителю подзатыльник, – указывать мне будешь, сучонок?! По званию обращайся!
– Так точно, – промямлил, вжавшись в сиденье, Сережа.
«ГАЗ-61» тронулся и резко вывернул на дорогу, так что яблоко скатилось на пол и упало под сиденье Неверова.
– Долго ехать? – примирительно спросил Иван Андреевич.
– Никак нет, товарищ лейтенант, все рядом, дороги только плохие.
За окном автомобиля мелькали кусты и деревья. Еще не лес, но уже не парк. Несмотря на тишину, спокойствия здесь не было. Небольшие домики встречались редко и стояли по несколько в ряд, будто жались от холода. Иван Андреевич знал, что все они построены недавно, но вид у них был сиротливый: ни резьбы, привычной в крестьянском доме, ни краски, ни заборов, ни огородов. Не было уюта.
– Здесь вольнонаемные живут?
– Нет, товарищ лейтенант, штабы, отделы. Вольные ближе к стройкам.
«ГАЗ-61» остановился у одного из домов. Иван Андреевич вышел из машины, ничего не сказав Сергею, и, быстрым шагом дойдя до двери, потянул на себя тугую пружину. В коридоре, освещенном дневным светом, сидел мужчина за пятьдесят в тулупе.
– Где приемная хозчасти? – спросил Иван Андреевич.
– Будете за мной, – указал коротким пальцем на дверь мужчина.
Иван Андреевич в неуверенности потоптался и сел на стул. Рядом лежала свернутая газета «Сталинская стройка». Он взял ее, прочитал слева под названием «Орган политотдела строительства НКВД» и подчеркнутым мелким курсивом чуть выше «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Далее синим шрифтом был набран заголовок «Борьба с несчастными случаями на производстве» и ниже четыре вертикальных столбца сплошного текста. Иван Андреевич отложил газету и, несмотря на окрик мужчины «Куда без очереди?!», открыл дверь.
В кабинете он увидел сидевшую за столом в верхней одежде женщину. На плечи была накинута вязаная шаль; женщина была похожа на нахохлившуюся птицу.
– Где начальство?
– Кто спрашивает? – Тон холодней ноября.
– Следственный отдел ГБ из Москвы.
Слова не произвели на женщину никакого эффекта. Она подняла широко расставленные водянистые глаза на Ивана Андреевича, и взгляд на долю секунды задержался на петлицах.
– Все на объектах, вы по какому вопросу? – тем же меланхоличным голосом спросила она.
– Вы похоронами занимаетесь?
– По какому конкретно вопросу? – раздельно, но без раздражения спросила женщина.
– Вы слышали о гибели начальника отдела снабжения и его зама? – В ответ она медленно кивнула головой, приглашая к продолжению. – Вы их хоронили?
– Я лично никого не хоронила.
– Кто может дать мне ответ?! – теряя терпение, выкрикнул Иван Андреевич.
– Спросите в штабе снабжения, наверное, они похороны и организовывали.
– То есть не ваш отдел этим занимается?
Женщина отрицательно помотала головой и опустила взгляд на документы. Иван Андреевич понял, что больше для нее не существует, и вышел на улицу, нечаянно хлопнув тяжелой дверью.
– В штаб снабжения, – шумно выдохнув, сказал Иван Андреевич, садясь на переднее сиденье.
– Разрешите обратиться? Там тоже никого не найдете, – робко сказал водитель, выворачивая машину со двора. Сергей чуть приподнялся на сиденье, объезжая рытвину, и быстро добавил: – Товарищ лейтенант.
– Ты думаешь, я из удовольствия с тобой катаюсь?
– Никак нет, товарищ лейтенант, – бросив на Ивана Андреевича быстрый взгляд, ответил водитель.
Через несколько минут они остановились у почти такого же дома. Иван Андреевич встал у открытой двери кабинета, где молодой военный стоя разговаривал по телефону. Офицер приветливо улыбнулся лейтенанту и, моргнув, дал понять, что сейчас освободится.
– Ага, ага. Да, – бесконечно повторял молодой человек в трубку, иногда подмигивая Ивану Андреевичу, затем сказал: – Да, Берензон мне говорил об этом.
После этих слов он повесил трубку и как бы в растерянности помотал головой.
– Вы по какому делу?
– Следственный отдел из Москвы, лейтенант ГБ Иван Неверов, по поводу гибели вашего начальника и его заместителя. – Собеседник сочувственно кивал. – Ваш отдел занимался похоронами?
– Знаете, нет, – протянул молодой человек. – Этим хозчасть занимается.
– Я там уже был, и они направили к вам.
– Поймите, я здесь недавно, с прежним начальством не работал, могу просто не знать, – не изменившись в лице, ответил военный.
– А где ваш новый начальник?
– На объекте, на объекте. Задам ему вопрос, как увижу. Как с вами связаться?
– Я живу в штабе у Чернецова.
– Понял, понял, ага, рад бы помочь, но сейчас…
– Много работы, – перебил его Иван Андреевич. – Вы что-нибудь о гибели Опарина и Чащина знаете?
– Разбились на машине, говорят. Я, если что разузнаю, позвоню вам в штаб, имя не запомнил, повторите, я запишу.
Иван Андреевич махнул рукой и вышел не прощаясь.
– Куда едем? – после долгой паузы спросил Сергей.
– В политотдел.
– Товарищ лейтенант, разрешите…
– Чего еще?! – с раздражением выдавил Иван Андреевич.
– Сейчас обед, на обеде все. В столовой начальской. Там только если кого найдете. И нам бы пообедать, товарищ лейтенант.
– Давай в столовую, – после раздумий согласился Иван Неверов.
У одноэтажного здания столовой стояло несколько автомобилей. Дверь открывалась, выпуская пар, и офицеры НКВД, быстро, закуривая, расходились в разные стороны. Не дожидаясь Сергея, Иван Андреевич вошел внутрь и ощутил холодной кожей неприятный влажный пар, шедший из кухни. В нос ударила вонь щей на кислой капусте.
Иван Андреевич повесил шинель на свободную вешалку и пошел к раздаче. Продвигаясь вместе с очередью, он получил тарелку щей без мяса, тарелку разваренной белесой гречки без подливки, два непохожих куска хлеба и стакан компота из сухофруктов, представленных плавающей на поверхности одинокой изюминкой. Иван Андреевич пожалел, что вчера съел так мало тушеной картошки за столом Чернецова. Оглядев зал, он увидел, как освободился столик, и поспешил его занять. Сергей, все еще стоявший в очереди, говорил о чем-то с неизвестным Неверову лейтенантом НКВД, потом улыбнулся раздатчице, видимо отлично его знавшей. Иван Андреевич перевел взгляд на окно, серое от пыли, с россыпью застывших ошметок грязи от пробуксовавшей когда-то под ним машины.
– С осени окна не мыли. Степан Андреевич Серов, лейтенант ГБ, политотдел. – Мужчина подсел за столик Ивана Андреевича. – Не помешаю? Сергей сказал, что вы к нам собирались.
– Иван Андреевич, следственный отдел из Москвы. – Неверов протянул руку через стол, задев манжетой гречку.
– Тезки по батюшке, – улыбнулся Степан Андреевич и стал есть щи, глядя в тарелку.
Волосы черные, с залысинами, блестят, лицо круглое, губы тонкие, на вид ровесник. Иван Андреевич увидел все, что хотел, и тоже принялся есть, отдаляя начало разговора.
– С детдома их ненавижу, – отставил тарелку Степан Андреевич и, в свою очередь, принялся изучать Неверова.
– Кого?
– Щи из кислой капусты. Я когда был ребенком, только об этом и мечтал: вырасту, выйду из детдома и буду есть все, что захочется. Но приходится есть, что дают, верно? – Неверов неопределенно кивнул, ожидая продолжения. – По правде сказать, могли бы готовить получше, все стараются, как-никак всем силы нужны. Но не такое сейчас время, чтобы жаловаться, правильно я говорю?
Политработник ждал реакции, но Иван Андреевич ответить не мог, запивая сухую гречку большими глотками жидкого компота. На вкус как вода с сахаром, еще больше захотелось пить.
– Я здесь по поводу смерти начальника отдела снабжения и его зама. Никто мне толком ничего сказать не может. Все с чужих слов повторяют, что они разбились на машине, а больше ничего не знают.
