Ознакомительная версия.
– Да так… – не стала обманывать Маня.
– Ты, Мань, бросай это. Поблядовала по молодости, и хватит, – не сдерживая лексикона, пожурил ее корсар грубоватым от заботы голосом. – Со всеми бывало, конечно, я понимаю. Но теперь хорош, забудь, теперь пора остепениться. Теперь у тебя другая доля, ты теперь при мне, а я тебя в обиду никому… Но и на тебе, Мань, запомни, ответственность. Слышала такое выражение: «надежные тылы»?
Маня посмотрела на своего мужчину, представила его надежные тылы. Потом снова посмотрела. На его голову, обмотанную женской косынкой, на глаз, прикрытый черным галстуком. И затихла покорно, не возражая.
А я подумал, что, может, и прав был Инфант. Может, и надо было добавить немного просачивающейся через повязку крови – правдивее была бы сцена. Да и колоритнее тоже.
– А ты, чудик, вали отсюда, не порть праздника и хорошего настроения людям, – посоветовал Илюха чудику Инфанту. Но дружески так посоветовал, не по злобе.
– Знаешь что, Мань, – продолжил боец, когда искусственно раздутый инцидент сдулся на наших глазах. – Мне надо отойти недалеко, горло очень пересохло, опять сильная жажда прихватила. Ты подожди меня малость, я скоро. А потом домой меня отвезешь, хочешь, ко мне, а хочешь, к себе.
И Б.Б. снова недвусмысленно моргнул мне глазом.
А значит, я потянулся за ним в сортир, там был мужской сортир, в этом памятнике архитектуры. Собственно, там их было два, один женский, но в него стояла заметная очередь. А вот мужской был совершенно пуст.
– Старикашка, зачем тебе к ней, опасно ведь, – проговорил я у писсуаров, стараясь смотреть прямо перед собой, в близкую кафельную стенку. – Ты вспомни, что она с Инфантом сотворила и с Жекой. Глядишь, и до тебя дело дойдет. Ты тоже, глядишь, забуришься куда-нибудь и пропадешь зазря. А у нас выручать тебя уже людей не осталось. Ну отвлек ее от Жеки, ну и ладно, а зачем наедине с ней в пустой квартире оставаться? Не нужно наедине. Опасно слишком.
– Да ладно, – отмахнулся Илюха, но только словами отмахнулся. Потому что руки были заняты. – Согласись, все-таки Маня примечательная девушка, совершенно неадекватная. Как я могу пройти мимо, не исследовав ее? Это все равно если бы Колумб, наткнувшись на Америку, решил бы проплыть мимо этого еще одного захолустного островка, затерянного в океане. Маня, конечно, не Америка, все же та на Северную и Южную делится, но на Австралию она тянет вполне. Но там ведь тоже своя уникальная флора и фауна.
– Тебе она нужна? Эта уникальная фауна? И тем более – флора? От нее ведь только одни раздражения бывают. Да и капитана Кука, кажется, все же съели приблизительно где-то в тех водах, – вспомнил я географию. Но Илюха на нее не купился.
– Да ты сам посмотри на Маню, какой характер перед нами, какой колорит! Да и накручивается, Инфант говорил, как-то по-особенному. Нет, не могу пройти мимо, не прощу я себе такого до старости.
– До старости еще дожить надо, – предупредил я его. – А с ней твои шансы резко уменьшаются. Хрен знает, кем ты себя почувствуешь завтра. За живопись и феминизм я не боюсь, конечно. За гомосексуализм я тоже не беспокоюсь, им тебя не проймешь. Но мало ли опасностей на свете? Вдруг ты Че Геварой каким-нибудь надумаешь стать, в Боливию захочешь двинуть, мировую революцию зачинать? Кто ее знает, эту Маню, какого Лотоса она тебе подсыплет. А ты ведь помнишь, чем Че Гевара закончил? Не дожил до старости товарищ Че.
– Да не бжи, стариканер, не действует на меня наркотня типа Лотоса. Иммунитет у меня на химию сильный. Но ты знаешь, ты так, для проверки, на всякий случай подвали все же завтра, чекани меня, все ли в порядке со мной. Ну, для подстраховки. А я тебе про накрутку объективно, в подробностях завтра и расскажу.
И мы, сойдясь именно на этой предосторожности, застегнули штаны и вышли цепочкой из писсуарной. А потом пробивались сквозь плотный строй хрупких, одетых в черное тел, так как очередь в женский туалет рядом так и не рассосалась.
Глава 16 106 страниц после кульминации
Маня верно ждала своего героя, тут же нырнула под него плечом и надежно повела к выходу.
А я подумал тогда еще, что если все же говорить об однополой, лесбиянской любви, то никакая она не генетическая. Все из-за того, что личный опыт у девушек плохой оказался: родители обижали, мужчины использовали корыстно – все от дефицита чувств и дефицита счастья. Вот и тянет от неудачного опыта в противоположную сторону.
Но бывает и наоборот, подумал я снова, погружаясь чуть глубже в тему. Бывает, что и от переизбытка опыта, когда не зацепляет больше и тянет на новенькое.
В общем, как ни погляди, все беды от болезненных крайностей. Потому как природа – она всегда за баланс и за гармонию. А баланс, он где-то посерединке, хотя найти его – постараться еще надо.
Я снова оглядел зал, пытаясь отыскать в толпе Жеку, единственную необходимую мне женщину из многих присутствующих здесь женщин. Конечно, я уже давно простил все ее безумные речи, ведь главное было ее сейчас забрать и увести, и вывести из наркотического состояния. А потом – говорить с ней, говорить спокойно, ровным, размеренным голосом, и, дай бог, она успокоится понемногу. Ведь все же печальная ее новость ожидает – подруга от нее назад к мужчине сбежала.
– Жека, – приобнял я ее за плечи, пользуясь тем, что она беспомощно и беззвучно, как выброшенная на берег рыба, только и могла, что мотать головой в поисках утерянной своей Мани. И вообще болезненно вяло на все реагировала. – Жека, – вывел я ее на улицу, где нас поджидал Инфант с портфелем наготове. Мы тут же раскупорили последнюю бутылку и влили в девушку лекарственную жидкость. Потому что, как показала жизнь, красное – оно есть самый эффективный антинаркотический препарат на лотосовскую дурь. Вот и Жеке сразу полегчало.
– А где Маня? – наконец-то смогла она воспользоваться голосом, и глаза у нее с каждым глотком становились все более и более осмысленными.
– Пойдем, Жек, посидим где-нибудь, я тут место хорошее знаю. Подкрепиться тебе надо, видать, ты и не завтракала еще сегодня, вон исхудала как. Она чего, не кормит, что ли, вас там?
– Ага, совсем не кормит, – ответил за Жеку Инфант и снова печально вздохнул. Правда, непонятно, по какому именно поводу печаль его сейчас проняла.
Когда мы зашли, сели, заказали, а потом с нескрываемым удовольствием смотрели, как жадно Жека подбирает кусочки с тарелки и как разглаживаются черты ее лица, как будто сходит заморозка, какими осмысленными становятся ее взгляд и речь, – мы, честное слово, были тогда счастливы с Инфантом. Глядели на Жеку, переглядывались между собой – и были счастливы. А потом с наслаждением заказали ей дюжий десерт, да еще двойной капуччино.
– Ой, мальчики, – посмотрела она на нас, как будто родилась заново. – Как хорошо все же. Все хорошо. Просто дышать хорошо, на улицу смотреть, еду глотать, кофе это – все хорошо. Ой, спасибо вам, что вытянули, что не дали пропасть вконец.
И тут, вглядываясь в радостные Жекины глаза, я понял, что ее хвостик пусть и неуверенно, пусть едва-едва, но наконец-то совершил первое за долгое время вилятельное движение. Хоть и мешало ему жесткое сиденье стула.
– Жек, но все же с тебя рассказ. Нам подробности лесбиянства очень любопытны, – вернул я ее к недавнему прошлому. – Потому что хотя мы в кино и видели не раз, но вот как все в реальной жизни – для нас все равно загадка. Самое непонятное, скажи, там обоюдно или односторонне, и если односторонне, как стороны выбираются, по какому правилу? Кто кого вальсирует, иными словами?
– Да, расскажи о правилах, – задышал громче обычного Инфант.
– А можно еще десерта? – попросила Жека, тоже совершенно счастливая, тоже разморенная прелестью жизни.
– Да запросто, – подозвал я девушку официантку, и мы заказали Жеке все, что она хотела.
– По-разному бывает, – призналась она. – Иногда так, иногда по-другому, нет никаких правил.
– И инструкций тоже нет? – недоверчиво переспросил Инфант.
– Все по вдохновению, – ответила Жека и тоже вдохновенно проглотила нежный кусочек тирамизу.
– Почти как у нас, – согласился Инфант. – А как тогда со взаимным оргазмом происходит?
– Иногда бывает, что удается попасть. Но очень редко, чаще промахиваемся, – выдал еще одну порцию разведданных благополучно вернувшийся на родину резидент.
– Надо же, и здесь почти как у нас, – снова удивился Инфант.
– И все же, друг мой Жека, – задумчиво произнес я, – есть много в вашем лесбиянском мире, что непонятно нашим мудрецам.
– Да, да, я тоже вообще многого не понимаю… – поддержал меня Инфант.
И тут Жека пустилась в подробные пояснения. А мы слушали, как завороженные, рассказ очевидца и все подкупали ей новые десерты один за другим.
– Да, – сознался Инфант, когда Жека уже не могла больше впихивать в себя жирную сладость. – А я-то все по-другому представлял. Значит, врут нам в натурных кинематографических съемках, приукрашивают, не раскрывают реальных обстоятельств.
Ознакомительная версия.
