По стране ходили слухи, что сейчас везде так. Идёт кризис – словцо, объясняющее и оправдывающее любые нарушения в отношении простых граждан. Прежняя система рухнула, а новая пока не сформировалась. Поэтому все эти кастрюли и котелки вместо зарплат вполне закономерны и правильны. Да плюс воспитание, что начальство всегда право. Я лично первый раз услышала, как какая-то женщина подала в суд на своё бывшее руководство за незаконное, с её точки зрения, увольнение, только в 97-ом году. И знали бы вы, как её затюкали! На неё даже психиатров натравили для доказательства, что она с ума сошла. Жаловаться на руководство тогда считалось безумием. Её потом никуда не принимали на работу, так как руководители боялись, что она сможет и на них в случае чего в суд «капнуть», поэтому пришлось ей «дотягивать» до пенсии на раздаче бесплатных газет у метро.
Даже когда все перестали верить в «божественность власти», то и тогда мало кому хотелось связываться с нечестными работодателями в судебной схватке по многим причинам. Руководитель сильнее отдельного работника, он лучше защищён юридически, он грамотней. Ему, в конце концов, сверху всё лучше видно. Он, в силу криминализированности многих постсоветских граждан, может вообще нанять кого-нибудь для «душевной беседы» с оборзевшим плебеем. Ну его к лешему связываться с ним! Не проще ли найти новое место работы в надежде, что там у руля окажутся честные люди? Должны же они хоть где-то остаться, хотя бы как разновидность?..
Есть мнение, что наш человек, современный россиянин, до сих пор не умеет, а очень часто и не хочет, отстаивать свои права. Говорят, что это вопрос общества и культуры в нём, признак общего отставания российского гражданского общества от гражданского общества в странах развитой демократии. Российского обывателя до сих пор мало интересуют в жизни такие вопросы, как защита себя от произвола и беспредела. И ни какого-нибудь частно-подзаборного, а на государственном уровне, который тоже «имеет право на существование» в стране с рыночной экономикой, так как каждый хочет отхватить себе прилавок на этом самом рынке и бойко сбывать свою сомнительную продукцию. Пока не поймают. Ведь недаром говорят: не пойман – не вор. Не смог рядовой гражданин защитить себя – это только его проблемы. Мы ведь и сейчас-то только-только начинаем нерешительно покупать брошюрки типа «Сам себе адвокат» или «Защити себя сам». Словно до сих пор уверены: в своей стране с нами ничего не случится. Не должно случиться, во всяком случае.
Можно обвинять в этом россиян, но большинство из них и сегодня по-советски служат в армии, по-советски получают образование в институтах, лечатся в больницах, устраиваются на работу, выбирают власть, смотрят телевизор и делают много-много чего ещё. Живут и мыслят по-советски: меня не могут ограбить МОИ же власти в МОЕЙ же стране. И не потому ли их обвиняют, что это в большей степени нормальные люди, чем те «перестроившиеся», которые смирились с философией «человек человеку волк»? Перестроиться получилось у единиц. Я имею в виду не материальную сторону Перестройки, а ментальную, психологическую. Вообще способностями быстро менять свою психологию и идеологию обладают единицы, потому что это трудно, а для кого-то и вовсе невозможно.
В странах «глубокой демократии» ни один вопрос не решается без юриста: будет смешно, если человек сам придет в суд. Там в традициях идти к адвокату, который сделает за тебя всё, что нужно. У нас же иногда наличие этого самого адвоката человеку может и повредить – не исключено и такое. Большинство россиян, сталкиваясь с нарушением своих прав, до сих пор предпочитают не ввязываться в судебные разбирательства. Сейчас многих стали вдохновлять на это слухи о выигранных многомиллионных исках граждан США и Европы против крупнейших корпораций. Они тоже воодушевлённо бросаются в бой, но… спотыкаются о наши российские реалии. О таких прецедентах, чтобы наш рядовой честный труженик смог отсудить у потерявших чувство реальности работодателей хотя бы копейку, у нас до сих пор не слышали.
Сейчас даже успешно пережившие 90-ые годы и хорошо знакомые со всеми их «прелестями» могут поднять бровки: а чего же они ждали у моря погоды, почему не «забили» на всё и не перевелись на другую работу с достойным заработком? И дело даже не в том, что этой самой «другой работы с достойным заработком» тогда в стране не было по определению: всё растаскивалось, расползалось по швам, разлагалось. Дело в том, что люди тогда ещё были другими. Люди мыслили себя одним коллективом: да, сейчас у нас трудные времена, но ситуация вот-вот выправится, зарплату выплатят, предприятие станет работать стабильно, как и раньше…
Привычку верить и надеяться, а она у советских людей очень сильная была, пожалуй, она одна и была, тоже за пару лет не отнимешь. Это сейчас, двадцать лет спустя, понимаешь, что надо было тогда ни на что не надеяться, никому не верить, а сразу начинать грести под себя, думать только о себе, как «умные люди» делали. Но это сейчас, а тогда многие верили, что это временно, что всё сейчас наладится, устроится. Человек был так воспитан, что все люди – братья, все должны помогать друг другу, и даже если не помогать, то уж в любом случае не втаптывать в грязь самых слабых и уязвимых. А тут вдруг пришла и расселась другая философия, что один другому враг и волк, и если не ты его, то он тебя. Но и прежняя вера не так-то быстро выветривалась. Все помнили, как раньше заболеет человек, и всем классом, всем цехом, всем отделом после учёбы или работы вваливались к нему домой: «Что случилось? Как дела?». Поддержат, помогут, не бросят. А сейчас выкинут человека с работы, и вчерашним его коллегам даром не надо знать, как он, что с ним и жив ли он вообще. Не до этих комплексов. И ваще, современные социологи и психологи не советуют общаться с неудачниками! Наш удел – вращаться исключительно среди людей успеха. Тех, кого ещё не выкинули за борт жизни более сильные и зубастые особи.
Вот и вчерашний советский человек словно бы из последних сил храбрился: «Что мне могут сделать МОИ же соотечественники в МОЕЙ же стране, где человек проходит как хозяин необъятной Родины своей»? И вдруг ему говорят прямо в лицо: «Ты тут не хозяин и вообще никто. И мы тебе не соотечественники, а партнёры». Теперь все партнёры. Во всём и всегда. И в любви, и в работе, и в дружбе. У любящих теперь совершенно другой разговор, как у двух торговцев. И это вполне нормально с точки зрения двух деловых людей, пытающихся отстоять свои интересы в общих отношениях. Ничего личного. Даже в личных отношениях. Если партнёрша по любви чем-то не устраивает, то её следует немедленно сменить, даже если у вас с ней двое общих детей. Если партнёр стал невыгоден, то не грех его и продать, и «кинуть», и даже «заказать». Если враг может стать выгодным партнёром по бизнесу, то не грех сделать его своим другом. И обижаться нечего: это непрофессионально, в конце концов! Ничего личного – только бизнес.
Была в одном крутом американском фильме, который в 90-ые до дыр крутили на самых первых «видаках», фраза: «Я никогда не обижаюсь, потому что я профессионал». А у нас бытовал одно время такой анекдот: «Предатель сдал фашистам партизанский отряд. Сидит, ест борщ, а мимо ведут его товарищей на расстрел. «У-у, сволочь!» – бросает ему командир отряда. Предатель удивлённо вскидывает брови: «Петро, ты что? Обиделся, что ли?..» А что, чем не бизнесмен? Человек совершил выгодную для себя сделку, сделал, с точки зрения бизнеса, единственно правильный выбор, но его, как слишком продвинутого для своей эпохи, не поняли, не оценили. Так обычно и бывает со слишком продвинутыми-то. Сначала на них обижаются, а потом выясняется, что с таких и надо было пример брать. Но для чего тогда вообще жить? Кого в тебе больше: живого человека или бизнесмена? Неужели главная выгода жизни только в том и заключается, чтобы оторвать себе самый большой кусок и сожрать его, как говорят, в одно рыло? И как быть, как чувствовать себя людям, которых сначала воспитывали, что они должны помогать друг другу, а на деле все обособились, отгородились: «Его уволили, тебя пока оставили, так что сиди и не вякай, а не то последуешь за ним». И это в стране, где всегда в деятельности первоочередное внимание уделялось формированию коллектива. Руководители, умевшие «выращивать» такие отношения в коллективах, где людям было интересно работать вместе и помогать друг другу, добивались высоких результатов в работе. А теперь коллектив назван стадом, и все зациклены на сугубо личной выгоде. Ишь, как мы все быстро научились быть деловыми людьми! Даже профсоюзы молчат. Профсоюзы вообще превратились в какой-то ларёк, куда без денег тоже не имеет смысла обращаться. Главари профсоюзников на иномарках – шутка ли!
А так ли уж мы были готовы объединяться? Что нас объединяло в уходящем ХХ веке? Только Великая Отечественная война. Всеобщее горе. Некоторые уверены, что нас вообще очень хорошо объединяет только всеобщее и громкое горе. Хотя в 30-ые годы репрессии выкашивали миллионы, и все молчали по принципу «лишь бы меня не тронули». Горе тоже было то ещё, но оно не объединяло. Напротив, сосед строчил донос на соседа, подчинённый на начальника. Это не громкое горе, а горе шёпотом. Так и в 90-ые: все шепчутся, что страна вымирает ударными темпами, словно кто-то выкашивает население. По улице стало страшно пройти, практически каждая семья пострадала от новой политики, жить совершенно невозможно и не на что. Надежду на наступление разумной жизни сменили увольнения, сокращения, махровая преступность, непреходящая тревога, что завтра будет ещё хуже. Но всё это шёпотом. А во весь голос с трибун орут о каких-то величайших свершениях, перестройках, мудрых перестановках в правительстве, которые не сегодня – завтра так нас всех «осчастливят», что мы… позавидуем тем, кто до этих великих времён не дожил.
