Ознакомительная версия.
– Вот странно! – рассмеялась Маша, счастливое лицо которой походило на лампу искусственного света. Она сияла.
– Что странно? – полюбопытствовал Николай, разливая шампанское по бокалам.
– Я думала, ты ничего никогда не делаешь сам. Ведь для шампанского всегда есть официанты.
– Ты многого еще обо мне не знаешь, моя принцесса, – заверил ее Николай, поднеся бутылку к ее бокалу. Маша положила ладонь на его поверхность и покачала головой.
– Ты обо мне тоже, поверь, – сказала она и улыбнулась. Николай посмотрел на нее растерянно и безо всякого понимания. Машина мама поняла все куда быстрее.
– Маша, ты что, беременна? – воскликнула она, вскакивая из-за стола.
– Маша? – спросил Гончаров, интонация пошла вверх вместе с бровями.
– Что? – ответила она, улыбаясь. – И икру я тоже не буду, и холодец.
– МАША!!! – крикнул Николай, отставляя бокал в сторону. – Говори прямо, ты что, посмела скрыть от меня ТАКОЕ???
– Я всегда говорила, что отлично играю в «Мафию»! – заявила та, протягивая руку к минералке. Немая сцена неожиданно оказалась дополнена возникшей вдруг паузой в телевизионной передаче. Тишина на несколько секунд вдруг стала совершенно полной, а затем вдруг в этой тишине ударили куранты. Начался Новый год.
– Ты что, не понимаешь, мама? – чуть не рыдала Маша, глядя в глаза Татьяны Ивановны. – Все дело в этом свадебном платье. Оно так сделано, что я в нем и трех шагов не пройду!
– Но ты же сама выбирала. А я тебе говорила, что такое платье не подходит для зимнего сезона, – резонно возражала мама, разглядывая чудесное белое атласное платье с воздушной органзой, расшитой вручную. Прозрачная, дымчатая ткань слоилась и ложилась нежными волнами, подчеркивая изящество худеньких плеч, гибкость рук, тонкость талии. – Но тебя же не переубедишь! Ты же хочешь выглядеть как принцесса.
– Я хочу, чтобы Коля… – Маша запнулась, не зная, как выразить словами все то, что она чувствовала в этот день, о чем думала весь последний месяц, прислушиваясь к изменениям, происходящим внутри ее тела. Да, она чувствовала себя, как Золушка, нечаянно попавшая в сказку. Николай вернулся и больше не отходил от Маши ни на шаг. Он был настолько рад неожиданному известию о Машиной беременности, что готов был ее на руках носить. А после того, как они с Машей посетили врача и вместе посмотрели на то, как бьется маленькое сердце их ребенка, Гончаров окончательно ополоумел и решил, что выражение «носить невесту на руках» требует буквального понимания. Он боялся, что Маша поскользнется, боялся пускать ее одну в лифт, не переносил того, как лихо она поднимается и спускается по ступенькам в офисе уже ожившего, стучащего молотками, гудящего грузовичками со строительными материалами поселка «Русское раздолье». Первая очередь жителей уже вовсю овладевала своими домами. Кое-кто из самых смелых даже организовал что-то наподобие гриль-пати, вечеринки на морозе, которая плавно перекочевала в офис – все-таки минус двадцать по Цельсию ощущается даже после нескольких бутылочек горячительного.
Суеты было много, но для Маши самым главным, конечно, стало возрождение парка из пепла загородного клуба. Ольга Чезганова, конечно, чувств своих не показала. Узнав о Машиной беременности, она сразу же провела реорганизацию своего мнения, после чего сообщила, что всегда была против идеи клуба и что все карты «их» парка спутал депутат – жадная свинья. Маша не возражала. Депутат так депутат, лишь бы с парком все было хорошо. А раз Ольга взялась за парк, он был обречен на успех. По всему их шоссе, от самой Москвы теперь висели баннеры рекламы, где вместо домиков и цен на них говорилось о прелестях единственного в Подмосковье поселка с прекрасным благоустроенным парком, зонами релаксации, активного спортивного отдыха, дорожками для бега, сценой для организации летних концертов и т. д. и т. п.
– Бизнес должен быть социально ответственным, – говорила Ольга в интервью одному крупному порталу недвижимости. – Наш поселок ориентирован не на миллиардеров с яхтами, мы создаем комфортную среду для всех категорий жителей. Ориентируемся мы прежде всего на людей с детьми, на большие русские семьи, которые будут хранить и создавать традиции для будущих поколений.
– Как она умеет языком чесать! – фыркала Татьяна Ивановна, которая все еще не могла простить Ольге то, как по ее милости Маша чуть не осталась матерью-одиночкой.
– Говорить она умеет. Знаешь, мам, самое странное, она ведет себя со мной так, словно ничего и не было. Словно она не использовала мой труд в своих целях, не пыталась отговорить Николая от женитьбы на мне, словно не кричала она на меня в тот день на переговорах, что, если я хочу стать частью их семьи, должна научиться мыслить по-новому, искать везде выгоду и забыть про совесть. Удивительно, но она обнимает меня так, словно я ей ближе родной сестры. Уверена, она хочет, чтобы я попросила ее быть нашей свидетельницей на свадьбе.
– А ты?
– А я вообще не уверена, что хочу видеть ее на своей свадьбе. То, как она выкинула Роберта из бюро… За что? Только за то, что он поступил по совести? Не знаю.
– Маша, но ты не можешь начинать семейную жизнь с того, чтобы не позвать сестру своего мужа на свадьбу, верно?
– Да, – грустно вздохнула Маша. – Не могу. Пусть приходит, чертова Гусеница.
– Маша!
– Что? – вытаращилась та. – Но, когда я буду кидать букет, я его швырну так далеко от нее, что у нее не будет и малейшего шанса выйти замуж.
– Ох! – только и смогла выдавить из себя мама сквозь хохот.
Свадьбу назначили на начало марта. Так у них оставалось хоть немного времени, чтобы подготовиться. Маша, правда, было заикнулась о свадьбе в Италии или где-нибудь, где хоть немножко теплее, и где можно будет пройти от лимузина до церкви, не натягивая при этом шубы и валенок. Но Гончаров, до этого так мечтавший о горах итальянских, теперь уперся – не сдвинешь. Беременным девушкам летать на самолетах не годится. Никаких перелетов, ни за что, и наплевать на то, что говорят врачи. Мало ли. Лучше бы вообще лежала дома и ела клубнику. А то ходит, понимаешь, ходит – прямо ногами по улицам, никакого чувства самосохранения. А вдруг чего? Да, Гончаров был готов обложить Машу мягкой ватой и не выпускать из дома до самых родов или даже позже. И только категорические вопли их семейного доктора, что такая стратегия вредна и опасна, убедили Гончарова чуть-чуть ослабить хватку.
Но свадьбу назначили на начало марта в Москве. Регистрация брака и венчание в храме Святителя Николая в Толмачах, торжественный обед в загородном имении у отца и матери Николая, медовый месяц где-то под Сочи, где у друзей семьи Гончаровых имелся чуть ли не замок на море. Ехать, конечно, на машине. Летать беременным… смотри выше, ни за что и ни при каких обстоятельствах. При одной мысли обо всем этом у Маши начинала кружиться голова – хотя это могло быть и следствием беременности. И конечно, как и всем Золушкам, ей было просто необходимо стать принцессой – в день своей собственной свадьбы. Вот она и выбрала, вопреки советам умной, опытной Татьяны Ивановны, это роскошное, многослойное платье, подол которого, как мантия королев, тянулся за тобой, создавая ощущение, что ты не идешь, а плывешь по земле.
Но не в начале же марта!
Прогноз погоды, улыбчивая девушка в ярком оранжевом платье, сообщил, что в день Машиной свадьбы ожидается метель. И как прикажете плыть в платье из органзы и атласа сквозь метель? В день свадьбы Маша смотрела в окно и буквально умирала от отчаяния. Улицы замело, дороги были скользкими, и вся идея жениться в такой день начинала казаться аферой.
– Я обязательно упаду! – причитала Маша, заламывая руки. – Я выроню кольцо. У меня же пальцы будут как деревянные. Такой холод!
– Машуля, ты не на улице женишься, в церкви будет тепло. Там отопление, там свечи, там…
– Мама, может быть, нам перенести свадьбу?
– На лето? – смеялась мама, подавая приехавшей к ним девушке-визажистке расчески и баллончик с лаком. – Сошьем тебе мешок, чтобы туда твой живот положить. А что? Скажем, такая мода.
– Почему ты надо мной смеешься?! – возмущалась Маша, пытаясь сдержать слезы. Не хватает еще размазать весь макияж, который наносили, почитай, целый час. – Не жалко тебе меня?
– Жалко? – ахнула мама. – Ты выходишь замуж за достойного мужчину, которого любишь, который тебя просто обожает. Ты в шикарном платье, которое делает тебя похожей на английскую королеву. Нет, английская королева не ты.
– Нет? Спасибо, что сказала, а то я как раз было почти поверила и уже собиралась издать указ, запрещающий холодную погоду, – фыркнула Маша, закрывая и открывая глаза по команде визажистки. Та не сдержалась и тихонько рассмеялась.
– Ты сейчас как Кейт Миддлтон, такая же красивая и нежная. Честно, деточка, ты сказочно хороша.
Ознакомительная версия.
