– Да вроде ребенок поет, но какой-то уж больно искушенный ребенок.
– Тлетворное влияние Запада… Откуда же еще?
А «Наташка» у нас не получилась. Мы на нее махнули рукой и стали думать и мечтать… Иван, который рядом со мной наслушался рок-н-ролла, был поклонником Элвиса, Чака Берри, Литла Ричарда. Он мечтал о том, как было бы здорово… Я что-то талдычил о творческом лице и что надо свои песни делать.
И вскоре сын принес текст песни и сказал, что это он придумал.
– Ты хочешь это спеть? – спросил я.
– Мелодии же нет… – ответил Ванька.
– Может, у меня получится?
– Я был бы рад.
И мы окунулись в реку творчества. Виктор Шаповалов и его однофамилец Валера Шаповалов поучаствовали в записи новых песен. Иван забыл о школьной самодеятельности и вовсю старался на записях и дома в сочинительстве. У нас получалось.
– Папа, я придумал новую песню. Не только слова, но и мелодию.
– Давай я возьму гитару, и мы попробуем все это оформить.
Это был новый этап становления сына как сонг-райтера. И понеслось… Через некоторое время он пришел и сказал:
– Знаешь, я на этой записи понял, какая это все же тяжелая вещь – быть певцом. Я тебя еще больше зауважал.
– А я с тобой подружился, коллега.
– Если бы мы выпустили пластинку, – продолжил коллега, – то я даже придумал название…
– И какое?
– Иван намба ван.
– Номер один… Несколько самонадеянно, хотя звучит очень звонко.
– Я даже графику, логотип придумал.
– Ну говори.
– Я нарисую…
Он нарисовал, и я увидел – ↑√@ʼn№ 1.
– Знаешь, для того чтобы выпустить диск, надо дописать еще три песни. И еще… Пластинку выпустить мы сможем, но чтобы ее раскрутить, нужно много денег. Поэтому вселенской славы ждать проблематично. Ты готов?
– Я? Да, готов.
И пластинка вышла, и были злобные отклики в Интернете про избалованных детей известных людей, которым родители делают жизнь шоколадной. Жесткость пользователей Интернета не знала предела, и мне нужно было собрать всю свою волю в кулак и преодолеть это критиканство. Мы беседовали, и Ванька выстоял и пошел к новым музыкальным далям, освободившись от поводыря в моем лице. Изредка он сверяет свой курс, прозваниваясь из своего далека. Мои сомнения его расстраивают, но он продолжает смело торить свой путь.
Следуя традиции, принятой на Кавказе, давать детям немного хорошего вина в раннем возрасте, а также заветам моей матушки, что первое спиртное дети должны попробовать под присмотром родителей, а не где-то там в подворотне, Иван первый раз вино – домашнее вино из погребов моего свояка Эльдара – вкусил еще в дошкольном возрасте. Спиртное не было для него запретным плодом, и поэтому к совершеннолетию он, в смысле потребления винно-водочных изделий, пришел скорее целомудренным, нежели «опытным» мужчиной.
А секс-информация? Что-то я объяснял, что-то он постигал сам в общении со сверстниками и с телевизором. О степени познаний Ваньки в этом вопросе я судил, например, по тому, как он реагировал на разные анекдоты, когда его не получалось отогнать от нашей компании. Вообще, младший в свои ранние годы, которые А. Горький назвал «Детством», был активным потребителем анекдотов. И после того как закончился сериал про зайчика Тук-Тука, Иван постоянно приставал ко мне с просьбой рассказать новый анекдот. Однажды Иван сам выступил в роли рассказчика:
– Кукушка, кукушка, сколько лет мне осталось жить?
– Ку…
– Почему так ма…
Выслушав этот опус, я понял, что Ванька парень сообразительный и сможет понять достаточно тонкий юмор хороших, подчеркиваю – хороших, анекдотов. Я знаю большое их число, но вскоре все те, которые я имел право рассказать ребенку, закончились. Сборники анекдотов не помогали. Незашлакованная память Ивана быстро вычисляла бородатую особь.
И тут подоспела помощь. Меня пригласили на съемку передачи «Анекдот, анекдот», что снимали в концертном зале «Россия». Мы посоветовались с женой и решили взять Ивана на концерт. Главный концертный зал страны, телевизионная съемка… Никто со сцены не позволит себе ничего пошлого, решили мы. И семья в неполном составе отправилась в «Россию». Мы разделились – я пошел за кулисы готовиться к съемке, а Татьяна с Иваном – в зал.
Рассказчики сменяли один другого, анекдоты выдерживали формулу +12, и вдруг одна наша известная певица рассказывает:
– Встречаются два сперматозоида, один маленький, другой – взрослый и опытный.
– Научи жить, – обращается маленький к пожилому.
– Значит так, – отвечает наставник, – когда дадут старт, ты должен рвануть вперед и, невзирая на трудности, прибежать к финишу первым. Тогда у тебя будет шанс оплодотворить яйцеклетку и сохранить себя в потомстве на века. Понял?
– Понял.
Дали старт. Маленький рванул вперед и, преодолевая все препятствия и темноту, прибежал к финишу первым.
– Здравствуй, яйцеклетка, – прокричал сперматозоид-юниор.
– Я – не яйцеклетка. Я – кариес, – был ответ победителю.
Вот такая пошлятина. Смешно? Пожалуй, смешно, но опять же повторюсь, пошло. Но не об этом рассказ.
В это время в зале между Татьяной и нашим сынком происходит следующий разговор:
– Мама, а кто такой сперматозоид?
– Отстань, кончится концерт, спросишь у отца, – ответила педагог и по совместительству мама, надеясь, что Ванькина любознательность потухнет к концу представления. Но не тут-то было.
– Папа, кто такой сперматозоид? – спросил он, когда увидел меня по окончании съемки.
– Сынок, – приторным голосом начал я объяснять урок, – в жизни есть два начала – мужское и женское. Сперматозоид олицетворяет мужское, а яйцеклетка – женское.
– А-а, знаю… А когда они встречаются, получается детеныш.
– Правильно, – удовлетворенно вздохнул я.
– А кто такой кариес?
– А это, Ваня, такая болезнь зубов, – объяснила мама.
– А как же он туда попал? – в ужасе спросил Ванька и надолго задумался…
Но это не конец истории… Прошло года два после этого концерта, и однажды, придя домой после школы, раздеваясь, Ванька хитро взглянул на меня и сказал:
– Папа, а мне объяснили анекдот про кариес…
– Ну, теперь ты взрослый, сынок, – ответил я, – может, ты мне объяснишь тут одну вещь, а то я не совсем понимаю…
Дети росли, и мы с женой вместе с ними учились жизни. Они читали книги, которые мы им рекомендовали, а потом уже я, подсмотрев, что читает Иван, брал в руки ту же книгу, чтобы была возможность ее потом обсудить. Сначала это были «Диалоги» Монтеня – прочитал с удовольствием. А потом, к своему ужасу, обнаружил в руках у него Кафку… Облегченно вздохнул, когда Ванька сказал:
– Что-то меня Кафка не увлекает…
– Не переживай, я тоже его не сумел прочитать.
Расстраивало, когда Ваня начал выходить на сцену не под своей фамилией, а под псевдонимом… Но принял это, потому как понял: он хочет, чтобы его не обвиняли, что он продвигается за счет папеньки.
А сейчас начался новый цикл, и уже внучки радуют и огорчают, наполняя жизнь извечным смыслом. Вроде как моя известность – привычная среда обитания, и их не должны удивлять успех деда и бабки. Но у них свой мир… И вот младшая устраивает скандалешник, увидев меня в клипе с посторонней красивой тетей, а старшая Лиза была застукана, когда хвасталась перед подружками:
– А про меня дедушка написал три песни…
«Писать стихи, да на рекламе водки…»
Писать стихи, да на рекламе водки…
А как мне быть, коли бумаги нет?
Причем стихи-то о любви, а сотка
Способствует любви, вот мой ответ.
Ну, может, не любви, а лишь процессу,
Что называют «making love».
А «Камасутрой» закусить, пусть пресса
Тогда решает, кто был прав.
И нет страшилок кривоногих,
Нет слишком толстых и худых.
И секс твой яркий, острый, долгий,
Ваш ход, мужчина, что же, ходи.
И рад я, что реклама водки
Попалась в руки мне сейчас.
Что за удачная находка,
Секс – как закуска! В добрый час!
Ночь на 7 января 2013 г.,
рейс Москва-Кемерово
Я вылил на бумагу
Дурное настроенье,
И, право, полегчало.
Такой вот опохмел.
Читать меня не надо
Хандра коварной тенью
Гуляет по квартире,
А я за завтрак сел.
«Я хотел на себя смотреть…»
Я хотел на себя смотреть
Твоими глазами.
Удивляться фигуре и цвету волос.
Но две тыщи тринадцатый год,
И твоими устами
Пить бы мед, а я в песне пророс.
И я пел о любви, вспоминая Хрущева,
Первый вздох, первый взгляд, поцелуй и ваще…
Ты и я на Лесной, в переулках, в трущобах,
Вот такой черно-белый ретро-сюжет.
Очень жаль, что полвека, как миг, пролетели…
Эх, вернуться б разок в ощущеньях назад.
Но в глазах Новый год, виртуальное лето,
И боюсь не вписаться в реалии… Да.
Ты приходишь ко мне во сне
