– Прости, я помешала, – выговорила она нарочито насмешливым тоном, чтобы нечаянно не выдать свою растерянность и боль. – Надеюсь, вы успели кончить?
– Не надо пытаться быть циничной, тебе это не идёт, – мягко произнёс он, продолжая пристально смотреть ей в глаза. У неё всегда ослабевали колени от его взгляда, и она невероятным волевым усилием приказала себе отвернуться.
– Зато тебе очень идут ноги Саркисян, обхватывающие твой зад, – парировала она сердито.
Он с досадой поморщился и потёр лоб.
– Белка, ну… извини. Правда, очень неловко получилось.
Она вытаращила глаза, потрясённая этой фразой.
– Неловко?! Это всё, что ты думаешь о данной ситуации?!
Он передёрнул плечами.
– А что мне ещё думать? Ты не предупредила о своём внезапном появлении, вот и всё. Если бы удосужилась позвонить, конфуза можно было бы избежать.
– Ты… так говоришь, будто это я оконфузилась! – возмутилась Вика. – Ещё скажи, что я виновата во всём? Может, мне ещё раз попросить у тебя прощения?
– Господи, Белка, к чему эти драмы. Ну, сглупила ты, с кем не бывает. Должна же понимать, что я – здоровый мужик, и мне порою очень трудно не поддаваться соблазнам… Тем более, энергия после удачно отыгранного спектакля обычно требует выхода… хотя бы вот таким образом.
Вика воспроизвела в памяти чёрные чулки Саркисян и почувствовала, как съеденное недавно пирожное «картошка» подступает ей обратно к горлу.
– Соблазны?.. – переспросила она шёпотом. – Энергия, требующая выхода?.. Как ты можешь – вот так, походя… О том, что произошло?
– Не переигрывай, пожалуйста, – раздражённо отозвался он. – Мы с тобой – взрослые люди, не связанные никакими формальностями и условностями, и оба должны снисходительно смотреть на развлечения друг друга.
Вика не верила своим ушам.
– Оба?! Ты что, допускаешь мысль, что я могла бы…
– Я не стал бы возражать, – быстро ответил он.
Вика в ужасе закусила губу.
– Ты же знаешь, что я никогда… никогда… ни с кем… я же только тебя люблю…
Тут терпение Белецкого иссякло.
– Господи, как ты мне надоела! – психанул он. – Как же вы все мне надоели! Осточертела ты со своей щенячьей любовью, она мне уже поперёк горла!
Круто развернувшись, он зашагал обратно, вверх по лестнице. Очевидно, возвращаясь к ожидающей его Саркисян…
Вика отказывалась верить в происходящее. Ей казалось, что Белецкий вот-вот одумается, вернётся, обнимет её и скажет, что пошутил. Что это был всего лишь глупый жестокий розыгрыш…
Однако Александр остановился в пролёте между третьим и четвёртым этажами и, перегнувшись через перила, закричал ей, не заботясь о том, что его могут услышать посторонние:
– Не звони мне больше! Оставь меня в покое, ясно?
И Вика, наконец, поняла, что он не шутит.
Чтобы забыться, она с головой ушла в дела. Понаблюдав за её бурной деятельностью в эти недели, сторонний наблюдатель мог бы прийти к выводу, что она живёт очень насыщенной жизнью. Сама Вика едва ли так считала. Главной целью всех её действий было одно – переключиться на что угодно, лишь бы не думать об Александре. Она нарочно забивала себе день до отказа, чтобы, придя вечером в общагу, без сил повалиться на кровать и моментально заснуть. То, что произошло у неё с Белецким, Вика не могла и не хотела обсуждать ни с кем: ни с Зойкой, ни даже с верным Фунтиком.
Она не помнила, как добралась домой в тот злополучный вечер. Может статься, что дошла пешком. Даже любопытная Зойка, обожавшая совать свой нос в чужие амурные дела, боязливо примолкла, буквально прочтя на Викином лбу: НЕ СМЕТЬ ЗАДАВАТЬ МНЕ НИКАКИХ ВОПРОСОВ!
На следующее утро, вскочив с постели в шесть часов, Вика торопливо собралась и умчалась. Купив коробку шоколадных конфет и букет роз (что при её стипендии, конечно, являлось чистым разорением), она спозаранку поехала к своей бывшей квартирной хозяйке, Ариадне Васильевне. Впрочем, престарелая балерина была в своём репертуаре – даже рано утром при макияже, в изящном брючном костюме и в туфельках. Мягко пожурив Вику за то, что явилась без звонка («Это вопиющее нарушение правил этикета, деточка!»), она, тем не менее, обрадовалась встрече и пригласила бывшую квартирантку на кухню, чтобы выпить кофе.
– Я к вам за консультацией, – выпалила Вика без обиняков. – Ариадна Васильевна, у меня завтра кинопробы… Фильм о балете – в смысле, о жизни балерин. Так вот, я должна получить главную роль во что бы то ни стало!
– Ты хочешь, чтобы за день я подготовила тебя к пробам? – удивилась старуха.
– Я хочу выглядеть и вести себя, как настоящая балерина, – пояснила Вика.
– Но это же практически нереально… Балет – не хобби и даже не просто профессия, это образ жизни. Невозможно освоить его вот так, на лету. У балетных людей свой стиль, свой язык, свой юмор, да даже свои болячки, в конце концов!
– Понимаю, – кивнула Вика. – Но… вы можете сделать так, чтобы режиссёр поверил в то, что я – балерина? Пусть это будет всего лишь притворство, но я так хочу, чтобы оно сработало! В конце концов, это ведь художественный фильм, а не документальный, и смотреть его будут не профессионалы балетной сцены, а обычные телезрители.
– А ты авантюристка, девочка моя, – внимательно изучив выражение Викиного лица, покачала головой Ариадна Васильевна. – Что ж… Я ведь ничего не теряю, кроме времени, верно? А его у меня, увы, предостаточно – дни тянутся один за другим, очень скучно и однообразно. Так что от скуки хотя бы на сегодня ты меня избавишь!
– Спасибо вам, – с чувством поблагодарила Вика, но балерина одёрнула её:
– «Спасибо» будешь говорить, когда роль получишь!
До позднего вечера Ариадна Васильевна лепила из Вики танцовщицу.
– Самое главное, что должно отличать тебя от других, – это осанка, – объясняла она своей неопытной ученице. – Ты никогда не обращала внимание на то, что балерины выглядят как будто несколько надменными? Просто у них всегда прямая спина, расправленные плечи и гордо приподнятый подбородок. Твой профиль должен притягивать взгляды!..
Кстати, о причёске, – вспоминала вдруг она. – На пробах – никаких распущенных волос, хоть они у тебя и прекрасные. Убери всё своё богатство в узел на затылке, пусть шея останется открытой!..
А теперь давай-ка посмотрим, какой у тебя шаг, – не обращая внимания на Викину усталость, командовала Ариадна Васильевна. – Не делай круглые глаза, это значит – насколько высоко у тебя поднимается нога. Чем выше и легче шаг – тем лучше. То же самое с прыжком…
К концу занятия Вика готова была рухнуть от изнеможения, при этом голова её буквально пухла от обилия вложенной туда новой информации. Однако именно этого она сама и добивалась – чтобы не оставалось ни сил, ни эмоций на всякие неприятные воспоминания.
– Ну что ж, пожалуй, хватит на сегодня, – смилостивилась балерина, когда время перевалило за десять вечера. – Если хотя бы треть из всего, что я тебе сегодня рассказала и показала, удержится в твоей памяти… то считай, что у тебя есть все шансы на успех!
…Вика с блеском прошла эти кинопробы. Она сама удивилась, как легко и просто у неё всё получилось. Режиссёрша, оказавшаяся приятной моложавой тётечкой «под пятьдесят», кудрявой и смешливой, без излишнего словоблудия дала понять, что очень заинтересована в Вике.
– То, что ты нигде раньше не снималась, – пустяки! – убеждённо заявила Милана Фёдорова. – Главное – потенциал у тебя есть, а что лицо не заезженное, не успевшее никому примелькаться, – так это только в плюс идёт!
Вика радостно кивнула.
– Но, конечно, будет нелегко, сразу предупреждаю, – заметила режиссёрша. – Я требую от всех актёров, помимо прочего, ещё и безупречной физической подготовки. Тебе придётся взять несколько уроков балета: в кадре ты будешь вставать на пуанты и выполнять различные па. Само собой, в фильме в сценах выступлений и сложных репетиций у станка тебя будет дублировать профессиональная балерина. Ну, и… – она бросила быстрый взгляд в её сторону, – и похудеть немного придётся.
Вика вытаращила глаза. Вот уж кем-кем, а толстой она никогда себя не считала. Наоборот, окружающие беспрерывно талдычили ей о том, что хорошо бы слегка поправиться. Фёдорова заметила её смятение.
– Нет-нет, сама по себе ты в отличной форме – узкокостная, худощавая… Но учти, что камера зрительно полнит. А мне необходимо, чтобы ты смотрелась настоящей балериной.
«Интересно, как Саша отреагирует на то, что от меня останутся кожа до кости?» – подумала она машинально, поскольку вспомнила, как он всегда мягко журил её за то, что она недостаточно хорошо питается. И тут же запоздало сообразила, что он не отреагирует никак. Его просто больше не было в её жизни… С позавчерашнего вечера.
– Ну что ж… – вымученно улыбнулась она, поворачиваясь к режиссёрше. – Надо – значит, надо!
Зойка, в конце концов, докопалась до истины, хотя Вика всячески скрывала свой разрыв с Александром.
