Татьяна Булатова - Ох уж эта Люся

Судя по всему, реакция подруги Петровой была по душе.

– Кофе есть?

– Есть. И даже коньяк.

– Коньяк не могу, – вздыхала Люся. – За рулем.

– Тогда коньяк отменяется. И кто Он?

– Подожди, на звонок отвечу.

Люся лезла в сумку и рылась в ней в поисках мяукающего телефона. Вместо него извлекалась пачка рецептурных бланков, записная книжка, косметичка и пара рекламных проспектов. Петрова нервничала, телефон звонил, подруга терпеливо ожидала.

– Вот! – радостно сообщала Люся, сощурившись, подносила трубку к уху и кричала: – Алле! Алле!

Телефон безмолвствовал.

– Наверное, не дождались. Перезвоню? – заискивающе обращалась она к подруге.

Перезванивала. Потом записывала адрес. Потом переводила взгляд на младшего товарища и переспрашивала:

– На чем я остановилась?

– И кто Он?

– Он…

Снова звонил телефон. Петрова извинялась и принимала очередной вызов.

– Так кто Он? – вопрошала утомившаяся среди моря звонков подруга.

– Ну, имя тебе ничего не скажет. Главное, что мы едем вдвоем отдыхать.

– Вот так вот собираетесь и едете? – засомневалась Люсина наперсница.

– Конечно, не все так просто. Сама понимаешь…

– Я-то понимаю, просто плохо представляю, как вы оставите своих многочисленных родственников и пациентов.

– Разве я не имею права на личную жизнь?

– Имеете. Но тогда отключите телефон.

– Ты права, – соглашалась Петрова и поспешно тыкала пальцем в нужную клавишу, но делала это не окончательно: выключался только звук, а связь с внешним миром сохранялась.

Подруга видела Люсин хитрый маневр, но на полной изоляции не настаивала.

– И когда вы едете?

Петрова открывала рот для ответа, но вместо него сообщала, что ей снова звонят.

– Я вижу, – констатировала приятельница и наблюдала за миганием табло на трубке.

– Это Он, – сообщала Люся и виновато смотрела прямо в глаза. – Подожди, пожалуйста, я отвечу.

Из соображений политеса подруга удалялась, но фрагменты интимного воркования до нее все-таки долетали.

– Аль-ле, – пела Петрова. – Нет, не у пациентов. Могу…

«Видимо, спрашивает, может ли она говорить», – реконструировала подруга.

– А почему? А как она узнала? Что со мной? Просто узнала?

Количество вопросов на минуту разговора становилось все больше и больше, а голос у Люси становился все глуше и тревожнее. Когда Петрова произнесла: «Я не настаиваю», младшая подруга появилась в дверях с сакраментальной фразой:

– Кофе остыл.

– Ты слышала? – Люся поправила сползшие на нос очки.

– Слышала.

– Он не едет.

– Я поняла.

– И знаешь почему?

– Пока нет.

– Жена устроила скандал.

– Она что, уже в курсе?

– Не думаю. Говорит, что не знает. Просто требует, чтобы остался или ехал с ней.

– А вы что от него требуете?

– Я? – изумлялась Петрова.

– Вы.

– Я хочу, чтобы Он отдохнул.

– А вы?

– А что я?

– Вы не хотите отдохнуть?

– Хочу, – выдыхала Люся и снова хваталась за трубку. – Алле, Света! Во сколько? Минут через двадцать. Ну почему не приеду? Приеду. Куплю. Ну не могу я раньше!

Светка бросала трубку. Петрова обмякала в кресле.

– Мы так и не договорили, – напоминала младшая подруга.

– Потом.

– «В другой раз»? – цитировала Люсю несостоявшаяся слушательница и сообщала: – Возьмите трубку, вам звонят.

– Это Роза, – встречно комментировала Петрова. – Алле, Розочка! Да, моя мурочка. К ужину буду. Заеду к Свете на часок, потом – два вызова. Около дома. Поставлю машину – и все.

– Все?

– Все, – устало улыбалась Люся. – На сегодня.

Выходила в переднюю. Кряхтя, надевала на себя не успевшие соскучиться по хозяйке ангельские крылья, чмокала растревоженную приятельницу и пулей вылетала из гостеприимного дома.

«Пока-пока!» – доносилось из-за двери вместе со стуком каблучков. В окно было видно, как садится в машину Петрова, ведущая очередной телефонный разговор. Желтая коробочка выкатывалась из двора, перестраивалась в нужный ряд и исчезала из виду вместе с владелицей.