Ознакомительная версия.
Широкоплечий, плотный, с мускулистыми руками и бедрами, он и в минуты близости представлялся Игорю могучим и всесильным божеством. Удовлетворенный, бог быстро засыпал, всхрапывая, если на спине, и тогда Игорь мог разглядывать и осторожно трогать его, спящего, ощущая себя хранителем их общей запретной тайны.
Эпоха великих открытий окончилась с отъездом Георгия в Европу для каких-то важных переговоров, но Игорь продолжал лететь по закону инерции – лежал ночами без сна, вспоминая его лицо, голос и откровенные прикосновения. Горячий, настойчивый, его взрослый любовник приходил под утро, заставал в неловкой позе и вдруг исчезал. День тянулся, а Игорь все чаще проверял трубку, ожидая сообщения или звонка: почти перед самым отъездом было решено, что он присоединится к Георгию через неделю, для этого нужно было оформить паспорт и визу.
Наконец колокола зазвенели: «Все готово, заяц, вылетишь завтра вечером. Я соскучился. Хочешь ко мне сюда?» – «Да, да, да!»
Были еще какие-то слова, но их Игорь припоминал уже потом: «Водителя зовут Леша, ты его видел, полетишь с сопровождающими». И еще: «Возьми пару футболок и шорты, остальное купим. Здесь жара и молодое вино, я даже бриться перестал». И еще: «Если спросят, ты – сын моих друзей, партнеров по бизнесу, едешь отдыхать на море. Не спросят – ничего не говори. Жду тебя».
Леша приехал за Игорем на спортивном джипе, передал билеты, паспорт, деньги на расходы в аэропорту.
– На прямой рейс билетов уже не было, полетите через Франкфурт. Там пересадка на Барселону, а оттуда местным рейсом в Аликанте. Ты, главное, от людей не отставай, они всё знают. Если потеряешься, сразу им звони.
Супружеская пара, которой водитель перепоручил Игоря в аэропорту, сразу взялась суетливо его опекать. В самолете Галина протолкнула его к окну.
– Будешь смотреть, тебе интересно в первый раз, а мы-то уж столько полетали. У нас старшая дочка в Германии замужем, а младшая здесь, тоже служит у Козыревых. В Озерном, экономкой.
– Я же с Козыревым еще когда начинал, – важно пояснил Анатолий Алексеевич. – Он был главным инженером, а я у него шофером.
Глядя в иллюминатор на ватные, хлопчатые облака, Игорь стал рифмовать про себя: Барселона – у склона, в Аликанте – адъютанты, Франкфурт… не получался.
– Он уже тогда крепко стоял, но к людям – с уважением, мы с самого начала с ним за руку, – продолжал Анатолий. – И сейчас всегда расспросит, как внуки, как сам… Хотя и веский человек по городу.
– В Озерном ты не был? Шикарный дом, семь лет как заново отстроили, – сообщила его жена. – И участок полтора гектара. А в Испании весь особняк на нас двоих. И все лето наезжают – то сам с гостями, то семейство. И Георгий Максимович бывает со своими людьми, по делам. Зимой, конечно, скучновато, но на праздники всегда кто-то есть…
– Надо будет сразу рыб проверить и лягушек, не подох ли кто. И кошка как бы не добралась до них, я все волнуюсь. Лягушки китайские, дорогие.
Игорь слушал рассеянно, но когда люди и события, о которых рассказывали его спутники, оказались как-то связаны с Георгием Максимовичем, он ощутил волнение.
– Максимку раньше на все лето привозили, так мы с ним на рыбалку каждый день. Считай, у нас на руках вырос.
– Сейчас-то он редко стал бывать. В Англии учится.
Игорь догадался.
– Максим – это сын Георгия Максимовича?
– Ну да. Ты его знаешь? Вы же с ним должны быть ровесники.
– Да нет, Максим постарше, ему уже двадцать два или двадцать три, – заспорила Галина. – Он чем старше, тем больше в папу. Копия просто.
– Характер-то козыревский, – возразил Анатолий.
– А у нас сынок – повар шестого разряда на интуристовских судах, – тут же сообщила женщина.
У нее, как и у мужа, было много золотых зубов. Сухая загорелая кожа складывалась мелкими морщинками вокруг глаз. Анатолий кивнул:
– Года три назад у Козырева юбилей был, шестьдесят пять лет, а Вовка как раз в отпуске. Вот шеф меня просит: «Анатолий Лексеич, пускай твой Вовка меня уважит, приготовит для гостей». Я тогда ему говорю: «Сын, не осрамись. Такое мероприятие, ответственность, надо показаться».
– Он им какие-то свои рецепты делал, улитки ездил покупать во французском магазине. Все восторгались.
– Да, праздник был знаменитый. Душ сто гостей, и всё такие птицы, самого высокого полета. Всю ночь гуляли, салют и прочее.
Галина покачала головой.
– Уборки потом за этими гостями! Мы с дочкой два дня не разгибались, паркет оттирали в холле и в столовой. Там залы большие, а Валя одна мучается с этими полами. Помнишь, еще Максим моду взял на роликах по дому ездить?
– Дед балует его, понятно. Один внучок, наследник всего богатства. Да и Георгий Максимович ничего не жалеет. Машину ему подарили дорогущую.
– Ну а что им, если возможности есть? Марьяна специально летает в Милан за вещами, а там не какая-нибудь дешевка, счет на тысячи евро.
Это была как задача на смекалку: если Павел Сергеевич приходится дедом Максиму…
– А Марьяна… это жена Георгия Максимовича? – проговорил Игорь, пытаясь скрыть волнение.
Они переглянулись.
– Нет, это Козырева младшая дочка. А жена его была старшая, Вероника. Она на машине разбилась. Когда это, лет пять уже?
– Да нет, уже лет восемь.
Галина наклонилась к Игорю.
– Она попивать стала, как они разошлись. И за рулем пила. У нее права два раза отбирали.
– Да, Сергеич тогда в один год сначала жену похоронил – ну, та болела, у нее лимфому обнаружили. И дочку следом. Так и не женились оба до сих пор.
На левом веке у Анатолия была небольшая опухоль, бородавка или жировик, и глаз как будто подмигивал всякий раз, когда он улыбался. Игорь в какой-то момент начал испытывать необъяснимую неприязнь к нему и к его жене, словно они отдаляли, отчуждали Георгия Максимовича, наделяли его судьбой, полной семейных забот и посторонних интересов, присваивали ему именно это прошлое.
Во Франкфурте они пошли делать покупки, а Игорь остался в зале ожидания. Пока он пил кофе в маленьком баре, пытаясь унять тревожное возбуждение, к нему подсел сначала нетрезвый немец с портфелем, потом молодой бритый парень в кожаной куртке, араб. Игорь ушел из бара и спустился в торговую зону, отправился бродить, размышляя о том, что услышал, – об этой чужой семье, о взрослом Максиме, с которым их сближала ранняя утрата, о том, что сам он для Георгия Максимовича, наверное, только осколок среди других цветных стеклышек в зеркалах калейдоскопа.
Пестрая человеческая толпа двигалась мимо. Магазины, закусочные и рекламные щиты на стенах сверкали огнями.
У трапа Игорь помедлил. Ночной воздух Германии был теплым и сухим. Вдыхая его, глядя в звездное небо, Игорь подумал, что дальше, в Австрии, во Франции и в Италии – в странах, над которыми они полетят, двигаясь в сторону Георгия Максимовича, ночь будет становиться все нежнее, словно это он был генератором тепла, живым устройством, согревающим мир.
Армия запахов и звуков, жаркая реальность нарядного приморского города атаковали их в Аликанте, заставляя стряхнуть усталость после долгого перелета. Встречал их второй водитель Георгия Максимовича, молодой красивый Вадик. Галина просила подождать их с багажом, но Вадик резко отказал:
– Еще я буду вашим барахлом подвеску мучить у дорогой тачки. У меня инструкция на одного пассажира. Такси возьмете.
Не скрывая самодовольства, Вадик сел за руль черного «кадиллака» с широкими сиденьями – такие машины Игорь видел только в фильмах про гангстеров, – придержал дверь для Игоря, с шиком развернулся на выезде с парковки. Они помчались по живописной дороге, мимо тающих в жаркой синеве чистеньких домиков, окруженных пальмами и зарослями цветущего кустарника, вдоль побережья, куда-то все дальше и выше.
– Во, видал, это одного бандита норильского вилла. Он типа в розыске, тут отсиживается. По металлу тему держал, – пояснял Вадик, показывая куда-то вверх. – А вон, на горке, – хозяин пивзавода. У него десять акров мандаринов. Вообще наших много, и москвичей, и питерских. Как там Питер? Всё уже – тю-тю лето?
– Да, уже холодно, – кивнул Игорь, стараясь держаться с ним так, как советовал Георгий – вежливо и сдержанно, соблюдая дистанцию, хотя не мог не думать о том, что Вадик все знает про него еще с той ночи, когда вез их из «Альмагеста».
– А тут как в бане было, хоть бы облачко. Ну вот и мы – номер семь по Санта-Круз.
За каменным забором в обрамлении пальм виднелся белый двухэтажный дом с деревянными балконами. Вадик посигналил у ворот, въехал во двор.
Игорь ступил на горячие ступени крыльца и застыл от счастливого восторга: отсюда открывался вид на море, голубое до рези в глазах, и дрожащая гладь бассейна повторяла этот острый голубой с точностью глянцевой открытки.
– Да пошли, еще насмотришься на эту лужу, – позвал Вадик. – Шеф тебя ждет. Сказал – прямо к нему.
Ознакомительная версия.
