– Только что директор звонил, тебя спрашивал. Может, позвонишь? Вот телефон.
– Подожди, Володя, дай, наконец, хоть как-то в этой дурацкой обстановке разобраться. Ты расскажи что, где, почем. Мы же из лесу, мы же ничегошеньки не знаем! А вы все затеяли – звони, звони. Что происходит-то, можешь сказать?
– На прииске буза. Чуть не захватили в заложники директора. Он в кабинете отстреливался, пока подоспела милиция. Охранника в конторе убили, бухгалтерию взяли в заложники, телефон обрезали. Сидят в конторе, угрожают, требуют самолет. А директор им сказал, что если хоть одна женщина из бухгалтеров пострадает, он их сам в самолет посадит и выбросит над тайгой. Директор вызвал войска. Сам он сейчас на Главной подстанции, там ВЧ-связь, он со всеми на связи, и с районом, и с милицией, и с военкоматом. И со всеми участками.
– Сам что думаешь обо всем?
– Я тут с нашими «зэками» поговорил, ну, с теми, кто по амнистии, так они рассказывают, что у них там на прииске «пахан» вроде остался, по «зоне» пахан, так он еще когда ехали сюда, в Дальнюю Тайгу, собирался, вроде, золотишком поживится, да и сбежать – то ли в Китай, то ли в Монголию, в общем сбежать куда-то. По тайге, мол, проберемся. Но наши «зэки» сказали, что все это авантюра, «лажа» по ихнему, что они в эти игры играть с ним не будут. Ширшов вроде запетушился, но «зэки» ему прямо сказали – смолкни. Митяй полез Ширшову в поддержку, но он, сам понимаешь, так, пустое место, «шестерит». В общем, я их пока, до твоего приезда, закрыл на конном. Охрану было поставил, да потом опомнился, отпустил охрану домой.
– Михейкин, ты позвони дежурному конюху, пусть все же поглядывает за кладовкой. Мало ли что.
– Я что, совсем дурной? Я там охрану-то оставил. Володя, ты уж извини, я с ребятами договорился, они по одному сходили домой, поели и снова дежурят. Черт их знает, ночь есть ночь, а если случится что, потом ищи ветра в поле. Да как бы еще и не натворили чего. Все ведь у нас в дереве, все гореть может. Так что, под наблюдением кладовка, товарищи начальники.
Подобреев засмеялся.
– Ну и правильно, Аркаша, молодец. Ты дальше меня видишь! На то ты и комендант! Тогда наливай по стопке. Дрожь в руках снимем.
До директора дозвонились с трудом – все время занято. Наконец ответили. Ответил дежурный по подстанции.
– А кто спрашивает? Красноперов? Да, да, сейчас, он давно вас ждет. Передаю трубку.
Георгий коротко рассказал о событиях на участке.
– Ты, вот что, Красноперов. Есть у нас сведения, что по лесу к тебе по линии электропередач отправилась большая группа бежавших с прииска «зэков». Восемнадцать человек. Ушли давно, часов пять уже в пути. Идти до тебя восемьдесят километров, вот и прикинь, когда примерно они к тебе пожалуют. К утру, я думаю, будут. Ты работы приостанови, вооружи людей, чем сможешь. Ружей у тебя там, по сведениям милиции, много. Перекрой все тропы, дороги лесные, но особенно выставь посты у линии электропередач, что подходит к участковой подстанции. Только там они могут чем-то нам навредить. Чем банда вооружена, не знаем, нет у нас таких сведений. Если «попрут» на поселок, есть разрешение стрелять на поражение. Объяви там об этом по поселку, да предупреди, чтобы в лес никто не ходил. «Своих» бы не побить в суматохе. Да чтобы и «заложников» бандиты не захватили. Начнут тогда «изгаляться»! Как только рассветать станет, к тебе вылетит военный вертолет, с солдатами, конечно. Если в поселке появится кто чужой, задерживай и передавай военным. Старшим там будет капитан Харитонов. Все его команды для тебя закон. Золота много у тебя?
– Что, говорить прямо по телефону?
– Да ладно, чего уж там. Если они идут целенаправленно, то они уже все это знают не хуже нас с тобой. Говори!
– Больше ста двадцати кг, Валентин Михайлович.
– Да, многовато. Что ж раньше-то не отправлял?
– С последней «фельдсвязью» все, что было отправил. Это новый намыв.
– Хорошо. Мне вот тут подсказывают, что с вертолетом подлетит к тебе и «спецсвязь», отправишь «металл» с ними. Ну, добро, давай там, не раскисай, крепись.
– Повоюем, Валентин Михайлович. А что на прииске, как заложники?
– Заложников освободили, бандитов было приказано живыми не брать. Все, Георгий, некогда мне, я тебе все рассказал, жду твоих донесений.
– Да, ребята, дела. Наливай-ка, Аркадий, еще по стопке.
«Воевать» Георгию не пришлось. Банду заметили с воздуха, посадили вертолет на просеке, перебили всех. Приказано было – живыми не брать.
В поселке вертолет приземлился на широкой поляне прямо у конторы. Капитан Харитонов велел двум солдатам привести закрытых на конном дворе Ширшова с Митяем.
Коротко допросив, Харитонов бросил сквозь зубы:
– Расстрелять. Все онемели.
– Капитан, – обратился Георгий, – оставь их мне под честное слово. Если хочешь, я дам тебе расписку. Поручусь за них. Мы же их так, для профилактики закрыли. Оставь их мне.
– Не могу, Георгий, приказ. Тут взъелся Подобреев.
– Какой приказ, ты что, капитан! Да если б я знал, да я бы их отлупил и отправил спать! Какой приказ, ты что здесь надумал? Мы тут в тайге всю свою жизнь, да мы тут…
– Молчать! – Глаза у капитана остекленели. – Молчать. А то ведь пойдешь в соучастники. Ишь ты, могли бы не закрыть. Ты здесь кто, командир, или так, «не пришей кобыле хвост»? А если б натворили чего? Ты что, одним днем живешь? Мы ведь сейчас улетим, а вам здесь не просто жить, вам здесь добывать золото. А вокруг – тайга, ни души. А все ты о них знаешь? А если у них еще где-то припрятались и ждут, а? Ты это понимаешь? Знаешь, что тут завтра, после нашего отбытия, может произойти? Они же не бунтуют, они же кого-то наводят! Расстрелять!
Ширшов окаменел. Митяй пал капитану в ноги.
– Пощади, начальник. Срок ведь отбыл. Ничего никогда не было такого. Пощади!
Капитан строго взглянул на сержанта. Солдаты подхватили обоих, уволокли.
– Но если расстреляешь, так ведь и не узнаешь, кого же они наводят.
– Ну что, забрали золото? Тогда – подьем. Работай, начальник, ничего не бойся. Мы за все в ответе. И все мы знаем. И кто наводит, и кого наводят, и куда наводят. Не ломай голову, не по тебе дела наши. Прощай – ушел к вертолету, руки не протянул.
Да Георгий и рад был, что не протянул капитан ему руку. Не по себе Георгию было. Сбит он был с толку. Он-то думал – они здесь, в тайге, хозяева. Ан – нет.
Видно, зоркий здесь глаз за ними. Зоркий – и беспощадный!
Не заладился этот юбилейный год на Бульбухте с самого начала. С весны не заладился.
Весной на долину обрушился небывалый паводок. Тысячи кубометров талой воды скатились с гор буквально за сутки. Регулируемый водослив не справлялся со стремительно подымающимся уровнем воды. К тому же створки водослива ни разу до своего максимума не подымались, что-то там у «водосливщиков» заело, пришлось на плотину выводить всех жителей поселка, чтобы всеми подручными способами укрепить гребень плотины. В дело пошли даже мешки с песком.
Но справились, слава тебе господи, с паводком.
Дальше – этот непонятный «зэковский» бунт, с его кровавой расправой.
А перед самым праздником и того хуже – убийство.
В Тайге тогда жили, и в немалом количестве, «неучтенные», как их называл директор, Валентин Михайлович, якуты. Молодые парни, они выросли в кочевье, нигде не прописывались, жили рыбалкой и охотой, а летом выходили иногда из тайги, приходили в поселок и «подрабатывали» на разных подсобных работах. Деньги молодым нужны были. Старики в кочевье жили без денег.
– Давайте я вас пропишу в поселке. Без прописки не могу я вас брать на работу.
– Нет, начальник. Прописка не нада. С прописка армия нада! Ну не будет же начальник участка перевоспитывать таежных парней, сами они себе на уме. Вот Георгий и принимал их на временные общие работы. Нарушение, конечно, но не столь уж и значительное. Да и кто до этого докопается! Ребята зарабатывали за лето приличные порой деньги, а с началом сезона осенней рыбалки и зимней охоты снова уходили в тайгу.
Но однажды пришел к Георгию якут, здоровенный красивый парень, умелец по дереву, да не просто умелец – «золотые руки»! Хоть плотничать, хоть столярить, на все умелец. Но особенно мастером был он по всяким национальным «поделкам». С резьбой по дереву. Мастерил прямо таки немыслимые по красоте и изяществу изделия. В короткое время всех поселковых обеспечил красивыми якутскими сувенирами.
Он попросил Георгия дать ему любое, какое ни на есть жилье, и дать прописку.
– Как звать-то тебя?
– Николай.
– Что, надоела тайга?
– Нет, тайга не надоела. Жениться хочу. А жена не в тайге жить хочет. Работать хочет. На Бульбухте жить хочет.
– Где так хорошо научился по-русски говорить?
– В Якутске жил, своими сувенирами торговал, говорить учился. В Якутске тяжело жить, город. Поселок надо, небольшой поселок, в тайге. Здесь якуту жить легче. Рыба рядом, зверь рядом, люди рядом. Не люблю город.
– Сколько тебе лет?
