Фазу Алиева - Цена добра

Ознакомительная версия.

Все это время, пока Сулайсат дорисовывала черты своего лица и пела, Шумайсат смотрела на Асхаба жалобным взглядом, будто о чем-то умоляла его. Но Асхаб сиял и любовался Сулайсат, как будто Аллах с неба послал в их дом чудо, которое может дать отпор этой необузданной Шумайсат. Невестка не лезла в карман за словом, тут же на любые замечания находила четкий ответ, и, главное, Герей во всем поддерживал ее. Асхабу в один момент даже жаль стало свою Шумайсат. Она была раздавлена и растерта, вся побледнела, как-то съежилась.

Когда вернулись домой, она начала рыдать:

– Вабабай, эта артистка отняла у меня сына, он же весь растаял в ней, что бы она ни говорила, он соглашается с ней и сияет от счастья.

– Шумайсат, ты помнишь, мой отец, дай Аллах, чтобы смылись его грехи, часто говорил: «И для льва найдется барс»…

– Это, по-твоему, я – лев, а эта крашеная артистка – барс? Я ей еще покажу! – Шумайсат продолжала плакать.

Асхаб хлопал в ладоши.

Отчаявшись, она не знала, что придумать, и вдруг будто обрадовалась своему сравнению, выпалила:

– Я Герею скажу, что его жена – немедоносная пчела. Палкой ее выгоню! – крикнула она.

Шумайсат так и не поняла, что давно стала для окружающих навязчивой и смешной, что ее никто не принимает всерьез.

Я в буквальном смысле этого слова сломя голову бежала на работу, когда меня окликнул мужчина преклонных лет. По его прямой красивой осанке, по густой седой шевелюре, по уверенной походке я поняла, что он приезжий с гор человек. И обратился он ко мне просто – по имени.

– Фазу, давно хотел с тобой поговорить, как-то не получалось, а сегодня я тебя не отпущу, пока не получу ответа на много лет мучающий меня вопрос. Меня зовут Абдула.

– Не отпускайте, – улыбнулась я, покоренная его обаянием, простотой и искренностью.

– Вы большие люди – поэты и писатели, скажи мне: зачем вы все пишете ерунду, как будто договорились?

– Какую ерунду? – удивилась я.

– Какую? Обыкновенную. И Расул, и ты не раз писали, что до революции женщину не считали за полноценного человека, она была как рабыня мужа, у нее не было свободы и тому подобное. Как ты считаешь, Фазу, что, сегодня женщина имеет свободу? Мой дед говорил, что с детства их мать и отец воспитывали в них уважение к женщине, учили ценить женщину. Мальчикам внушали, что он будущий хозяин дома, должен защищать свое гнездо, свою жену и дочерей, чтобы их не касалось даже крыло вороны. Муж работал, пахал землю, водил по лугам свой скот, считал каждую копейку, чтобы жена была одета не хуже, чем жены других, лелеял детей. И бытовала пословица: «Настоящий мужчина руку на жену не поднимет». Она держала дом в чистоте и уюте, громкого слова мужу не говорила, никто ей не запрещал танцевать и петь на рождениях сыновей, на свадьбах и других торжествах. Слово матери звучало как закон. Ей не перечили даже взрослые сыновья, только твердили: «Мать так сказала. Мать так хочет». Мужчина из уважения к избраннице, к ее отцу и братьям до свадьбы позволял себе на нее взглянуть только издалека. До революции не знали, что такое Дом престарелых. К старым родителям, бабушкам и дедушкам дети относились с особым уважением, не знали и как выглядят сиротские дома – сироты становились детьми всего аула: первым делом пахали их делянки. Когда они взрослели, всем аулом строили им дом, выдавали замуж девочек-сирот тоже всем аулом. Не было и такого, чтобы жена ушла от мужа, редкими случаями были разводы. А если и случались, то обеспечение детей брал на себя отец.

А теперь все пишут, что женщины после революции получили свободу! Бедные женщины, где же эта свобода! Я смотрю на своих дочерей и невесток. Они не могут не работать, потому что зарплаты мужей не хватает на содержание семьи. Вот эти ваши свободные женщины встают чуть свет, готовят для семьи и бегут на работу. Получают буквально копейки, бегут домой, опять готовят, убирают, стирают. И так проходит день за днем. Потом женщине говорят: «Пора на пенсию» и платят ей деньги, которые раз в двадцать меньше прожиточного минимума. Это, что ли, ваша свобода?! Посчитайте количество детских домов, безнадежно больных детей, Домов престарелых… Это, что ли, я спрашиваю, ваша свобода? Мужья бьют своих жен ни за что, выгоняют из дома, бросают детей… Это ли ваша свобода?!

Вот еще посмотри, Фазу, наглядное пособие: идут получившие свободу девушки. Все у них на виду – и грудь, и пупок, и чуть руку поднимет – вся спина открывается, а губы надуты, как рыло у свиньи: говорят, туда расплавленный воск пускают. Кроме стыда и совести, на лицах девушек все есть! Это, что ли, ваша свобода, которую вы, писатели, воспеваете? Я могу еще многое сказать о женской свободе, но неудобно; говорят, хорошему скакуну достаточно даже одной плети, которую он получил год назад.

– Ой, я уже опоздала! – заторопилась я, а про себя думала: «Конечно, он прав!»

– Нет, не уходи, подожди, Фазу. Вон посмотри, какую ношу тащат с базара, еле волоча ноги, пожилые женщины. Почему ты или другие писатели об этом не пишете?

– Учтем твои замечания! – ответила я и побежала на работу.

Получив книгу Магомедовой Патимат Мустафаевны «Гаджи Махачев», я сначала пролистала ее полностью, и с каждой открытой страницей светлее и прозрачнее становилось в моем поэтическом сердце. Не прочитав еще ни строчки, я словно чувствовала трепет растущих моих крыльев.

Первым делом я прочитала мнение нашего Президента Магомедсалама Магомедалиевича о герое книги. Каждое слово Президента, как всегда, обдуманно, взвешенно и правдиво. Он достойно оценил деятельность Гаджи Махачева, увидел его таким, каков он есть на самом деле. Характеризуя Гаджи Нухиевича, Президент проявил себя как человек, который умеет видеть достоинства других и высоко их оценивать.

Приятно удивило меня прекрасное оформление книги – это шедевр полиграфического искусства. Великолепные фотографии тонко иллюстрируют тематику произведения. На снимках горы, склоны которых покрыты густыми лесами, стоят во всей своей мощи, и в то же время они чисты и прозрачны, они строги и величественны. Ниже гор зигзагообразные тропинки, по которым не раз приходилось ходить Гажди Нухиевичу.

Капля за каплей, освобождаясь из-подо льда, родился маленький ручеек, и, соединяясь с такими же смельчаками, он углубляется, расширяется… Еще не имея собственного имени, он уже умеет мечтать, и в мечтах вырисовывается его цель. Вот, словно вырвавшись из плена снега и льда, узенькой ленточкой течет ручеек. Он хочет свободы, хочет увидеть, что там – впереди. Он многое хочет и сам еще не понимает, на что способен.

Меня еще в детстве называли книжной девочкой – я читала очень много, читаю и сейчас. Наверное, все вы знаете серию книг «Жизнь замечательных людей». Я стараюсь не пропускать ни одного выпуска из этого замечательного цикла. Но такой книги, как эта, составленная из подлинных документов, доказывающих неординарность личности, я не держала в руках. Открывая страницу за страницей, я будто листаю свою память – все эти события встают передо мной так зримо, они воскрешают целую эпоху и моей жизни. Да и не только моей, но и моей республики, нашего Дагестана.

Вот передо мной Такибат Махмудова, Хаписат Гамзатова, Хури Пирсаидова, бывший министр культуры Наида Абдурахманова, заместитель мэра города Махачкалы Фатима Эмирова. А вот и Рабият Магомедовна Пахрудинова. В те трудные дни она была исполняющей обязанности главы города Буйнакска. Город был на военном положении, но ей удавалось держать все под контролем, принимать участие во всех мероприятиях Союза женщин республики.

Ознакомительная версия.