Валерий Еремеев - Тремориада (сборник)

Фантома опять вырвало. Звонок в дверь повторился, и Саныч, спрыгнув с кровати и переступая бутылки, пошёл в коридор.

– Ну да, ты прав, там не ад! – выкрикнул за спиной фантом. – Это – так называемое спасение. Но оно гораздо страшнее ада. Это – твоё небытие на пороге. А как же смысл жизни?! Выходит, жил впустую. Ты должен прыгнуть. Иначе выйдет, что и не жил ты прежде вовсе. Всё в мире имеет смысл. И, коль существование твоё было бессмысленно, ты и вовсе себя сотрёшь. Одумайся, у тебя ещё есть возможность остаться прахом здесь. Откроешь дверь – исчезнешь, как и не было тебя.

– А может, Треска прав. Во мне тысячи Санычей. И прежний, осев на дно, уступит место у руля другому, – проговорил Саныч и открыл входную дверь.

На пороге стояла Оля. Та самая, что была при эпилептическом припадке Саныча, случившимся перед нелепой смертью Славного.

– Здравствуй, дорогой! Тысячу лет тебя не видела. С Новым Годом! – сказала она, не разглядев Саныча во мраке коридора с ярко освещённой лестничной площадки.

Саныч включил свет. Оля ахнула.

– Что с тобой? Кровь… На тебе лица нет.

– С монстром дрался. Я уже в окно прыгать собрался. И тут ты.

– Какой монстр? – спросила Оля, проходя в коридор и прислушиваясь.

– Один из бутылок. Другой – фантом. Или зомби.

– Какие зомби… – Оля посмотрела в стеклянные глаза Саныча. – Успокойся. Теперь всё хорошо.

Она, закрыв входную дверь, повела Саныча в комнату.

– Тут много бутылок от трансформера валялось… – Кивнул Саныч на пол.

Оля увидела три разбитые бутылки аперитива.

– Блин… – прижала ладошку к губам Оля, пройдя в комнату и увидев простыни в крови. Она усадила Саныча на кровать, убрав с неё на пол пепельницу с окурками и, достав из сумочки мобильник, вызвала «Скорую».

– А там… – Саныч кивнул на окно. – Фантом был. И Мухтар в телевизоре.

Оля перемотала изрезанные руки Саныча простынёй. И убедилась, что раны на голове не серьёзные.

Наступил март. У Саныча даже долгая депрессия прошла. Своё сорокалетие он отметил вдвоём с Олей, за чаем с тортом, в который воткнул единственную найденную большую свечку. Ноги продолжали болеть, да и видеть он лучше не стал. Оля всё настаивала, чтоб он лёг в больницу на обследование. Саныч упирался. Не хотелось вновь врачей даже видеть. Но, в конце концов, сдался.

– Лягу, – сказал он. – Через недельку этим займёмся, хорошо? Надеюсь, ты не сожжёшь квартиру небрежной сигаретой, пока меня не будет?

– Я уж три года не курю. Сам не начни в больнице дымить.

– Это у них первым делом. Сначала больному суют сигарету, а затем всё остальное: градусник, укол, утка, – сказал Саныч. – Кстати, давай уже испытаем эту клавиатуру для слепых.

– Брайлевская, – уточнила Оля. – Давай испытаем. Думаю, у тебя выйдет отличная книга.

Оля подключила только что купленную клавиатуру к ноутбуку. Саныч, выискивая на ощупь, и в тоже время уткнувшись в кнопки носом, чтобы разглядеть буквы, начал выбивать название будущей книги: ТРЕМОРИАДА.