Ознакомительная версия.
Посетители раздраженно переглядывались и посматривали на огромные, как будильники, шикарные «ролексы».
– Владимир Иванович, в вашем возрасте нужно лучше оценивать ситуацию. Через три месяца вы рискуете оказаться на улице. В сорок с лишним лет! Вы даже докторской степени не сумели защитить, откуда такие ненужные амбиции? Ни один учебный центр вами не заинтересуется.
Вот гад! У тебя самого какая степень? Два года переподготовки в партийной школе? Но они правы, выбирать не приходится. В конце концов, весь мир торгует оружием! Ни разу не спросил у Иринки, как именно погиб Миша. Случайное попадание? Если верить сводкам, эти восточные козлы лепят куда попало, хотя такую страну, как Израиль, целиком нетрудно накрыть. Вот именно! А иначе кто бы тебя стал покупать с твоими разработками?
– Спасибо за заботу, товарищи! Но с сожалением должен сообщить, что ваша организация недостаточно подготовилась к переговорам.
Все-таки было приятно увидеть, как побагровели наглые рожи. Некий кураж на собственной могиле.
– По поводу диссертации и жилищных условий все верно, но вы недостаточно проработали тему родственников. Дело в том, что дочь моего зятя Матвея Шапиро уже много лет живет в Израиле. Ирина Матвеевна Шапиро-Эпштейн, мать четверых детей. Насколько я понимаю, эта информация перечеркивает ваше предложение?
Машину все-таки купил. Сестра одолжила денег на жигуля пятилетней давности. Тогда еще не было таких страшных пробок, удавалось подработать извозом, особенно ночью. Потом появился спаситель Губарев со своим техникумом. Ничего, все не смертельно, если не задумываться и не вспоминать теплую доверчивую Катьку на своем плече.
Как просто жилось в детстве – не трусь, не жалей себя, не предавай друзей – вот и все условия победы. Благо достались хорошие мужественные учителя – физрук, потом Матвей. И ведь побеждал, побеждал на любых соревнованиях. И нес знамя. Нес знамя, черт возьми! И отец всю жизнь вкалывал и детей приучал к честному труду, лупил за обман или воровство. А теперь вся страна живет на обмане! Частный бизнес, ларьки, кооперативы. Даже врачам нельзя доверять.
Черт, опять встали! Одни иномарки прут. Как они зарабатывают, откуда такие доходы?
Зачем-то вспомнил собственную защиту. Королев предложил докторский совет, он искренне гордился Володиной работой, потому что сам не ожидал такого совпадения результатов. Ни одного черного шара! Родители сияли как именинники. Отец даже купил новый костюм и сел в первый ряд, хотя никогда раньше не любил выделяться.
Но, главное, Катька, Катька! Почему им не жилось вместе? С самого начала не жилось. Не хватало порядка, обеда, уюта? Но ведь раньше, еще при жизни с родителями, был и обед из трех блюд, и убийственная чистота? Чего же он так мечтал разъехаться?
Недавно достал из шкафа почти забытый потрепанный однотомник Ремарка. Вдруг захотелось вернуться в свой давний мальчишеский восторг – «Три товарища», «На Западном фронте без перемен». Незнакомая невиданная свобода, ром, автомобильные гонки, настоящая мужская дружба. И самое главное – прекрасная женщина, единственная непостижимая женщина, которая вдруг приходит в твой дом и твою жизнь. И потерять ее – значит умереть, задохнуться и умереть. Интересно, героиня «Трех товарищей» Пат наводила порядок в доме? Стирала носки, готовила обед? Или Брет из «Фиесты»? Разве мог прийти в голову такой идиотский вопрос! Пат и доступная домашняя Катька – девчонка, растрепа, болтушка. Никогда не обижалась, всегда первая лезла мириться. «Как я рада вас видеть, дорогой товарищ экзаменатор!» И шить откуда-то научилась, мастерила из ничего мини-юбки, сумки, застежки, даже джинсы для Ваньки! В магазинах пустота, а он в два года в джинсах щеголяет! А волосы у нее сначала были совсем золотистыми, но после родов немного потемнели. Или так казалось из-за новой прически? Вместо детского хвостика стала затягивать гладкий узел, только челка разлеталась, и глаза становились совсем огромными и прозрачными. Чужие люди на улице оборачивались! Да, чужие оборачивались, а он шагал себе впереди, руку не мог подать!
Ушастый романтик Матвей Шапиро, почему ты не объяснил, не рассказал, как узнать, по каким критериям отличить свою единственную женщину?
Почти час на одном месте! Вот сиди теперь, анализируй, времени достаточно. Как будто можно начать все сначала, изменить, исправить!
Конечно, он пытался найти другую женщину, знакомился, с одной даже прожил полгода. Хорошая хозяйка с нормальной фигурой, прекрасно готовила и убирала, не искала московской прописки. По вечерам смотрели телевизор, она рассказывала про покупки и цены, здоровье, проблемы у родственников. В выходные приходили в гости ее подруги с мужьями, подруги деликатно шушукались, мужья хлопали по плечу и наливали по-товарищески, как своему. То есть все было хорошо и нормально, но не покидало чувство мучительной невозможной скуки, просто удавиться хотелось от этой скуки, просто ноги не шли в собственный дом! Она так ничего и не поняла, требовала объяснений, потом, плача, собрала вещи. Осталось постыдное чувство освобождения, и Володя понял, что второй раз на такую попытку не решится никогда.
Кстати, совсем недавно встретил бывшую одноклассницу Милу! В первый момент ужасно растерялся, вспомнил лыжи и стенгазету, почувствовал себя нескладным ушастым мальчишкой…. Но Мила явно обрадовалась встрече, долго восхищалась его моложавым видом и даже принялась кокетничать. Сама она стала солидной полной дамой, муж-полковник много лет работал за границей, единственный сын учился в МГИМО. Семья гэбэшников, понятно без слов, кто еще у нас работал за границей! И отец ее был оттуда же, поэтому и жили в особом красивом доме, не то что его родители. Еще завидовал, дурак!
Не мешало бы сделать ремонт. Все-таки хорошо, что вернулся в старую родительскую квартиру в Текстильщиках, Косино давило на психику до тошноты.
С самого начала переезд в Косино казался временным, случайным. Сестру и Матвея настигла страшная чернобыльская волна, не приходилось выбирать. Катька сначала обрадовалась большой квартире, снова принялась мечтать про второго ребенка. Какой ребенок в таком бардаке – грязь непролазная, до автобуса шагать и шагать.
Вот-вот, родительская мудрость сработала, зачем заводить ребенка в необжитом доме, куда торопиться. Зато размен получился быстрый! Неплохую трехкомнатную квартиру – на две куцые в том же доме, благо в кооперативе нашлись желающие. У кого были силы думать и искать! Развод тоже оформили впопыхах, лишь бы не встречаться, не разговаривать, не обсуждать ее дикую глупую измену. Не верилось, что все происходит в реальности, что жизнь загнала его семью в такую водевильную историю. Той ж осенью Катька махнула свою квартиру на комнату в коммуналке, правда, где-то в центре, а Володя так и остался в прежнем доме, только наклеил новые обои и выложил плиткой ванную комнату. Но все равно не мог привыкнуть, все равно нажимал кнопку лифта на свой прежний шестой этаж и потом, чертыхаясь, спускался пешком на четвертый, в выдраенную до блеска ненавистную пустую квартиру.
Наверное, Ольга все понимала, хотя и не спрашивала, потому что перед отъездом в Штаты предложила брату переехать обратно в старую, еще родительскую квартиру. Конечно, Текстильщики тоже не Арбат, но все-таки ближе к метро, к тому же две комнаты, а не одна. А вместо квартиры в Косино можно, наконец, купить новую машину. Нет, ей никакие деньги не нужны, в Америке прекрасно можно заработать!
Ленька к тому времени уже год как учился в колледже в Пенсильвании. Володя один провожал сестру в Шереметьево-2, было невыносимо смотреть на ее виноватое, постаревшее лицо. Оля ехала якобы в гости к подруге, Тане Левиной, но уже было известно, что Таня добилась для нее разрешения на работу в своей лаборатории, уже подтвердили получение грин-карты. И хотя Ольга почти не появлялась в доме брата после мучительного, спровоцированного ее сыном развода, эта последняя и окончательная, как они оба думали, разлука показалась такой непосильной, что Володя не выдержал и глупо разрыдался прямо на глазах у злых равнодушных ко всему таможенников. Благо, люди вокруг нервничали и спешили, ждали объявления на посадку, и он успел только поспешно обнять сестру и сунуть ей в руки доллары за проданную в Косино квартиру.
В окно машины забарабанили редкие капли мерзкого декабрьского дождя. Город уже украшали к Новому году, 2000-й год, невозможно поверить! Когда-то мальчишкой считал, сколько осталось до нового века – бесконечное число дней! И собственное пятидесятилетие, жуткая бесповоротная старость казались невозможными, как конец света. Наверное, Володины ученики и сейчас так думают про пятидесятилетних и его считают отжившим стариком.
Прямо перед носом дорогу перебегала женщина. В красивой короткой шубке, голова скрыта капюшоном от моросящего полудождя-полуснега. Но и так видно, что молодая и роскошная, сейчас много таких появилось, жена какого-нибудь новоявленного банкира. На обочине теснились два пустых автомобиля, интересно, на что она тянет – «форд» или «мерседес»?
Ознакомительная версия.
