ТОЛЬ. И все три варианта предполагают помощь нашему другу в этот критический момент?
ГОЦЛИБЕРДАН. Все три варианта предполагают помощь в этот критический момент.
ТОЛЬ. Хорошо. Переходи к изложению.
Перед собой.
ТОЛЬ. Вы не очень простудились, профессор?
ДЕДУШКИН. Что вы, Боренька, я совсем почти не простудился! В моем возрасте ни за что нельзя простужаться. Ангина, знаете ли, а потом и мгновенная смерть.
ГОЦЛИБЕРДАН. Отек легкого?
ДЕДУШКИН. Да, отек легкого. Или что еще бывает похлеще.
ГОЦЛИБЕРДАН. Итак, на основании поручения президента Корпорации вечной жизни господина Толя Бэ А перехожу к изложению.
Пауза.
Вариант первый: предложить нашему другу Игорю наши собственные препараты героиновой группы. Вместо тех, что дают ему бывшие и нынешние сотрудники КГБ. Тогда они больше не смогут им манипулировать, а манипулировать им сможем только мы.
ТОЛЬ. Мы хотим им манипулировать?
ГОЦЛИБЕРДАН. Нет, мы не хотим им манипулировать.
ТОЛЬ. Это правильно. Игорь наш друг, и манипулировать им было бы с нашей точки зрения морально необоснованно.
ДЕДУШКИН. Я вот и хотел сказать – ни в коем случае нельзя манипулировать Игорем Тамерланчем. Я это понял еще у нас в лаборатории, когда…
ТОЛЬ. А есть ли у нас собственные препараты героиновой группы?
ГОЦЛИБЕРДАН. Да, у нас есть собственные препараты героиновой группы. Их выпускает компания «Героин России» – дочернее предприятие Корпорации вечной жизни.
ТОЛЬ. Мы уверены в качестве этих препаратов?
ГОЦЛИБЕРДАН. Мы уверены в качестве этих препаратов. По силе воздействия наша продукция примерно на 20 процентов превосходит средства, которые предоставляют Игорю бывшие и нынешние сотрудники КГБ. Нашему другу Игорю средства которые предоставляют.
ТОЛЬ. Если мы передадим Игорю препараты героиновой группы, будет ли это соответствовать федеральному законодательству?
ГОЦЛИБЕРДАН. Если мы передадим нашему другу Игорю…
ДЕДУШКИН. Вот-вот, тут очень важно подчеркнуть, что он наш друг. Чтобы ни у кого не было никаких сомнений. Ни малейших.
ГОЦЛИБЕРДАН. Это не будет соответствовать федеральному законодательству. Федеральное законодательство не предусматривает возможности передавать препараты героиновой группы бывшим премьер-министрам страны.
ТОЛЬ. Значит, мы можем передать Игорю…
ДЕДУШКИН. Нашему другу Игорю. Другу Игорю Тамерланчу!
ТОЛЬ. Препараты только с нарушением закона.
ГОЦЛИБЕРДАН. Выходит так. Только с нарушением закона. Правда, с легким нарушением. Ничего тяжелого. Обычное нарушение закона. Как принято у нас в России.
ТОЛЬ. Я не знаю, как принято у вас России.
ДЕДУШКИН. О, у нас в России!..
ТОЛЬ. Но я никогда не соглашусь на то, чтобы мы своими действиями или бездействием нарушили закон. Даже в мелочах. Даже ради нашего друга Игоря.
ГОЦЛИБЕРДАН. Признаться, и меня всегда несколько коробит от перспективы нарушить закон. Даже в мелочах.
ТОЛЬ. А вы что думаете, профессор?
ДЕДУШКИН. Вы знаете, если я дожил до 77 лет и меня все еще окружают молодые люди, то потому, что никогда не нарушал закон. Я, когда читаю первокурсникам лекцию, 1 сентября, всегда говорю им: вы юные, талантливые, прекрасные, у вас все впереди, растите, расцветайте, делайте вообще все, что хотите, только прошу вас, умоляю вас, заклинаю вас, мои дорогие: никогда не нарушайте закон! Никогда!
ГОЦЛИБЕРДАН. Ибо я пришел подтвердить каждую букву из закона. А совсем не то, что вы могли подумать.
ТОЛЬ. Итак, Гоц, первый вариант отпадает. Потому что мы не можем нарушать закон. И не хотим нарушать закон. Какой у нас второй вариант?
ГОЦЛИБЕРДАН. Второй вариант у нас – излечение Игоря от наркотической зависимости. В клинике.
ДЕДУШКИН. Блестящий вариант, по-моему. Блестящий. Только Гоценька мог такое придумать.
ТОЛЬ. Мы знаем клинику, где хотим его лечить?
ГОЦЛИБЕРДАН. Мы знаем одну хорошую клинику. Очень хорошую. Доктора Валентина Солянникова. Там на постоянном излечении находится до тридцати процентов сотрудников нашей Корпорации. И до половины членов семей работников аппарата правительства.
ТОЛЬ. Там успешно лечат?
ГОЦЛИБЕРДАН. Коэффициент излечимости составляет одну целую семнадцать сотых человека на килограмм чистого героина.
ТОЛЬ. По мировым меркам, это довольно высокий показатель.
ГОЦЛИБЕРДАН. По европейским меркам – очень высокий.
ДЕДУШКИН. Господа! Я почти 60 лет занимаюсь экономикой, так я вам скажу. Позвольте мне вам сказать: вы даже не представляете, какой это высокий показатель!
ТОЛЬ. Клиника доктора Солянникова согласится лечить Игоря бесплатно?
ДЕДУШКИН. Они обязательно должны согласиться бесплатно. Такой человек!
ТОЛЬ. Может быть, за рекламу? Все-таки не каждый день бывший премьер-министр попадает в такую клинику.
ГОЦЛИБЕРДАН. Мы со всей очевидностью можем утверждать, что клиника доктора Солянникова не станет лечить нашего Игоря бесплатно.
ТОЛЬ. Почему? Им не нужна реклама?
ДЕДУШКИН. Всем нужна реклама, мальчики мои. Поверьте мне, всем! Если кто-то говорит, что ему не нужна реклама, он просто лукавит. Обязательно лукавит.
ГОЦЛИБЕРДАН. Лекарства от наркомании нынче очень дороги. А реклама не нужна самому Игорю. Он не хочет, чтобы все знали о его героиновой зависимости.
ТОЛЬ. Игорь – наш друг. Его интересы – наши интересы. Мы не можем допустить, чтобы кто-то узнал о его героиновой зависимости. Никакой рекламы! Это очевидно.
ДЕДУШКИН. Эти рекламисты вечно нас обманывают. Жариться им на самой страшной сковородке!
ТОЛЬ. А сколько стоит излечение в клинике на рыночных основаниях?
ГОЦЛИБЕРДАН. Тысячу американских долларов в день.
ТОЛЬ. Тысячу в день? Это не слишком дорого?
ГОЦЛИБЕРДАН. Это дорого. Но мы не найдем эффективного лечения за меньшую цену.
ТОЛЬ. Клиника не готова сделать скидку?
ГОЦЛИБЕРДАН. Цена, которую я назвал, – уже со скидкой. Обычные наркоманы платят полторы в день.
ДЕДУШКИН. Как дорого быть обычным наркоманом! Вот у меня, по правде сказать, Танечка попивает. Доченька моя. Но чтобы наркотики – ни-ни. Даже и в мыслях никогда. Детские книжки, знаете ли, «Алиса в Стране чудес», «Хижина дяди Тома». А сколько стоят две бутылки водки в день? Ну, пятьсот рублей. Ну, тысячу. Но не эти же безумные доллары!
ТОЛЬ. А сколько по времени занимает лечение?
ГОЦЛИБЕРДАН. Месяц. Минимум месяц.
ТОЛЬ. Значит, нужно минимум тридцать тысяч американских долларов.
ГОЦЛИБЕРДАН. Именно так. Тридцать тысяч. Или больше, если лечение затянется.
ТОЛЬ. Внимание, господа. Сейчас мы должны ответить на вопрос, готовы ли мы оплачивать лечение нашего друга Игоря. Ясно, что его семья этого делать не будет.
ДЕДУШКИН. Мы? Оплачивать?
ТОЛЬ. Разумеется. Я сразу хочу сказать, что готов давать сто долларов в день. Из моих личных доходов. Не меньше. Но и не больше. Я все-таки руковожу государственной Корпорацией вечной жизни. У меня сорок восемь всяких проверок в год. И если я буду тратить на лечение Игоря больше ста долларов в день, проверяющие этого не поймут. Они сообщат президенту, что у меня есть теневые доходы. И мне придется долго потом доказывать, что это не так.
ДЕДУШКИН. Что вы, Боренька! Все же знают, что у вас нет никаких теневых доходов!
ТОЛЬ. Все знают. Но доказывать все равно придется.
Вздох.
Гоц?
ГОЦЛИБЕРДАН. Я готов был бы дать пять тысяч за все про все. Но сейчас не могу, увы. Начал ремонт подвесного потолка в сауне. Надо закончить. Нельзя входить в сезон без рабочей сауны.
ТОЛЬ. А вы, профессор?
ДЕДУШКИН. Я? У меня, признаться, сауны никакой нет. Здесь, в Горках семнадцатых, точно нет. То есть там, в Горках семнадцатых. На минфиновской даче. А что будет на Новой Риге, в бывшем военном городке – пока, честно сказать, и не знаю. Супруга там с архитектором занимаются.
ТОЛЬ. Я имею в виду немножко другое. Вы готовы были бы финансово участвовать в лечении Игоря?
ДЕДУШКИН. Финансово? Финансово.
Пауза.
Зарплата профессорская пятнадцать тысяч рублей. Плюс надбавки, стаж, выслуга лет. Набегает, понимаете ли. Мы с супругой живем нормально. Не жалуемся. Мы ж такие голодные времена видели. Вы, ребятки, таких и не видели.
ГОЦЛИБЕРДАН. Еще увидим, профессор. Главный голод у нас впереди.
ДЕДУШКИН. Я готов был бы дать, сколько есть. Тысячу рублей, например. Даже две тысячи рублей готов был бы дать. Но сейчас такая ситуация. Внучка моя, Алисочка, едет в Южную Африку. На майские праздники. Ненадолго. Дней на десяток. На слонов немного поохотиться. Учеба у нас в Академии очень трудная, вы же знаете. А когда стреляешь в слонов – расслабляешься. Глубокое расслабление. Выстрелил слону в хобот – и так расслабился, что даже смех разбирает. Вот мы и собираем деньги, чтобы Алисочка поехала в Южную Африку. Можно, конечно, гроши эти профессорские забрать и сделать, чтобы внучка моя никуда не ехала…
