– Нет. – Ирина схватила Сашу за запястье.
– Я с детства то и дело слышу, что живые не могут говорить со смертью. Ну, хорошо. Но мертвые же могут? Не сжимай так, ты мне руку сломаешь. Я знаю этот текст. Я его нашла после перевала. Подняла. Уж очень мне стало любопытно.
– Молчи, – севшим голосом сказала Ирина. – Только молчи. Я сейчас Георгия позову.
– Если человек знает, что нужно делать, но не делает, он кто после этого? Свинство это…
– Молчи, – прошептала Ирина. – Вообще молчи.
Борис то и дело оглядывался на сестер и в конце концов не выдержал. Происходившее смутно его беспокоило.
– Вы вот тоже дергаетесь, – констатировал Георгий. – Не я один…
– Саша что-то задумала. – Борис встал и пошел к «своим девочкам».
И Георгий встал и пошел к «своим девочкам».
Саша вырвалась из сестриных цепких рук, и теперь в темноте парка девочки стояли друг напротив друга, как Пушкин и Дантес на дуэли.
На расстоянии метров пяти Борис отчетливо услышал, как Саша негромко произнесла фразу на языке койсанской семьи – лекция о лабиальных кликсах не прошла даром.
Георгий нахмурился и остановился.
– Что? – спросил Борис.
– Всё, – не своим голосом сказал Георгий, но не ему, а куда-то в пространство. – Ирина, ты хотя бы молчи.
– Да куда ж я ее одну отпущу, дуру? – Ирина усмехнулась с неопределенным выражением лица.
– Молчи, Ирка, – попросила Саша. – Пожалуйста.
Ирина подошла к Саше, обняла ее за шею и, глядя ей прямо в глаза, повторила фразу, красивую, короткую, каждое слово которой заканчивалось протяжной гласной.
И они рядом, не торопясь, будто на прогулке по берегу озера, пошли к серому кольцу.
– Только не плачь, – сказала Ирина Георгию, проходя мимо, а Саша молча взяла Бориса за руку и тут же отпустила.
Георгий потрясенно покачал головой, поднял руку к лицу, провел по глазам. Рядом материализовались Димон и Димыч.
– Что они собираются делать? – спросил ничего не понимающий Борис. – Что происходит?
– Они будут разговаривать со смертью. – Георгий смотрел в спину уходящим сестрам так, как будто пытался остановить их взглядом. – Убалтывать ее. Уговаривать. Живые не могут поговорить, а мертвые – да. Саша до этого додумалась.
– Но они же живые, – не понял Борис.
– Уже нет… Смотрите.
Саша и Ирина беспрепятственно приблизились к кольцу сидящих, и в кольце образовался проход. Они прошли, проход сомкнулся.
– Всем молчать, – ровно произнесла Саша откуда-то от памятника. – Чтобы ни звука, ни шороха. Хотя бы полчаса.
От костров раздался недоуменный гул. Даже те, кто молчал до этого, пытаясь осознать происходящее, теперь заговорили взволнованно.
– Люди, – сказал Георгий. – Мы вас просим помолчать. Ничего не говорите, должна быть полная тишина. Говорить будут только они, эти девушки.
– Что нам от ваших разговоров?! – крикнул кто-то.
– Мы попробуем спасти ваших детей.
– Разговорами? – съязвили тем же голосом.
– Да, – отрезал Георгий.
– Пальнуть нах, и всё! – раздалось с другого конца. Кто-то ответил одобрительно, кто-то возмущенно.
– Женя, ты что-нибудь понимаешь? – спросила Анна.
– Я понимаю, что надо делать так, как он говорит. А они не понимают. Тут половина пьяных в пень к этому времени. Подожди, я сейчас…
Анна не успела заметить, как Женя, только что обнимавший ее в темноте, оказался на пути у группы мужчин, которые решительным шагом шли по направлению к кольцу.
– Не приближайтесь к ним! – крикнул он в темноту. – Не трогайте их. Дайте им…
Раздался хлопок, и Женя замер. Остановился и замолчал. Потом медленно, совершенно беззвучно сел на землю. А после – лег.
– Асгард! – выкрикнул Георгий и одной рукой поймал Анну, когда та бросилась к Жене.
Поймал и крепко прижал ее к себе.
– Биврёст!
И в Анну, глотая слезы, вцепился ошалевший от ужаса Китька.
– Мидгард!
В этот момент Борис произвел бесшумное изъятие оружия у стрелявшего. Еще двое вояк оказались в крепких руках Димок и старались не подавать признаков жизни.
– Хель!
В свете костров вырастало еще одно кольцо, оно быстро поднималось вверх. Свистящей стальной стеной разворачивалась гигантская веерная конструкция. Пары крыльев одна за другой расправлялись и смыкались между собой вверху, выше деревьев, непосредственно под степным звездным небом. Мощные драконьи лапы, как опоры ионических колонн, отливали жидким серебром.
Замолчали все. В городском парке города Счастье наступила абсолютная, мертвая тишина.
– Вот сеньор Андрес и помог своим девочкам, – сказал Георгий еле слышно. – Как смог, так помог.
Анна сидела на земле рядом с Женей и все подкладывала руки под его голову. Если бы можно было кричать, она бы кричала. Но кричать было нельзя.
Через час почти полностью рассвело. К этому времени мощная стальная иллюзия начала бледнеть и сокращаться в размерах и ушла в землю – так тают ледяные скульптуры под солнцем или возвращаются в шахты ракетные установки. И дети – сонные, перепуганные, все без исключения дети рванули к своим несчастным взрослым, к тлеющим кострам и к теплым одеялам. Они были грязные, голодные, измученные холодом и долгой неподвижностью… и абсолютно, стопроцентно живые.
Только две одинаковые женские фигуры возле подножия памятника освободителям Донбасса сидели друг перед другом на коленях неподвижно, низко опустив головы, касаясь друг друга высокими бледными лбами.
– Они договорились с ней, – с явным трудом сказал Георгий. – Мы договорились… впервые. Значит, это был вопрос цены.
В гуле детских голосов, смеха, восклицаний и женского плача потерялся первый залп грома, но за ним последовал еще один, гораздо мощнее. Длинная молния прошила бледное утреннее небо, в котором таяла почти незаметная глазу радуга, она же Биврёст, она же мост.
И наконец начался дождь.
Доброе утро (яп.).
Хатимаки – самурайская головная повязка. Хаори – традиционная японская верхняя мужская одежда с широкими рукавами. Хакама – широкие мужские штаны в складку (яп.).
Смотри, какая ракушка! (укр.)
Киевская психоневрологическая больница им. академика Павлова.
Евгений Медведев – художник, иллюстратор книг Владислава Крапивина.
«Валькины друзья и паруса» – повесть Владислава Крапивина.
Малышка (исп.).
Аниме-фест – фестиваль участников аниме-движения.
Миядзаки Хаяо – японский режиссер-мультипликатор, классик аниме-жанра.
Судзумия Харухи – персонаж популярной манги Нагару Танигавы и аниме-сериала.
Косплей-шоу – костюмированное представление, проводится в рамках аниме-фестиваля.
Косплеить (от «косплей») – на жаргоне анимешников представлять своего героя, изображать его
Помогите мне. Помогите, пожалуйста (англ.).
«Лин» означает «сострадающий, понимающий» (кит.).
«Оскар и розовая дама» – повесть Эрика-Эммануэля Шмитта.
Футон – хлопчатобумажный матрас, расстилается непосредственно на полу; в широком смысле – японская постель.
Макура – японская традиционная подушка.
Кайсяку – помощник при совершении обряда сэппуку (харакири), обычно друг или родственник.
Испанский воск (фр.).
Текст про сургуч взят из «Википедии».
Андрей, я люблю тебя больше всего на свете (укр.).
Андрей, ты забавная (причудливая) улитка (укр.).
Таким образом (укр.).
Надутый, высокомерный неуч (укр.).
Смерека – карпатское хвойное дерево.
Густо (укр.)
Мольфары и мольфарки – карпатские маги, колдуны, знахари.
Выздоравливай (укр.).
Гражда – гуцульский дом
Лижник – гуцульское овечье одеяло.
Девственной (укр.).
Киптарь – гуцульский жилет с традиционным орнаментом и меховой опушкой.
Мольфа – заговоренный предмет, магическое орудие мольфара.
Бартка – маленький гуцульский топорик на длинной рукоятке.
Глек – кувшин. Масляна – карпатский кисломолочный продукт, разновидность простокваши.
