Ознакомительная версия.
Михаил сразу оживился, толкнул Меньшова:
– Иван, ты как? Пойдешь? Заодно и подымим…
Меньшов согласился – почему бы нет? Надоело уже в вагоне сидеть, надо ноги размять. И покурить заодно.
* * *
Майор Дымов тоже решил пройтись, посмотреть, все ли в порядке. И узнать, скоро ли двинемся дальше. В Крыму очень ждут бронетехнику…
Спрыгнул на щебенку, пошел вдоль состава. У теплушек суетились сержанты, загоняли бойцов в вагоны. Санитары уносили раненых, обходчики проверяли пути – все ли цело, ничего не разбито? В общем, все шло своим чередом.
К майору Дымову подбежал командир зенитчиков Тимур Ильясов, поздоровался. Виктор Михайлович крепко пожал ему руку – молодой боевой лейтенант ему нравился. Ильясов улыбнулся, кивнул на столб черного дыма, поднимавшийся в степи: «Ловко вы немца сбили, прямо-таки мастерски! Нам бы такого пулеметчика!»
Дымов снисходительно кивнул: да, Стрелков – мастер своего дела. Но ведь Ильясов подошел совсем не за тем, чтобы комплименты делать… На невысказанную просьбу ответил:
– Не волнуйся, лейтенант, если что, прикроем. А то и вправду разнесут нас, пока до Крыма доберемся.
– Три дня едем, – вздохнул Тимур, – скорей бы до места добраться! Нас тоже в Керчь направляют, переправу прикрывать…
– Прекрасно, значит, по соседству будем, – улыбнулся Дымов, – еще не раз встретимся.
Немного успокоенный, Тимур Ильясов побежал обратно к своим зенитчикам, а Виктор Михайлович решил пообщаться с ребятами-танкистами: спросить, как настроение, кто где служил. Им предстоит воевать в одной бригаде, значит, надо познакомиться…
Возле одного из вагонов Дымов заметил Мишу Стрелкова. Тот стоял в группе молодых лейтенантов, недавних выпускников танкового училища, и с увлечением рассказывал, как в декабре прошлого года их танковый батальон сражался под Тихвином. Как по ледяной лежневке ночью форсировали Волхов (КВ чуть не ушел под воду!), как выкарабкивались, цепляясь гусеницами за каждый выступ, на крутой берег, как с ходу атаковали немецкие позиции, раздавили пулеметы и минометы, разогнали пехотный батальон. И еще два панцера подбили, оказавшиеся поблизости. Правда, это были легкие «двоечки», не слишком уж серьезный противник (воевали-то на КВ), но все-таки… Приятно было одержать победу, пусть даже маленькую! Это гораздо веселее, чем сидеть в обороне или тем более отступать. Хоть условия были тяжелые (атаковали в самый мороз, ночью, да еще по уши в снегу), вдарили по гитлеровцам как следует, отогнали от Тихвина на двадцать километров, освободили город и его окрестности.
Виктор Михайлович усмехнулся: ох, любит Михаил покрасоваться! Ну, это ничего, пусть. И даже, наверное, полезно: молодые командиры должны знать, что гитлеровцев бить можно. Если все делать правильно…
При виде майора Дымова Стрелков вытянулся, остальные лейтенанты тоже подобрались. Дисциплина в армии – главное! Виктор Михайлович поприветствовал всех и отозвал Мишу в сторону – поговорить. Вкратце передал просьбу Ильясова и сказал, что теперь у ДШК будут постоянно дежурить они с Иваном. Раз уж так хорошо получается сбивать немецкие самолеты…
Стрелков привычно ответил: «Есть!»
– Кстати, а где Меньшов? – поинтересовался Дымов.
– Приятеля встретил, – ответил Михаил, – и пошел в теплушку чай пить. Но, как только тронемся, сразу обещался вернуться…
– Ладно, тогда ты – к пулемету.
Михаил одернул форму, развернулся и быстрым шагом направился к ДШК. Надо – значит надо, тем более что это в общих интересах.
* * *
Иван тем временем гонял чаи со своим приятелем – Петром Хромовым. И не просто приятелем, а земляком, почти что родным человеком – оба были из одной деревни. Встретились случайно, когда Меньшов шел вдоль состава. Только достал кисет, чтобы взять щепотку махорки, как услышал позади себя знакомый голос:
– Ванька, ты?
Обернулся – Петька! Они дружили с самого детства, вместе росли, играли, а позднее – вместе ухаживали за девушками. Жили по соседству, учились в одном классе, сидели, правда, за разными партами: Иван, как хорошист, всегда впереди, а Петька, как безнадежный троечник, – позади. Но это не мешало им дружить и участвовать в одних забавах. Не сказать, чтобы были неразлейвода, но – очень близкие приятели…
Жизнь после седьмого класса разлучила друзей: Иван остался в деревне, стал помощником тракториста, мечтал выучиться на механизатора, а Петьку родители отправили в районный центр, к родственникам – осваивать профессию каменщика. Раз учиться не желает и к сельскому труду интереса не проявляет, пусть приобретет городскую профессию. Строят сейчас много, работа для каменщика всегда найдется. Да и платят на стройках хорошо…
Они виделись редко, только по большим праздникам, когда Петр приезжал в родную деревню. Хромов сильно изменился – пообтерся в райцентре, стал разговаривать по-городскому, грамотно, культурно. И семечки на пол уже не сплевывал…
На него стали с интересом посматривать деревенские девушки – неплохая, в принципе, партия. Парень с профессией, прилично зарабатывает, чем не жених? Да из себя ничего – статный, ладный. Иван на его фоне выглядел замухрышкой – так и остался невзрачным, щуплым пареньком. Пока не попал в армию, где отъелся, раздался в плечах и вообще – очень возмужал.
Неожиданной встрече оба обрадовались, долго хлопали друг друга по спине и плечам, качали головами – надо же, где довелось увидеться. Далеко от дома… Выяснилось, что Петра мобилизовали в октябре 1941 года, и он тоже воевал на Ленинградском фронте – почти в тех же местах, что и Иван. Но их пути как-то не пересеклись…
После двух ранений и одной контузии Петра (уже, кстати, сержанта) направили в 51-ю армию, в 56-ю танковую бригаду, но заместителем командира мотострелкового взвода. Теперь будут сражаться вместе, в одном полку…
Хромов загнал своих подчиненных в теплушку и пригласил Ивана почаевничать – заварка и кипяток имелись. Меньшов с удовольствием согласился – есть о чем поговорить, о чем вспомнить. К тому же все равно пока стоим… И похоже, застряли часа на два-три, никак не меньше. Помимо пожара на станции, была еще одна причина для задержки: немецкая бомба разбила «стрелку», ремонтная бригада только-только приступила к ее восстановлению.
Залезли в теплушку, сели в уголок, чтобы никто не мешал, стали разговаривать. Бросили в железные кружки по щепотке заварки, налили кипятку – вот тебе и чай. Конечно, за встречу полагалось бы выпить, но нельзя – на жаре сразу будет заметно. А командиры у них строгие, учуют – влетит по полной. Да и позора не оберешься: какой пример для подчиненных? Нет, лучше потом, как-нибудь в другой раз… Тем более что за чаем разговор более неспешный и обстоятельный.
Иван редко получал письма из дома – сирота, отец и мать умерли. А дед с бабкой – малограмотные, едва подпись-закорючку ставить умели… Отец Ивана, Александр Меньшов, во время Империалистической служил в пехоте и единственный в их деревне (да и во всей округе) выбился в люди – получил чин прапорщика. Затем, уже в Гражданскую, стал подпоручиком. Воевал на стороне белых (так уж получилось), за что в 1920 году его расстреляли красные.
Не посмотрели, что из крестьян, из самого что ни на есть трудового народа, поставили к стенке. Вместе с другими офицерами… А за что? Только за то, что погоны на плечах… А ведь честно заработаны! Своей кровью, как и два солдатских «Георгия», что на груди. Но нет, расстреляли. Своего сына Александр Меньшов так и не увидел – родился позже, в начале 1920 года.
Пришлось деду, Тимофею Васильевичу, и бабке, Екатерине Семеновне, самим подымать маленького Ивана. Мать его, Елена Михайловна, умерла от болезни, когда Ивану исполнилось всего два годика… Поэтому письма из дома Меньшов не получал – некому писать.
Петр в этом плане был гораздо более счастливым – имел большую, дружную семью: родителей, сестер, многочисленных родственников… И ему писали часто, он получал по два-три письма в месяц. Так что мог рассказать о том, что делается в деревне.
Иван сначала спросил о деде с бабкой («Живыздоровы, не перживай!»), потом – про общих друзей и знакомых и лишь затем перешел к главному: как там Наталья Хромова? Любовь и душевная мука… Наталья приходилась Петру двоюродной сестрой, и они иногда переписывались.
Красивая, веселая, статная девушка очень нравилась Ивану. Впрочем, не только ему – многие деревенские парни за ней ухаживали. Но она никому предпочтения не отдавала – тщательно, с расчетом выбирала жениха. Девушка была не только хороша собой, но и умна – понимала, что любой готов жениться на ней, значит, спешить не стоит, можно выбрать мужа с умом и расчетом. Побогаче, покрасивее, посолиднее…
У Ивана до армии практически не было шансов заполучить Наташу в жены – ничем особым он не выделялся. Ни красотой, ни силой, ни умом. О деньгах и говорить не приходится: их семья жила очень скромно. Хотя и не бедствовали, середнячки, но все-таки…
Ознакомительная версия.
