Ознакомительная версия.
– Жизненный смысл! – побледнев и запинаясь, потянул нас Том, глаза у которого были получше моих, и он сумел прочитать больше и раньше.
Но, подойдя поближе, мы увидели, что он принял желаемое за действительное: магазин назывался «Жизненная сила».
– В общем, это почти одно и то же, – произнёс Гид, – СЖ входит в ЖС. ЖС может существовать сама по себе. СЖ является её составной частью, осознаваемой.
Том, хотя и был сильно разочарован, всё же возразил:
– По моему ощущению, СЖ не заключается в чём-то, он является самим собой, а это, согласитесь, совсем другое дело.
– Смотря что рассматривать… – начал Гид и осёкся: нам навстречу шли два Сборщика. В униформе, с мешками, как полагается. До нас донеслись обрывки профессионального разговора:
– Чужая душа – потёмки. Как бы не заблудиться…
– Фонарик возьми… – предложил второй.
– Стойте! – закричал Том.
Сборщики остановились.
– Кто из вас забрал мой смыысл жизни! – звенящим от напряжения голосом и чуть не подвывая, спросил Том.
Сборщики недоуменно посмотрели друг на друга, потом на Тома.
– Я вас не помню, – сказал один.
– И я не помню, – сказал второй.
– Мы вас не обслуживали, – заявили они хором.
Том растерялся.
– А есть другие Сборщики? – спросил он.
– О-о-о! – протянул первый. – Тьмы, и тьмы, и тьмы…
– Как же найти нужного?
– А нужен ли он вам? – спросил второй.
– Мы собираем, что пропало, – сказал первый Сборщик, – значит, он у вас никуда не годился.
– И не гадился, – добавил второй, – сейчас пошла мода на гадов, тогда бы мы взяли.
– Что же мне делать? – Том выглядел так, что на него было ждалко смотреть: ожидалось что-нибудь нехорошее. Лучше не смотреть вовсе.
– Попробуйте пройти… туда, – показал Сборщик назад и вбок, – возможно, там вы встретите то, что нужно…
Том устремился в указанном направлении, увлекая нас за собой. Да мы и сами бы пошли за ним.
И…
Наконец-то…
Здесь…
На другой Ярмарке…
Мы нашли…
Место, где продавали именно СЖ – и не из-под полы, как мы всегда думали, а вполне открыто, не таясь и не опасаясь никого: ни стражей правопорядка, которые, правда, следили только за правопорядком и не обращали внимания на то, что творится вокруг него, а вокруг него даже трава не росла; ни общественного мнения, которое еле ноги таскало и которого едва хватало на то, чтобы осудить мальчика, показывающего язык бабушке.
Смыслы жизни продавались во вполне респектабельном магазине – большом, если не сказать: огромном, – шикарно оформленном снаружи, превосходно интерьированном внутри – словом, выполненном по последним словам торговой науки и техники.
Глаза у Тома разбежались – я увидел один в одном конце зала, а другой – в другом… нет, даже не так: я увидел один – в другом конце зала, а другой – в первом, то есть в одном… Они так бродили по залу, что уследить за ними, где какой, было чрезвычайно трудно.
Том высматривал свой СЖ, я смотрел за всеми, знакомился с общей ситуацией. Ситуация никуда не годилась. Все СЖ, хотя и отличались по внешнему виду, цвету и запаху, лично мне казались скроенными если не на одну колодку, то уж по одному лекалу наверняка.
Хорошо, что магазин был солидный: СЖ не валялись в одной куче, а строго классифицировались – чтобы каждый мог подойти и выбрать из того, что ближе лежит к душе.
Какие же мы увидели СЖ, в чём они заключались?
Один находился в карьере – большом карьере железорудного месторождения, а может, близко связанным с железом. Другой карьер, чуть поодаль, был медным, третий – бедным, четвёртый – богатым.
Второй СЖ охватывал огромную перспективу, заключал в себя множество разных стран, в том числе иностран.
Третий, заваленный с разных сторон книгами, дисками, дискетами, уставленный компьютерами и прочими базами данных, еле виднелся из-под них, переполненный различной информацией.
Четвёртый распахивался в разные стороны, словно Открытие в чистом виде.
Поодаль на прилавке стояла маленькая статуэточка: под деревом у дома сидел ребёнок и читал книгу.
Встретились нам и булькающие СЖ, и вкусно пахнущие, и пахнущие не очень вкусно. И такие, на которые и смотреть было непринятно. И, однако, их тоже для кого-то делали, кто-то их покупадл – значит, кому-то они нравились?
Здесь продавался – последним писком гвоздя сезона, который выдирают из реальности существования – здравый смысл жизни.
Но Томова СЖ мы не нашли и здесь.
Либо его разобрали на составные части, перемешали с другими, включили в разные искусственные подделки… либо продали какому-нибудь коллекционеру или остронуждающемуся. Хотя… остронуждающиеся не смогут купить – откуда они возьмут деньги? Либо… Вариантов намысливалось множество, но присутствовал ли среди них хоть один правильный?
Мы вышли из магазина в очередном молчании. Впрочем, недолгом. Тому хотелось что-то узнать.
– А цивилизации? – робко спросил он. – Какие они?
– Разные, – только и ответил Гид.
– И… и инопланетные? – замирая, потянулся Том к Гиду.
– Да.
– Вот бы посмотреть…
– Зачем? – жёстко спросил Гид. – Из простого любопытства?
Том сник.
Вечерело. Солнце скрылось – сначала за тучи, а потом за дома. Но мы пришли сюда во второй половине дня, так что удивляться не приходилось.
Удивительней казалось другое: с самого утра у нас маковой росинки во рту не появлялось, а есть не хотелось. Видимо, вследствие нервного возбуждения. Или по другой причине.
Из раскрытого окна донёсся диалог, обычный семейный диалог:
– Становится темно… Включи свет.
– Какой свет?
– Какой, какой… Тот свет.
Никто из нас ничего не говорил, но чувствовалось, что Том хочет высказаться. Он только не знал, с чего начать. И поэтому начал… с финала:
– Как мы попадём домой? – спросил Том. – Нам же ещё возвращаться, а уже так поздно… Зря мы пришли сюда! – вырвалось у него.
– Нам всё равно пришлось бы идти сюда, – произнёс Гид.
– Почему? – спросил Том. – А-а, нельзя возвращаться по тому же пути?…
– Не только. От нас нет пути сразу к вам – только отсюда, через другую Ярмарку.
– А как же… – Том посмотрел на меня.
– Раньше можно было, – продолжал Гид, – теперь – нет. Всё меняется.
– Два раза нету броду в одну и ту же воду… – пробормотал я. А что ещё оставалось делать? Только бормотать.
Мы прошли ещё немного, вдыхая ароматы вечнолетнего вечернего парка.
И вдруг Том, напряжённо размышлявший над чем-то внутри себя, остановился.
– Я понял, что такое смысл жизни! Это – сама жизнь!
Мне захотелось уточнить, и я спросил:
– А как же у тебя могли украсть… жизнь?..
Вмешался Гид:
– У него украли не смысл жизни, а ощущение смысла жизни. Всё это настолько тонкие нюансы, что поначалу трудно почувствовать разницу… я сам немного сбился, не понял, а потом… не захотел нарушать вашу компанию, и вообще… – он покраснел.
– Я… я хотел бы сказать, – произнёс Том. – Но… кто меня услышит?
– Говори, – твёрдо сказал Гид, – здесь ты можешь говорить в любом месте: где-нибудь в вашем мире вас обязательно расслышат.
– Хорошо, – кивнул Том. – Всем тем, кто ищет смысл жизни… и кто дошёл до самого края… Вы не в ту сторону пошли! Это – не конец, это – начало! Из небытия всё возникает, но ни в коем случае не исчезает в нём. Оно было – было когда-то, когда не существовало на свете людей… и в темноте их тоже не существовало, – поправился он. – А сейчас, когда людей много… каждый – это мир. Не надо замыкаться в своём маленьком мирке, надо изучать другие миры, других людей. А если проще – для тех, кто не поймёт и этого – просто подумайте: всего один день. Подождите один день. Посмотрите, каким он будет – с самого утра, с самого восхода солнца, и даже до восхода. Выйдите туда, где можно увидеть появление солнца – не из-за домов, а из-за леса, из-за поля, из-за пашни, из-за моря. Проследите, как оно появляется. ему – миллионы лет, но каждый день оно рождается заново – для каждого человека своё. И утро – оно тоже для каждого своё. И птиц – их все слышат по-своему. Расскажите другим, как вы слышите; спросите, как слышат другие – и вы найдёте не только жизненные интересы, но и многое-многое другое.
Том замолчал, словно прислушиваясь: не откликнется ли кто? Но откликнулась одна тишина
– Пора домой? – спросил Гид.
– Пора, – кивнул Том, – а куда идти?
– Вот сюда, – указал Гид.
– Сюда? – удивился Том. – Да, действительно.
– Прощайте, – сказал Гид.
– А может быть, до свидания? – спросил Том.
– Может быть, – кивнул Гид, – может быть.
И мы пошли. Домой. Том – торопясь и чуть ли не вприпрыжку, я – спокойно и медленно. Мне надо было многое-многое обдумать. Не хотелось, но надо было.
Том возвращался. Он получил всё, что хотел. Узнал, что такое смысл жизни, нашёл свой. Он окреп – во всех смыслах, достиг некоторой ясности. У него закончился переходный возраст – он перешёл туда, куда нужно, куда должен перейти всякий, который хочет понять.
Ознакомительная версия.
