Ознакомительная версия.
– Не хочу в номинального. А ты со своей официальной частью…
– Молчи, двуглавый, – прервала его Лариса. – Вы, мужики, – существа двуглавые. Потому и бардак в этом мире. Когда мы, женщины, займём доминирующее положение, всё будет по-другому. Понял? Ты меня понял? – Лариса ухватилась за пояс его брюк и резко дёрнула. – Три секунды даю.
Дмитрий вскочил на ноги и стремительно разделся.
– Не уложился, – констатировала Лариса холодным тоном. – Одевайся и проваливай!
Дмитрий растерялся.
– Ладно, пошутила, – усмехнулась Лариса. – Давай его сюда!
Подлесный собрался принять душ, побриться, но телефонный звонок Бояркиной разрушил его планы.
– Иди купи хлеба и позвони мне прямо оттуда, – даже не поздоровавшись, приказала Марина.
– Зачем мне хлеб? У меня есть хлеб, – удивлённо ответил Подлесный. – И зачем мне звонить, если ты уже на связи?
Бояркина разозлилась.
– Не нужен хлеб – купи сухарей, идиот! – И отключилась.
Чёрт! Что за шутки?! Что ещё она придумала? Продолжая чертыхаться, Дмитрий надел джинсы и футболку и отправился к универсаму. Ни хлеба, ни сухарей покупать он не стал, решив сначала связаться с Бояркиной и выяснить, на чём основано её странное распоряжение.
– Ты, надеюсь, из автомата звонишь? – первым делом поинтересовалась Марина.
– Из автомата.
– Ну и хорошо. Значит, ты не законченный тупица. Слушай сюда внимательно. Мне стало известно, что ты попал под подозрение. Ну, ты понял – в связи с чем. Так вот, дома у тебя не должно быть ничего, что могло бы привлечь внимание органов. Понятно? Ни-че-го. И было бы неплохо, если бы ты на некоторое время исчез из дому.
– Что стряслось? – всполошился Дмитрий.
– Пока ничего. И не стрясётся, если будешь благоразумным и не тупым.
– Но мне с восьми вечера на работу. Не ходить на работу?
– На работу иди. Тут без изменений. Главное, чтобы ни в квартире, ни, естественно, при тебе не было всяких штучек. Ты понял, о чём я?
– Ты не могла бы поконкретней? Насчёт сухарей – насколько это серьёзно?
– Будем надеяться, что не потребуются. Пока.
Огорошенный всем услышанным, Подлесный ещё несколько секунд послушал короткие гудки, затем повесил трубку и побрёл домой. Дома, кажется, ничего у него не было такого, что могло бы вызвать нездоровый интерес правоохранительных органов, нагрянь они к нему с обыском. Но обыск – почему? И с какой стати? В убийстве телохранителей Бронова он не замешан. А может быть, всплыл тот случай, когда его задержал тот уголовный тип в Сергиевом Посаде?
Подлесный не заметил, как оказался возле квартиры. Хотел повернуть обратно, однако тут же вспомнил, что документы его находятся дома. К тому же, необходимо всё-таки принять душ, побриться, надеть костюм, без которого на работу явиться он не имеет права. Неужели и в самом деле его телефон прослушивают? А если прослушивают, то как давно?
Спустя некоторое время Подлесный вспомнил, что у него имеется алиби, и повеселел. Эта Маринка со своим звонком совсем из колеи его выбила. А ведь в те часы, когда расстреливали ребят, он проходил инструктаж в учебном центре. С семнадцати до девятнадцати. Преступление же совершено в половине седьмого вечера.
Подлесный стоял под душем, когда в дверь позвонили. Неужто уже? Через несколько секунд звонок повторился, а затем и вообще почти не умолкал. Дмитрий торопливо смыл с себя мыльную пену и схватил полотенце. Эти козлы наверняка с кувалдой там и, не открой им, выломают дверь. А то ещё спустятся по верёвке с крыши и высадят оконную раму.
– Иду-иду! Открываю уже! – крикнул Подлесный, выскакивая из ванной и на ходу натягивая шорты. – Один секунд!
Он открыл дверь. Так и есть. Несколько мордоворотов в камуфляже, бронежилетах и масках «чёрная ночь», с «акаэсами» наперевес. На заднем плане – кувалда. Действительно, выломали бы дверь. Подлесный собрался уже сказать, чтобы сообщили альпинистам, что выбивать раму нет необходимости, так как вход свободен, но успел лишь рот приоткрыть. Его отшвырнули к стене, потом развернули на сто восемьдесят градусов и принялись стучать по рёбрам, рукам и ногам. Затем стали обыскивать. И чего бы обыскивать человека в шортах на голое тело?
– Полегче! – прикрикнул Дмитрий. – Я наркотики перед душем в задний проход, наверно, спрятал!
И тотчас же получил болезненный тычок в затылок.
– А это, чтобы не думал, что шуток не понимаем, – последовало объяснение.
Вскоре кто-то из ворвавшихся констатировал:
– Чист.
– Я только из душа, – пояснил Подлесный.
– Не умничай! – рявкнул, судя по голосу, тот, который «шутки понимает».
– Повернитесь! – поступила команда.
Подлесный опустил руки и повернулся. Перед ним стоял мужчина в клетчатом пиджаке жёлто-коричневой расцветки, невысокого роста, с белесыми вислыми усами.
– В связи с предстоящим обыском вам предлагается добровольно выдать наркотики, оружие и иное незаконно приобретённое имущество, если таковое имеется, – унылым голосом проговорил клетчатый.
– Ничего такого в квартире не имеется, – ответил Подлесный и прибавил: – Только несколько автоматов. Но автоматы не мои.
– Кому они принадлежат и где они находятся? – уже далеко не унылым голосом спросил явно обрадовавшийся вислоусый.
– Да вон они, – кивнул Дмитрий на мордоворотов в камуфляже и масках, – у ваших сопровождающих.
– Ну-ну! – недобро произнёс вислоусый, и Дмитрий вдруг остро пожалел, что позволил себе лишнее. Хоть и заявляют, что шутки понимают, однако вряд ли стоит им верить. И что это на него нашло?
– Андрей Николаич, может быть, приложить ему? – спросил один из таинственных пришельцев.
Разрешения не последовало, и физиономия Подлесного не пострадала.
– Можно узнать, в связи с чем такое внимание ко мне? – задал вопрос Дмитрий. – Почему и на каком основании? Обыск, удары по рёбрам и почкам, по затылку…
– Убийство двоих сотрудников небезызвестной вам фирмы СНК. У нас имеются основания полагать, что вы причастны к данному преступлению, – ответил Андрей Николаевич. – Что вы можете сообщить по этому поводу?
– Убитые и раненые – мои коллеги. Мы из одной конторы. Будь моя смена, могли бы и меня в тот джип посадить. Правда, я пока больше как охранник при дверях-воротах, так как работаю недавно.
– Но смена была не ваша, и в джипе том вас не было, – со значением произнёс Андрей Николаевич. – Вы будете допрошены в качестве свидетеля. И будете предупреждены о даче заведомо ложных показаний, за что предусмотрена уголовная ответственность. Вам понятно?
– Понятно. Я только хотел спросить: у всех наших, кого не убили и не ранили в тот раз, будут обыски проводиться?
Следователь загадочно улыбнулся и распорядился:
– Присаживайтесь к столу.
– Одеться можно?
– Оденьтесь.
Обыск проводился с соблюдением бумажных формальностей и в присутствии понятых – соседей из квартиры слева, пожилых мужчины и женщины, пеньками неподвижными просидевших на кровати весь обыск. А по квартире шныряли полдюжины человек в штатском.
– Надеюсь, эти живчики, – Подлесный кивнул в сторону штатских, – нечего мне такого не подсунут, Андрей Николаевич?
– Они не имеют права этого делать. Следовательно, если что-то будет обнаружено, то, значит, это ваше, – с нехорошей улыбочкой ответил следователь.
– Ясно. Только зря всё это, – покачал головой Подлесный. И вдруг его осенила мысль, показавшаяся очень интересной, и Дмитрий заявил: – Кстати, это ведь классная идея – посидеть в вашем клоповнике. Мне ещё только в восемь на работу, а меня уже трясёт. Вы бы предупредили заранее, что явитесь, так я хотя бы несколько патронов раздобыл. И пересидел бы, глядишь, грядущие события кровавого свойства.
– Они, полагаете, будут? Какие у вас основания так полагать?
– Да и так всё понятно. Без всяких оснований. Хотели убить Бронова, но не получилось. Следовательно, ожидай новой попытки.
– А по существу вы ничего сказать не хотите? – выпятил губы Андрей Николаевич и прищурился.
– Если скажу, что это я перестрелял своих товарищей, то вы меня посадите и перестанете искать настоящих преступников. А преступники тем временем снова нападут на Бронова и моих коллег.
***
Проводив Андрея Николаевича и компанию, Подлесный вспомнил, что минут двадцать тому назад выкурил последнюю сигарету. И отправился в магазин. Выйдя из подъезда, он увидел Андрея Николаевича разговаривающим с каким-то маленького роста человечком. Присмотревшись, Подлесный узнал в собеседнике Андрея Николаевича своего старого знакомого Гольцова, оперуполномоченного, который некогда подозревал Дмитрия в причастности к заказным убийствам.
Значит, это Гольцов обеспечил ему обыск. То есть у них на него, вероятно, кроме давних подозрений этого мистера Гольцова, ничего нет. Даже свежих подозрений, которые имели бы под собой хоть какую-то почву.
Ознакомительная версия.
