Ознакомительная версия.
4 сентября 1994 г. В город Дунхуан мы едем через пустыню Такла-Макан на микроавтобусе. В нем разместились 17 пассажиров, очень сплоченный коллектив. В дороге читал Ошо. Учение его сильно расходится с Дхармой Будды и близко скорее индуизму.
Наконец автобус выехал за пределы Синьцзян-Уйгурского автономного района. К вечеру пустыня стала постепенно отступать, появилась зелень, и вот мы в Дунхуане. Недалеко от города, в пещерах, был найден Бяньвэнь по Лотосовой сутре (фольклорный вариант некоторых ее глав), переведенный на русский язык петербургским профессором Меньшиковым.
Наша гостиница возле автовокзала выполнена в китайском стиле: роскошный административный корпус с несколькими номерами люкс, а рядом – неприметное здание низшего класса. За ужином харьковский Слава подметил две главные, по его мнению, особенности Китая: необходимость торговаться даже в магазине и то, что в гостиничный комплект входят резиновые тапочки, чтобы не подхватить грибок.
5 сентября 1994 г. Направляемся в пещеры Могао – это буддийский монастырь, вырубленный в цельной скале. Он не очень древний. Ворота красивые, в старинном китайском стиле, но построены они недавно. Вход охраняет милиция. Все сумки, даже наши монашеские, а также фотоаппараты сдаем в специальную будку, где выдают фонарики для осмотра пещер. Билет для иностранцев дорогой – 30 юаней.
Зашли в пещеру, где были найдены сутры. Они были замурованы в стене. Теперь эти сутры хранятся в России (в Эрмитаже), Англии, Франции и Германии. Английский археолог нашел их в хранилище при помощи одного даосского священника, жившего в пустующих пещерах в XIX веке.
Провести церемонию, да и то очень короткую, нам удалось лишь в одной из пещер, поскольку везде было много экскурсантов из Европы. Грустно было видеть этих людей, движимых просто любопытством. Какая-то иностранка донимала Тэрасаву-сэнсэя: выясняла, почему у одной статуи Будды лицо коричневое, а у другой нет глаз… К сожалению, она не оценила уникальную возможность спросить настоящего буддийского монаха о том, в чем он действительно сведущ… Сэнсэй отвечал ей, что дело во времени, изменившем химический состав краски, и в варварах, попавших в монастырь.
Потолок и стены большинства пещер разлинованы в клеточку, а в них маленькие изображения Будды с золотым лицом. Это и есть знаменитая Тысяча Будд. На одной стене изображена джатака[12] о том, как Бодхисаттва (Будда Шакьямуни в одной из своих прошлых жизней), отправившийся на охоту, увидел тигрицу, которая от голода не могла передвигаться, а вокруг нее – тигрят, для них у нее не было молока, и она даже хотела съесть их. Потрясенный Бодхисаттва сбросился со скалы, чтобы тигры съели его тело. Его братья из глубокого уважения к поступку Бодхисаттвы построили на том месте ступу. Она до сих пор стоит в Непале, в местечке Нама Будда (переводится как «Слава Будде»). На протяжении бесчисленных жизней Бодхисаттва совершал такие трудные, мучительные деяния из сострадания, прежде чем родиться Буддой Шакьямуни.
Вход в одну из пещер охраняют шесть фигур огромных богов, попирающих маленьких мар[13], похожих на лягушек. Все статуи раскрашены. Есть здесь три гигантские (высотой с десятиэтажный дом) статуи будд: две – Шакьямуни, одна – Майтрейи. Будда Шакьямуни, уходящий в паринирвану[14], лежит на правом боку, подперев рукой голову, один глаз приоткрыт, а на его огромном теле стоят пятьсот его главных учеников-архатов[15], похожих на гномов по сравнению с ним (их рост не больше, чем у пятилетнего ребенка). Другой Будда Шакьямуни и Майтрейя сидят не в позе лотоса, а по-европейски, как на стуле. Это очень поздние изображения. Лицо одного Будды варвары (по одной версии, во времена мусульманского нашествия, по другой – во времена «культурной революции» Мао Цзэдуна) измазали чем-то черным.
На стенах пещер мы нашли эпизоды из Сутры о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы. Правда, больше всего на стенах пещер Могао представлены сюжеты из Сутры Золотого Света.
Обедали в «кушательнице», по меткому выражению Сергея: эти заведения столь разнообразны и подчас так необычны, что ни ресторанами, ни кафе, ни буфетами, ни забегаловками их не назовешь. В каком-то переулочке открыта дверь, откидываешь занавеску от комаров, видишь стол, заходишь и садишься. Никаких гарантий, что это не просто чей-то дом. Из соседней комнаты-кухни выходит хозяин, принимает заказ. Приготовление еды длится от 30 минут до часа.
Пообедав, зашли в несколько магазинов для иностранцев. Тут и стеклянные шарики с рисунком внутри, и шкатулочки, и забавные нэцкэ (например, смеющийся человечек разрывает себе живот, а там – Будда), и даже китайские лапти (Тэрасава-сэнсэй сказал, что это настоящая монашеская обувь). Мы нашли книгу с картой, где обозначены все китайские монастыри с древними названиями. До сих пор мы не видели в продаже такого путеводителя: все связанное с Лотосовой сутрой не является предметом экскурсий, приносящих большие деньги. Эта книга для нас – настоящая находка. Но уж очень дорогая. Сэнсэй только выписал из нее кое-что прямо в магазине[16].
Вечером в наш гостиничный номер зашел водитель того же микроавтобуса, который утром возил нас к пещерам. Мы договорились поехать к горам Поющие Пески. По сути, это начало пустыни на окраине Дунхуана. Высокие барханы, превращенные в музей. Забраться на гребень бесплатно можно, но очень трудно. А за подъем по деревянной лестнице надо платить 10 юаней. Но мы подходим с молитвой, и – правда не без некоторых препирательств – нас пропускают бесплатно. Бархан весьма высокий, от пения одновременно с подъемом на гребень я задыхаюсь и не могу петь непрерывно. Метров за пять до гребня лестница кончается, чтобы, наверное, поняли, каково подниматься без этой услуги. Ноги увязают в песке, съезжают вниз, кажется, что, несмотря на неимоверные усилия, ты стоишь на месте. О пении не могло быть и речи. Лишь на самом гребне есть узкая полоса плотного песка. Идем по ней гуськом.
Усевшись на гребне, начинаем вечернюю церемонию, провожая солнце и собравшись встретить полную луну. Наступает ночь, а луны все нет. Мы ждем ее в медитации. Звуки далеко внизу смолкают, почти все огни гаснут. Сначала наслаждаюсь покоем и распахнувшейся перед нами бездной, полной звезд. Однако вскоре неподвижная поза надоедает. Все начинают понемногу ерзать. Но никто не решается потревожить Сэнсэя, который совершенно неподвижен. Его нетерпеливость и вспыльчивость в бытовых ситуациях – ни в коем случае не слабость характера, они всегда исходят только из сострадания, из стремления оказать таким образом помощь, преподать урок. Вот и теперь Тэрасава-сэнсэй дает нам великолепный урок ожидания[17]. Наконец церемония закончилась.
Спускались не по лестнице. Как на лыжах! Я набрал полные ботинки песка.
8 сентября 1994 г. Едем в Сиань: неподалеку от этого города, в местечке Фамен, находится самая первая в Китае ступа, с пальцем Будды. Ее основание было заложено во II—I веке до н. э., по инициативе посла индийского царя Ашоки.
После почти месяца путешествия на автобусах впервые пользуемся китайской железной дорогой. Ну, думаю, наконец отдохнем от тряски. Отношение к железке у китайцев особое. Весь персонал, даже уборщицы, в форме с погонами, военная дисциплина, на стене – фотографии образцово работающих железнодорожников.
В дорогу купили сухие вермишелевые супы. В поезде мы увидели, как китайцы едят их три раза в день, причем прямо так, не разводя водой!
На вокзале меня поражает вид одного человека – совсем не старого, но уже седого, с красными от бессонницы глазами. Даже на вокзалах России я не видел настолько изможденных людей. Очень скоро стало понятно, откуда они берутся; об отдыхе нам пришлось забыть…
На перрон пускают строго по билетам, за десять минут до отправления. Когда поезд прибывает, наблюдающие за порядком на перроне девушки дружно отгоняют пассажиров от края платформы. Мы еще надеемся занять сидячие места в общем вагоне: ехать до Сианя двое суток. Но поезд пришел уже до отказа набитый людьми. Общий вагон похож на нашу электричку, только потолок и спинки сидений повыше да под потолком вентиляторы (китайцы курят в любом транспорте, здесь это не запрещено). Хотя поезд едет несколько суток, сидячих мест хватает лишь на треть пассажиров… Выискивая место для рюкзака, я заглянул под лавку и обнаружил там людей. Под каждой лавкой лежало по два человека! Вот и не нужна верхняя полка. Китайское правительство учит свой народ экономно использовать пространство. Очень долго я стоял, присаживаясь, лишь когда какой-нибудь китаец выходил в туалет. Хотелось есть и спать. Пол под ногами был скользким от нечистот. На нем не только спали, на него китайцы приучали «делать свои дела» детей (иногда для этого прямо на ходу выставляли детей из окон на вытянутых руках). Недоеденное выбрасывается на пол. В туалете все разбито, поэтому весь он загажен и уйти оттуда не измазавшись невозможно.
Ознакомительная версия.
