Ознакомительная версия.
По фотографиям, которых накопилось множество, можно было проследить, как они старели: пятнадцать лет назад женщины были стройны и молоды, а у мужчин отсутствовали лысины и выпирающие животики. Постепенно юная красота женщин становилась зрелой, а мужчины матерели. С августовскими встречами было связано множество веселых историй, и их не уставали вспоминать.
Однажды Олегу Арсеньевичу решили подарить телевизор. Но предварительно телевизор разобрали на отдельные блоки — каждая пара приезжала со своей частью, преподносила Олегу Арсеньевичу нечто в подарочной упаковке и требовала определить назначение предмета. Он догадался, только когда ему вручили экран. Потом мужчины два дня собирали телевизор, у них то не хватало деталей, то оказывались лишние. Они с азартом, точно мальчишки, получившие новый конструктор, разбирали и собирали телевизор, который отказывался работать, что-то паяли и распаивали, спорили до крика. Женщины посматривали на них снисходительно, вели свои неспешные беседы и впервые сами жарили шашлык. Он удался на славу. Мужчины скептически морщили носы — дамский шашлык! — но уплетали за обе щеки.
Телевизионный мастер, спустя несколько дней приглашенный Полиной Сергеевной настроить телевизор, сказал, что такого еще не видел.
— Мальчишки раскурочили? — спросил он.
— Как вы догадались?
— Взрослые, даже если они полные козлы, не станут ломать телик, который на гарантии.
К августовским встречам готовились заранее. Как-то друзья сочинили пьесу и расписали роли в спектакле «Как он зрел» — про жизненный путь Олега Арсеньевича, репетиции проходили за баней. Актерствовать им так понравилось, что на следующий год состоялась премьера драмы «Как он ее завоевал» — про женитьбу Олега Арсеньевича и Полины Сергеевны. Поскольку актеров было много, а соответствия реальным событиям не требовалось, то женщины изображали поклонниц Олега Арсеньевича, а мужчины — поклонников Полины Сергеевны. Задача Пановых заключалась в том, чтобы, отказав всем воздыхателям (экспромтом, без готового текста!), воссоединиться в финале.
Она сидела в кресле, обмахивалась побитым молью, но настоящим, из страусовых перьев, бабушкиным веером, на голове красовалась корона, вырезанная из старой кастрюли.
— Увы, принц! — говорила кокетливо каждому «претенденту» Полина Сергеевна. — Вы герой не моего романа.
Олегу Арсеньевичу пришлось труднее. Он совершенно измучился, подбирая дамам комплименты, плавно перетекающие в деликатные формы отказа. И последней, Верочке, выпалил:
— Вы прекрасны, спору нет! Но я вам не подхожу, потому что не отличаю бациллы от бактерии, а Шопенгауэра от Шварценеггера. Полинька, женись на мне немедленно или в крайнем случае выходи замуж!
С годами программа развлечений укорачивалась и становилась менее активной. Но сюрприз имелся всегда — стенгазета «О Пановых начистоту» или видеофильм «Почему их разыскивает милиция», вариант телевизионной программы «Верите ли вы, что…» со смешными, каверзными и провокационными вопросами о семье Пановых. Пародии на телевизионные передачи устраивали довольно часто, хотя при этом все заявляли, что ящик презирают и не смотрят.
Подготовка к августовскому приему отнимала у Полины Сергеевны много времени и сил. Но это были приятные хлопоты, которые с лихвой окупались радостью общения с приятными людьми. Они виделись и в течение года, отмечали вместе дни рождения и календарные праздники. Но именно два-три дня в августе, по общему мнению, снимали эмоциональное напряжение и давали заряд бодрости надолго, до будущей встречи.
Дополнительные постройки на дачном участке велись специально для удобства этих встреч. Вначале сделали большой навес — крышу на столбах, чтобы укрыться от дождя. На следующий год затянули стены сеткой, и Полина Сергеевна пустила по ней вьющиеся растения. Потом настелили пол, пристроили печь с мангалом, подвели воду и электричество. Каждый год что-нибудь строили, и в итоге получился гибрид беседки, летней кухни и огромной столовой. К концу августа в теплице и на грядках созревали овощи, из ягод были сварены варенья и компоты, настаивался ядреный квас.
— Все свое! — каждый год, обводя рукой стол, хвастался Олег Арсеньевич. — Помидоры свои, огурцы и прочие баклажаны…
— Рыба красная и прочая белуга своя, — традиционно подхватывал кто-нибудь. — Мясо и прочие колбасы свои…
Ко дню рождения Олега Арсеньевича распускались его любимые гладиолусы. Срезанные, они в больших вазонах стояли в разных уголках участка и почему-то напоминали Полине Сергеевне древнее оружие, вроде пик или сабель, которое сложили, когда наступил мир, и это оружие зацвело. Сама она любила астры и выращивала элитные сорта потрясающих расцветок и форм соцветий. Букеты астр в пузатых вазах украшали дом и беседку. По стенам беседки вились плетистые розы и клематисы. Вечером сладко и тонко, медом и скошенной травой, пахли фиалки и лобулярия. Когда зажигались фонарики по периметру участка, возникало ощущение, что находишься в благоухающих декорациях балетного спектакля и сейчас на сцену выпорхнут эльфы. Игры, розыгрыши, вкусный обед были позади, как и безудержный смех, не прекращавшийся несколько часов. И велись беседы то общие, то по группкам, то раздельные — мужчин и женщин. Минуты и часы благостного спокойствия, особенно приятные от сознания того, что завтра ты никуда не должен идти, тебе не нужно спешить на работу, о ком-то беспокоиться, заботиться. Тебя разбудит не будильник, а пение птиц, и завтракать ты будешь не на ходу, а долго и неспешно, под бульканье самовара, с разговорами-воспоминаниями.
В начале дачного сезона Полина Сергеевна, как обычно, включилась в полевые работы. Она очень любила землю, ее запах — весной прелый с остатками морозца, летом сухой, с нотками пыли. Иногда сбрасывала перчатки и погружала руки в землю — бог с ним, с маникюром, потом отмоет, зато как приятно чувствовать пальцами земную плоть, которая совершит чудо — из сухого крохотного семечка родит корнеплод, овощ или цветок. Полина Сергеевна могла целый день провести на грядках: уже спина ноет, перед глазами круги, надо прекращать, а расставаться с землей не хочется. Завтра будет то же самое, хватит, коленки трясутся от усталости. Еще чуть-чуть, еще десять минут!
Сын и муж не разделяли ее страсти «ковыряться в земле». Копать канаву или ямы под деревья — это пожалуйста. А тщательно перекапывать вилами грядки, удаляя корни сорняков, равномерно и аккуратно сыпать в бороздки семена, не заглубив, но и не смыв водой из лейки, — скучно. Но всегда находилась мужская работа — они пилили, строгали, ремонтировали, строили. Поглядывали на Полину Сергеевну, скоро ли отбой. «Да, да, сейчас, только еще одна грядочка, и пойду готовить ужинать», — откликалась она на призывы заканчивать. Отец и сын откладывали инструменты и шли на кухню готовить: варили макароны, крупы или картофель с тушенкой и луком — это называлось «меню весеннее тушеночное».
В тот год, когда на даче поселилась беременная Юся, возделывание грядок и цветников Полине Сергеевне, соскучившейся за зиму по земле, почему-то радости не доставляло. Она знала о физиологическом механизме наслаждения от физической активности: в моменты мышечного напряжения в организме вырабатываются гормоны удовольствия. Природа так задумала, чтобы человек не умер с голоду и сумел убежать от хищников. Но теперь любимый труд никакого гормонального всплеска не вызывал. «Куда подевались мои эндорфинчики?» — спрашивала себя Полина Сергеевна. У Олега Арсеньевича тоже все валилось из рук и отсутствовало желание мастерить и строить. Сенька не отходил от жены, они все время уединялись, сидели в своей комнате, хихикали, возились, таскали туда еду. Родители им мешали, а они мешали родителям, которые не привыкли жить без сына и одновременно рядом с ним отпочковавшимся, не проявлявшим желания вписать жену в их маленький коллектив, объяснить ей правила и обычаи семьи. Юся владела Сенькой целиком и полностью, накрыла его свинцовым колпаком — не проберешься.
— Она его обесточила, — говорила Полина Сергеевна мужу. — Сенька похож на электростанцию, у которой отрезаны провода.
— Все мы… в свое время, — отвечал Олег Арсеньевич, — без связи с внешним миром… Надо подождать, время покажет.
Это был редкий случай, когда он защищал и оправдывал сына. Обычно отец нападал на него, а мама закрывала грудью.
Полина Сергеевна и Олег Арсеньевич перестали ездить на дачу, отменили августовскую встречу. Хотели выдумать предлог, а потом решили не врать друзьям — извините, не получится, и точка. Все знали о неравном браке Арсения, но никто не выпытывал подробностей. Захотят Пановы — расскажут, нужна им будет жилетка, чтобы поплакаться, — вот вам десяток жилеток. Хотя смачивание жилеток слезами бесполезных стенаний у их друзей не было принято. Если просили о помощи, то конкретной, никто никого досужими исповедями и внутрисемейными проблемами не мучил. Для Полины Сергеевны исключение составляла только Верочка, от которой не было секретов.
Ознакомительная версия.
