Конечно, в современной России, пережившей массовую безработицу, когда каждый стал заниматься абы как и абы чем, что подвернётся, лишь бы выжить, к непрофессионализму уже не относятся как к чему-то плохому. Но судите сами: повалили в черте жилого квартала высокие деревья, каждое в диаметре около полуметра, остались пни, огромные ветки. Надо бы всё это убрать, спору нет. Объявляют внеочередной или внеплановый субботник, на который приходит самая активная часть населения, которым не безразлично, что родной город утопает в мусоре – пенсионеры и женщины. И вот начинают они ворочать то, что может убрать только техника. Может, кто и усматривает в этом что-то романтичное, когда бабульки и тётки тягают брёвна в целях экономии городского бюджета для администрации, которая даже не подумала задействовать в таких работах хотя бы один грузовик. Но я кроме откровенного издевательства ничего в этом не нахожу. Видели вы когда-нибудь, как маленькие муравьи суетливо и медленно переносят какую-то травинку, а человек за всем этим наблюдает и вдруг – раз: лёгким движением руки берёт эту самую травинку и перемещает вместе с муравьями ближе к их муравейнику? Человек тут выступает в роли доброго подъёмного крана. Когда смотришь на наши потуги на субботниках, возня бабья и стариков около брёвен и неподъёмных гор мусора напоминает именно муравьёв. Которые медленно, с риском для своего здоровья (а оно у женщин хрупкое, вопреки устоявшемуся на Руси стереотипу, что баба – это нечто вроде никогда не ломающегося бульдозера) перетаскивают с места на место то, с чем могла бы быстро и качественно справиться только современная техника. Сюда бы хоть один экскаватор, который выкорчевал бы пни, погрузил бы их на грузовик, зарыл бы ямы. Бульдозер тоже не был бы тут лишним. Но у нас в стране в силу традиционного наплевательского отношения к людям об этом никто никогда даже не задумывается. В результате люди полдня бьются над одним пнём, угробят остатки уходящего здоровья и выходной день на такой «субботник», а пень – и ныне там. Чего ему сделается? Пень – это же не человек. Это человека легко угробить подобной эксплуатацией.
При строительстве Николаевской железной дороги, когда из «строительных инструментов» были только лопаты и носилки для земли, крепостные умирали сотнями, тысячами, а может и десятками тысяч – никто даже не считал. Не кони же гибли, которые денег стоят, а какие-то бесплатные рабы. Сама насыпь под дорогой в какой-то степени состоит из костей этих безымянных работяг. Но даже тогда, в середине девятнадцатого века, когда не было ни экскаваторов, ни подъёмных кранов, находились люди, которых такое положение вещей возмущало. А на рубеже двадцатого и двадцать первого веков, когда появились и всевозможные машины, и техника, специально придуманная и созданная для облегчения такого необходимого, но всё же каторжного труда, как перемещение всевозможных грузов, больших масс земли при строительных работах, древесины, у нас стало нормой бабам корячиться до выпадения грыжи над каким-нибудь уже пустившим корни бревном десять метров длиной! Никто словно бы не понимает, что это просто дико. Участники субботника сообщают об этом в специальный штаб, и там дают такой «мудрый» совет: а вы его распилите! Опять же, своими силами, ручными пилами. Слава богу, если кто сможет выловить мужика со бензопилой, который тоже вроде как за здорово живёшь свою пилу эксплуатировать не обязан. И распилить-то надо не поленце, а бревнище в три обхвата! Даже если принять за данность, что бревно было успешно распилено на чурки, весом в три-четыре пуда каждая, то участникам субботника их всё равно с места не стащить. И вот тут начинается представление. Приходит какой-нибудь массовик-затейник из так называемого штаба и начинает укорять баб, что это они так ослабли, хотя по утверждению великого русского поэта – того самого, которого до слёз поразила судьба строителей Николаевской железной – наши бабы, панимашь, и коня на скаку охомутают и в загс затащат, и в огне не горят, и в воде не тонут, как известно что:
– А ну-ка навались, лошадушки!
Самое удивительное, что «лошадушки» эти до сих пор находятся. Таких тёток всегда узнаешь по робкой надежде на лице, что их хотя бы за это оценят и даже замуж возьмут. Хотя большинство баб – и это радует – уже не слушают извращённые представления какого-то сморчка о женском предназначении, а уходят с субботника. Завтра у них будут болеть все вывихи и растяжения, какие они получили при подъёме тяжестей, которые ни одна нормальная женщина не додумается поднимать. Если она, конечно же, не профессиональный штангист – и чего это некоторые дамы так стремятся освоить такие сугубо «мужские» виды спорта, хотя и мужчины от них инвалидами становятся? Заняться, что ли, больше совсем нечем?
Опять-таки не хочу никого обижать, но после таких субботников становится… страшнее, чем было до них! Горы недогоревшего мусора, вытоптанная свежая трава, вывернутые куски ещё не просохшей после схода снега земли, остатки такого крупнокалиберного мусора, как брёвна, камни, доски, куски штукатурки и кирпичной кладки. Всё это валяется там и сям, что свидетельствует об одном: люди выдохлись. Это похоже на то, как кто-то решил сэкономить, поэтому не пошёл заказывать платье в ателье, а обратился к бабе Мане, которая вроде как умела когда-то в далёкой молодости гладью вышивать. Города наши после субботников очень напоминают такое самодельное платье, сшитое кое-как абы кем, лишь подешевле обошлось. Можно заказать платье у профессионального портного, а можно самому кое-как сметать. Ради экономии отчего же не попробовать? Всё можно самому! Можно автомобиль в автомастерской чинить, а можно и самому. И компьютер можно не таскать понапрасну в сервис, а самостоятельно его отремонтировать. Молотком, держа на одной коленке. Зато деньги не потратишь на всяких там специалистов, без которых вполне можно обойтись – разве не выгодно? Можно управление своего государства профессионалам доверить, а ведь можно и рядовому гражданину самому править, как заблагорассудится. Отчего же нельзя? Ради экономии-то! Чего там на армию тратиться, да на медицину? Сами с вилами в руках себя защитим, сами все свои болячки вылечим подорожником! Так обычно и происходит при деградации общества, когда утрачивается понятие профессии, образования, культуры, когда общество скатывается к пещерному состоянию.
Практически любую работу можно выполнять профессионально, а можно и любительски: делать фотографии, ремонтировать квартиру, кататься на коньках. Согласитесь, что разница есть, когда «пироги печёт сапожник, а сапоги чинит пирожник». И не только в экономии, но и в качестве работы. У нас тут один умелец, который тоже вообразил, что больше профессиональных электриков в электричестве разбирается, подключил водообогрев, после чего половина подъезда… выгорела. Но умелец не унывал, а ликовал: «А чё! Зато бесплатно установил!». От субботников тоже всё чаще отдаёт таким нездоровым ликованием его организаторов: «Зато бесплатно решили проблему отсутствия дворников! Хотя бы на это лето». Ох, находчивые вы наши, экономные! И ни один при этом от госмашины с водителем не откажется – экономия была бы куда как ощутимей, чем на инвентаре для уборщиц. Ни один от путёвки в санаторий за государственный счёт тоже не отречётся. Отдыхал бы на берегу родной речки с удочкой. Зато бесплатно, экономно же!
На наши субботники надо ходить «со своим инвентарём», как пишут в «приглашениях» на них: со своими вёдрами, граблями, метлами, лопатами и всем прочим. Кто чем богат. В городском бюджете традиционно нет денег даже на малярные кисти для покраски оград и столбов. Каждый тащит что-то своё. Один мажет полусгнивший покосившийся телеграфный столб лысой кистью, другой вообще какой-то тряпкой, намотанной на палку – и так сойдёт. А вы замечали, какая разница между работой профессиональных маляров и этой самиздатовской мазнёй в технике «кура лапой»? Маляр краску не «гоняет» по поверхности лишь бы абы как размазать, а прежде всего эту поверхность зачистит, высушит, покроет первым слоем, даст высохнуть, потом идёт другой слой и уже в другом направлении относительно первого. В итоге профессиональная окраска занимает не пару часов, как хотелось бы приверженцам теории субботника, которые ещё и соревнование могут объявить, кто кого обгонит по скорости этой мазни. Краска – это явление чисто химическое. Она подчиняется законам физики и химии, ей требуются определённые условия и для нанесения, и для высыхания. В результате работа профессионального маляра будет держаться на окрашенной поверхности и защищать её от разрушения годами. А мазня ветошью на палочке после первых же дождей пойдёт шелушиться и через неделю от неё следа не останется! Но всё равно мазня эта тупо совершается каждый субботник. Да ещё и со спешкой, чтобы обогнать «конкурентов», мажущих на другой стороне улицы, как для отчётности: комиссия пойдёт после субботника, увидит, что краска по столбам и заборам успешно и в полном объёме размазана, поставит галочку напротив пункта «малярно-штукатурные работы выполнены».
