– И то и другое.
Этот уклончивый ответ Асе не понравился.
– Знаешь, мне пора. Я после смены, так что сам понимаешь.
Борис вежливо предложил, понимая, что в его машину она не сядет:
– Давай провожу. Здесь дворами гораздо ближе, чем на автобусе.
– А ты знаешь, где я живу?
– Видел как-то раз, в какой дом ты заходила вместе с Виталием.
Имя Виталий он произнес нарочито спокойно, и Василиса насторожилась. В чем дело? Он до сих пор не может простить ей отказа? Но это же глупо! Она никогда, ни словом, ни взглядом, не намекала ему о своей любви!
Борис властно взял ее под руку и повел вглубь облупленных старых домов. Василисе с ним идти не хотелось, но весомой причины для отказа не нашлось. Почему, когда нужно что-то срочно придумать, ничего в голову не приходит?
Был уже одиннадцатый час, но сумерки еще не наступили, белые ночи, светло почти до утра. Борис крепко держал ее под руку, и у нее началась какая-то странная дрожь внутри. Она не понимала, что это, но ей было не по себе, слишком тревожащим было это незнакомое прежде чувство. Какое-то рудиментное, ничего общего с нормальными человеческими чувствами не имеющее. Она даже боялась дать ему название. Оно ей совершенно не нужно. Она замужем и любит мужа.
Они проходили мимо грязноватых дворов с шумными разномастными компаниями, и Ася с тревогой смотрела на них. Как правило, от таких компашек ничего доброго ждать не приходилось. Но Борис вел себя так, будто ходил здесь тысячу раз, и Ася ругала себя за глупое волнение. Раньше бы она не обратила на эти компании никакого внимания, но годы жизни с Виталием отучили ее от глупой бесшабашности, как он это называл.
В очередном грязноватом дворе, оправдывая ее дурное предчувствие, дорогу им преградили подвыпившие парни. Один из них, видимо, главарь, засунул руки в карманы грязных джинсов, скорчил в мартышечьей гримасе прыщавое лицо и взыскательно потребовал:
– Вы к кому, граждане?
Борис непринужденно ответил:
– Просто идем мимо, а что?
Парень издевательски сообщил:
– А мы всем, кто идет мимо, помогаем идти мимо.
Компашка поощрительно заржала.
Борис выдвинулся вперед, оставляя за собой спутницу. Он уже пожалел, что сунулся в эти подворотни. Драться ему не хотелось, но придется, это очевидно. Зря он не прихватил охранников, они бы были в самый раз. Безмятежно попросил:
– Вот и не мешайте идти мимо!
Двинулся было дальше, но прыщавый парень вытащил из карманов руки. На больших кулаках оказались кастеты. Но не успел он размахнутся, как оказался распластанным по земле.
– Ух ты, гад какой! – и двор огласил крик: – Наших бьют!
Остальные парни всей гурьбой бросились на Бориса. Он дрался умело, быстро свалив еще двоих нападавших, но парней было слишком много, чтобы их можно было одолеть в одиночку. Борису пришлось бы плохо, если бы из с улицы во двор не зашел высокий парень и не гаркнул:
– А ну, тихо!
Парни замерли, только прыщавый парень, поднявшись, попытался еще раз ударить Бориса кастетом, и вновь упал, не выдержав борцовского захвата.
– Петька, кончай, или я тебе добавлю! – Вошедший парень повнимательнее посмотрел на Василису и вдруг обрадовано воскликнул: – А, это ты!
Ася недоуменно посмотрела на него, не в состоянии вспомнить, где и когда его видела.
– Я вас провожу. Тут у нас много слишком веселых компаний. – Парень решительно встал между Борисом и удалой компашкой.
Прыщавый парень угрожающе выговорил, с трудом разжимая пострадавшие при ударе челюсти:
– Ты, Леха, падла! Тебя в первую очередь надо! – и он сделал жест, подразумевающий быструю расправу.
– Заткнись, недоносок! – Леха презрительно сплюнул в сторону парня. – Смотри, как бы я тебя вперед уму-разуму не научил! А это для начала! – и он ловким движением сдернул у него с рук кастеты. – А вы, мелочь пузатая, быстро по домам! И чтоб я вас больше в компании этого придурка не видел!
Как ни странно, но парни без возражений побрели прочь. Замолчал и прыщавый парень, молча признавая главенство Лехи.
– Пошли, провожу! – Леха махнул рукой, показывая дорогу.
Они прошли через темную подворотню и вышли на освещенный тротуар. Леха выбросил кастеты в стоявшую по дороге урну и спросил у Василисы:
– Ты меня помнишь?
Она честно призналась:
– Не помню!
– А Машу помнишь?
У Василисы в мозгу промелькнуло неясное воспоминание.
– Это не ты тот парень, что ее пугал?
Леха коротко хохотнул.
– Было дело.
Василиса с любопытством посмотрела на парня. Он сильно изменился. И дело было не в одежде, а в чувстве уверенности в себе.
– Как Маша? Ждет?
– Нет. Не ждет. – Не успела Ася расстроиться, как он добавил со счастливыми нотками в голосе: – Мы живем вместе. Пока без регистрации, но вот защищу в этом месяце диплом, и поженимся. Приглашения уже разослали. Не хочешь прийти? Ты же своего рода моя крестная мать.
Василиса обрадовалась.
– Я очень рада. Но прийти не смогу, уж извини. Работа, сам понимаешь. А что ты заканчиваешь?
– Наш авиационный колледж. Тесть мне уже работу на своем заводе присмотрел, зарабатывать буду прилично. Я там и сейчас прирабатываю, не полную смену, правда. Маша в медакадемии учится, деньги нужны. Мы от родителей живем отдельно, квартиру снимаем. Правда, денег хватает только на еду да за квартиру. Машу ее родители одевают. Но скоро я сам. Маше подрабатывать не разрешаю. Пусть учится нормально. – Он увесисто бросал короткие рубленые фразы, подчеркивающие его уверенность в завтрашнем дне.
– А здорово ты разрулил ситуацию. – Ася была ему искренне благодарна. – Без тебя нам пришлось бы худо.
– Ерунда! – он с прищуром посмотрел назад. – Я здесь вырос, всех знаю. Меня здесь уважают. Никто из парней со мной связываться не будет. Кроме Петьки. Но он в одиночку в драку никогда не полезет, ему поддержка нужна. По жизни трус. Но задиристый. Впрочем, все трусы такие.
Он вывел их на ту самую аллею, где Василиса впервые увидела его и Машу, и прощально махнул рукой.
– Ну, пока! Я домой, Маша ждет. Беспокоится уже.
Он скрылся, а Василиса с умилением сказала:
– Как изменился парень! Приятно.
Борис согласился:
– Да, твои усилия не пропали даром. А я до чертиков рад, что он так вовремя появился. Иначе бы нам не поздоровилось.
– Это верно. Здорово тебя ударили? – она профессиональным взглядом посмотрела на его бок, который он машинально поглаживал.
У Бориса и в самом деле болели ребра, по которым успел садануть один из нападавших, но он бравурно пообещал:
– Ерунда, до свадьбы заживет. Ты не сильно испугалась?
– Нет, я к подобным разборкам привычная, как ты знаешь.
Они прошли мимо скамейки, на которой шумели подвыпившие юнцы, поливая всю округу бранными словами. Василиса пристально посмотрела на них, но прошла мимо.
– Что, решила не вмешиваться? – подначил ее Борис. – Раньше бы ты мимо не прошла, всех бы воспитала.
– Я поумнела. Всех не воспитаешь.
Борис нахмурился. Эта равнодушная Василиса была ему незнакома.
– Что, теперь ни во что не вмешиваешься?
– Почти. Стараюсь, во всяком случае.
Борису захотелось сказать, что замужняя жизнь подействовала на нее не лучшим образом, но он снова промолчал. Зачем лезть в бутылку?
Показалась знакомая девятиэтажка. Остановившись у своего подъезда, Василиса принялась скованно прощаться. Голос звучал сухо и равнодушно.
– Сердишься, что я тебя повел через дворы? Подверг ненужному риску, так сказать?
– Нет, конечно. Просто меня дома муж ждет. Мне пора. – Слово «муж» прозвучало с восторженным придыханием, и Борис поморщился.
Ася быстро ушла, а он вернулся на аллею, присел на свободную скамейку под старой корявой липой и задумался.
Итак, что мы имеем? От милой отзывчивой девочки с большой душой, в которую он в свое время влюбился, ничего не осталось. Кто в этом виной? Муж или время? Неужели то, что так очаровало его в ней четыре года назад, ушло безвозвратно?
Тогда стоит ли ему тосковать? Похоже, он любит мираж, давно развеянный ветром. Обидно, но ничего не поделаешь. Надо просто Василису забыть и жить своей жизнью. Попробовать с кем-нибудь сойтись. Вдруг понравится? А там уж как получится. В конце концов, тридцать два года самый подходящий возраст для ответственной женитьбы.
Задумавшись, Борис медленно шел по коридору своего офиса. В голове вместо рабочих вопросов вертелся один, сугубо личный: что делать? Сакраментальный вопрос без ответа. В самом деле, что он может сделать? Тут, прерывая его невеселые размышления, навстречу снова метнулась симпатичная девушка из бюджетного отдела. На ней были неуместные для офиса полупрозрачная черная блузочка и слишком короткая юбка. Она кинула на него искушающий взгляд из-под неестественно длинных ресниц и зазывно улыбнулась.
Борис усмехнулся. Все понятно. Обаяние власти и денег в действии. Интересно, посмотрела бы она на него, если бы у него не было ни того, ни другого?
