Ознакомительная версия.
В Ташкенте начала строить дом для молодых. Потом развернулась в столице. Бизнес тогда только начал давать свежие всходы. Организовала канал поставки в Москву сухофруктов. Потом просто фруктов. На всех рынках у нее были свои прилавки. Потом открыла ресторан узбекской кухни. Вкусный и недорогой. Поваров привезла из Узбекистана. Через пару лет стала очень богатой женщиной.
Любимая дочка исправно рожала обожаемых внуков. Любимый зять делал успешную карьеру в науке. Денег он не зарабатывал. Ну, почти. Да и какие это деньги при тещином размахе!
Но за все годы он не услышал ни слова упрека. Теща его боготворила, считала, что Фаридка вытянула счастливый билет. Муж не пьет и не гуляет. Детишки растут умненькими и толковыми. Бабушка Оля, моя мама, ходит с ними в театры и на выставки. Детки говорят на французском и английском. Играют на фортепьянах, занимаются бальными танцами, воспитаны в почтении к взрослым. Не капризны и не требовательны.
В общем, полная идиллия. Потом Сашка получил в Бельгии грант. Дальше предложили преподавать в местном университете. Оксана приехала в Бельгию. В течение недели прикупила небольшой особнячок в самом элитном районе. Сашка сопротивлялся, но любимая теща сказала, что «такой гений» должен проживать в «человеческих условиях». Точка. Сашка махнул рукой – связываться с Оксаной дело заведомо проигрышное. Пришлось смириться. Короче, Оксана Сашку боготворит.
Это я к чему? К вопросу о злодейках-тещах и еще о мезальянсах.
Едем на дачу. Муж слушает радио. Я дремлю. Обсуждать ничего неохота.
Звонит Данька. Слышно плохо. Он орет, что все прекрасно. Барселона – чудо. Гауди – чудо. Саграда Фамилия – чудо из чудес. Музей футбола – еще чудесней. Рыбный рынок – опять чудо. Океанариум – улет.
По голосу слышу, что сын счастлив. Ну что мне, казалось бы, еще надо?
– А твоя Несмеяна довольна? – вяло интересуюсь я.
Нюся за границей в первый раз.
Данька обижается:
– Мам, ты опять?
Муж усмехается:
– Ревнуешь?
Я возмущаюсь:
– И ты туда же?
Не просто возмущаюсь, а сильно гневаюсь. Потом почему-то хлюпаю носом и говорю, что раньше сын был со мной. И счастлив был тоже рядом со мной. И все впечатления и ощущения были у нас на двоих.
Муж вздыхает и осуждающе качает головой.
Кто может меня понять? Кто поддержит? Ни родная мать, ни родной до боли муж.
Я – одна. И всю оставшуюся дорогу я в голос реву.
На даче я ем и сплю. И еще выпиваю бутылку белого вина. Что мне совсем не свойственно. Муж, слава богу, меня не трогает. Сидит в обнимку с ноутбуком. И от этого счастлива не только я, но, по-моему, и он.
Через три дня я выхожу на работу. Свою работу я не то чтобы люблю, что можно любить в продаже профнастила, но отношусь к ней терпимо. У нас хороший коллектив. Я почти старшая. Старше меня только бухгалтер Ванесса Ионовна. Тетка яркая и колоритная. С ярким и колоритным прошлым в виде трех браков и океана любовников за плечами. Остальные – молодежь. Алена из Южно-Сахалинска. Лидочка из Полтавы и москвичка Саша.
У всех непростые судьбы. Например, Алена. На Сахалине – мама после инфаркта и бабушка после инсульта. Алена их содержит. Замуж она вышла за москвича. Он парень неплохой, но под каблуком у своей мамаши. Полностью. Тотально. Сам не работает полтора года. С прежней работы вылетел по сокращению. На следующую устроиться не может – не хочет понижать статус. По-моему, просто классический бездельник. Его мамаша на пенсии. Пенсию с книжки не сняла ни разу. Все живут за счет Алены. Обе семьи висят на ней. В самой Алене сорок килограммов удельного веса. Хронический бронхит и язва двенадцатиперстной кишки. Алена еле таскает ноги. После работы идет на рынок за продуктами. Готовит ужин и моет посуду. Муж при ее возвращении домой активно изучает журнал свободных вакансий. Со скорбным и обиженным лицом. Свекровь, до этого четыре часа непрерывно болтавшая по телефону, лежит – что немудрено – с высоким давлением.
Но к ужину выходят все, и на аппетит проблемы не влияют. Алена перемывает посуду и бухается в постель. Ночью муж требует любви и ласки. Алена во сне вяло отбивается. Муж вскакивает и устраивает скандал. Алена окончательно просыпается и плачет. Муж отворачивается к стенке и мгновенно засыпает. Во сне он сильно храпит. Это семейное. За стеной не менее громко храпит его дорогая мамаша. Алена засыпает часов в пять. В семь ей вставать.
В девять она вваливается на работу. Под глазами – синяки. Бледная до синевы и с дрожащими руками. Мы с Ванессой ее жалеем. Лидочка тихо вздыхает и молча сочувствует, а Саша гневно осуждает.
Да, кстати, в отпуск Алена едет на Сахалин, к бабушке и маме. А ее свекровь отдыхает в Турции. Говорит, что морской воздух ей необходим для здоровья. Наверное, у нее что-то с памятью. В смысле того, что она позабыла – астматический бронхит у Алены, а у нее обычный маразм, который морской воздух вылечит вряд ли.
Лидочка – сирота. Родители умерли давно. Вернее, погибли в автокатастрофе. Лидочке было одиннадцать лет. Воспитывала ее тетка, сестра отца. Куском хлеба не попрекала, но и ни разу не приласкала. В двадцать лет Лидочка уехала из Полтавы. В Москве намыкалась – будь здоров! И подъезды мыла, и на вокзалах спала. Потом сошлась с армянином Ваганом. Парень он был хороший – нежный и нежадный. Сняли квартиру и прожили почти пять лет. Потом он уехал к родне в Ереван. Через две недели написал, что его женили. Каялся и просил его пожалеть, писал, что будет любить Лидочку всю оставшуюся жизнь.
Лидочка его очень жалела. И еще раз остро и явственно ощутила, что она одна на всем белом свете и никому не нужна и не интересна. И сама жизнь ей стала не нужна и не интересна.
Лидочка надела старый плащик – новый почему-то стало жалко – и пошла на Большой Каменный мост. Почти перегнулась через перила. И тут ее схватили за полу плаща. Это и был ее будущий муж. Почему-то он решил, что раз Лидочку спас, то обязан на ней жениться. Она не возражала, ей было тогда все равно.
Лидочке сорок два. Муж – москвич, на семь лет моложе. Она его очень ревнует и все время боится, что он не просто гульнет, а свалит насовсем. К молодухе, естественно. У нее для этого есть довольно веские основания. У Лидочки двое детей. Довольно невменяемые пацаны-погодки. С ними сидит Лидочкина свекровь. Золотая женщина. Тихая и неприхотливая. Свекровь растит пацанов, убирает квартиру, готовит еду и ходит в магазин. Еще, соответственно, стирает и гладит. В общем, полностью ведет дом. С Лидочкой отношения самые дружеские. В смысле, мать – дочь. Она жалеет Лидочку, что та много работает и на работу добирается полтора часа. Сына-гуляку осуждает. Говорит, что сильно намучилась с «кобелюкой мужем». Понимает Лидочку как женщину. Явление довольно редкое для свекрови. Утешает, что, если муж «свинтит», она Лидочку не бросит.
Так что свекровь у Лидочки золотая. Когда мы все дружно начинаем своих свекровей обсуждать, Лидочка молчит, краснеет и не поднимает головы от компьютера. Плохого ей сказать нечего. А о хорошем мы, как правило, не говорим. Одна критика и черный юмор.
Саша. Человек-унисекс. Неформалка тридцати лет, похожа на красивого мальчика. Короткая стрижка, ноль косметики, никакого маникюра и цацек. При отсутствии всего этого – глаз от нее не оторвать. Ездит на мотоцикле, ходит в кожаных штанах и «мартинсах», курит крепчайший «Голуаз».
Из очень приличной семьи искусствоведов. Два раза была замужем. Один раз шесть месяцев, второй – три недели. Считает нас клушами и тетехами. Уважает только Ванессу. Меня милостиво терпит. Алену презирает. Лидочку тоже. Но девка не злая, хоть и языкатая. Про себя всем сочувствует – это видно. Но в суждениях и осуждениях строга и конкретна.
Сейчас живет с девушкой по имени Матильда. Матильда из отъявленных бездельниц. Не работает, кормилец в семье Сашка. Считается, что Матильда «на хозяйстве». Матильда рыжая и зеленоглазая. Кудрявые волосы до попы. Русалка. Глаз не оторвать. Жаль, если они – Саша и Матильда – не родят по ребеночку от хороших мужичков. Хорошие бы получились детки от таких красавиц-мамаш! Явное подспорье нашему обедневшему генофонду. Может, одумаются?
Ванесса. Наша «бандерша», как называет ее остроумная Сашка. В молодости Ванесса была красоткой. Поверить в это непросто, но нам были предъявлены вещественные доказательства в виде фотоотчета.
Саша назвала молодую Ванессу «белокурой бестией». Нынешнюю Ванессу Сашка называет «тетя Ванна». Остроумно. Ванесса не обижается и ржет вместе с нами. Сейчас Ванессе к семидесяти. Точнее – не знаем. Вернее, Ванесса не уточняет. Да и какая разница? У Ванессы короткие седые волосы, тяжелые очки на кончике носа и прокуренные зубы. Ни красить волосы, ни пользоваться косметикой, ни отбелить зубы Ванесса не желает. Говорит, что отпелась и отплясалась. Благодарит Бога, что мужики ее больше не волнуют. Отволновалась. Хорош!
Ознакомительная версия.