Все, кто был у окна, так и ахнули!
А Полинка истошно закричала:
- Будь ты проклята, Томка! Да что б тебе пусто было! - с этими словами она запустила камень в освещённое окно.
Стекло разлетелось вдребезги.
Верочка визжала громче всех, ей камень угодил прямо в грудь, а её мужу вонзился большой осколок стекла в бровь.
- Ну, ни фига себе, что творится! – обалдело развёл руками Серёга и с вытаращенными глазами побежал искать зеркало. Александр догнал его и одним рывком вытащил осколок. Кровь хлынула на белую рубашку потерпевшего.
- Деда, деда, ты ранен! Смотри, у тебя кровь! – возбуждённо кричал где-то рядом его внук.
- А!.. – завопил раненый дед, растирая по лицу кровь. Серёга кинулся к выходу.
Все, не раздумывая, побежали вслед за ним. Внук, уцепившись за юбку своей необъятной бабки, пытался протиснуться в дверь между взрослыми.
С шумом и криками все гости вывалились на улицу и кинулись догонять бесшабашную Полинку. Та бежала неуклюже, спотыкалась и постоянно оборачивалась на своих преследователей. Полина кривлялась им и выкрикивала что-то обидное.
Внук Верочки и Сергея, пробегая мимо старого соседского забора, заметил выступающий штакетник. Он вцепился в него своими ручонками и с силой начал тянуть его на себя. Доска не поддавалась, но малец не оставлял надежды вырвать её любым путём. Он и выкручивал его, и дёргал, при этом суетливо поглядывая, то на удаляющихся взрослых, то на не поддающийся штакетник. Мальчишка пыжился изо всех сил и, в то же время, боялся пропустить главного – расправы над Полинкой. Наконец, поняв, что так просто ему не овладеть оружием против «хулиганки», он с досады пнул по доске и побежал догонять своих покалеченных деда с бабкой.
А в доме Тамары в полном одиночестве осталась сидеть за накрытым столом Алла Леонтьевна. Её глаза были затуманены, и она что-то неразборчиво бормотала себе под нос:
- Чтоб ты сдохла!.. Заткнись, я сказал!.. Сейчас я тебе так морду начищу!.. Вы что, с ума все посходили?! Я не позволю тебе..! Прекратите! Вот тебе, алкашка несчастная!.. Хватит! Ой, йо, йой, йой! Вы хоть ребёнка уберите, ироды окаянные!.. Держи её! Ты смотри… она мне ещё и карман отодрала…
После этого вечера Полина ещё не раз появлялась под окнами Тамары. Обычно, она приходила «навеселе» и в полном отчаянье начинала кричать непотребные вещи. Александр, матерясь, бежал на улицу, хватал её и тащил за дом «поговорить». После таких разговоров Санёк обычно возвращался весь нервный и взъерошенный. А однажды, он даже влетел в дом с расцарапанным в кровь лицом.
- Как долго будет это продолжаться? – поинтересовалась Томочка, заглянув в ванную комнату, когда он обрабатывал одеколоном свои ссадины.
- Я не знаю. Ну, что мне её в милицию, что ли сдать?! – развёл он руками, уставившись на Тому.
- Думать нужно было, с кем связываешься, - неожиданно вмешалась Алла Леонтьевна.
- Правильно! – Он тут же переключился на мать. - Мне твоих комментариев только сейчас не хватало!
- Хватит! – взвизгнула Томочка. - Вы делаете жизнь ещё более невыносимой! Мало того, что нам эта несчастная чуть ли не каждый вечер концерты закатывает, так ещё и ты матери без конца спуску не даёшь. Нет, так жить дальше нельзя! - сделав своё неожиданное заключение, она открыла кран, чтобы набирать воду в ванну. – Выйди Саша, мне нужно побыть одной.
Она опустилась в тёплую воду, её била нервная дрожь. Но спустя некоторое время, её тело размякло и ей стало гораздо лучше, хотя в груди у неё всё ещё продолжало что-то ныть и сжиматься.
«А счастье было так возможно…», - пронеслось у неё в голове, когда она, чуть позже завернувшись в полотенце, покидала ванну.
В тот вечер Александр пытался поговорить с Томой, но всё было тщетно – этой ночью они спали врозь.
А утром притихшая Томочка готовила на всех завтрак. Александр заискивающе помогал ей расставлять тарелки на стол, а Алла Леонтьевна сидела в центре стола и с грустью наблюдала за ними.
Позавтракали они в молчании. Затем натянуто пожелав друг другу доброго дня, разбрелись по своим делам.
***
К вечеру Тома вернулась с работы, уставшая и раздражённая. Александра ещё не было дома. А Алла Леонтьевна сидела в задумчивости за кухонным столом, так, как будто с самого утра она и не покидала этого места.
- Добрый вечер, Алла Леонтьевна, - поприветствовала её вошедшая в дом Томочка и поставила на пол тяжёлые сумки.
- Добрый, - развернулась к ней всем корпусом Сашина мама.
- Как прошёл у вас день? – поинтересовалась Тома.
- Спасибо, хорошо, - улыбнулась старушка.
- Посмотрите, что я вам принесла, - она протянула Алле Леонтьевне большой заморский фрукт.
- Спасибо, - сдержанно ответила Алла Леонтьевна, внимательно разглядывая ананас. - Только жалко его есть, уж больно нарядный.
- А хотите, я вас с ним сфотографирую пока он ещё целый? - предложила Тамара.
- Нет, - категорично ответила Алла Леонтьевна. - Мне не хочется этому красавцу фотографию портить, - она осторожно поставила заморского «гостя» в центр стола.
- Скажете тоже, - улыбнулась ей Томочка и, разобрав сумки, ушла в свою комнату.
Оказавшись в спальне, она не смогла отказать себе в удовольствии развалиться на кровати. У неё сегодня сильно ныла спина, а немного понежившись на своём ложе и полистав журнал, ей стало гораздо лучше.
Томочка переоделась в домашний халат и отправилась обратно на кухню, как в этот момент до её слуха долетели обрывки фраз, которые заставили её замереть на месте.
Голос Аллы Леонтьевны звучал достаточно чётко и Томочке без труда удалось уловить смысл её слов.
- Зачем, Полина? Ведь это не решит твоих проблем.
В комнате повисла тишина.
«Господи, неужели Полина уже ко мне в дом забралась? - у Тамары учащённо забилось сердце. - Что она на этот раз задумала?»
И тут она услышала следующее:
- Полина, вы можете оскорблять меня сколько вам угодно, но пожалейте своего сына, он же у вас только из тюрьмы вышел…
У Томочки поползли мурашки по телу. Преодолевая нерешительность, она переступила порог кухни. К счастью Томы, Алла Леонтьевна в комнате была одна.
Старушка, завидев невестку, сразу притихла.
Приблизившись к столу, Тамара присела на стул напротив странной старушки.
- Алла Леонтьевна, а с кем это вы сейчас разговаривали? - обратилась она к ней.
Мать Саши смущённо улыбнулась и, потупив свой взгляд, произнесла:
- С Полиной.
- А что она вам сказала? - вкрадчиво поинтересовалась Томочка.
На этот раз старушке понадобилось время, чтобы преодолеть свою нерешительность, и она тихо произнесла:
- Я думаю, вам это не понравится, Тамара Геннадьевна.
- Это ничего… Мне показалось, что у вас с Полиной речь шла обо мне, не так ли?
- Вы правы… И наверно будет лучше, если вы об этом узнаете.
Алла Леонтьевна собралась c мыслями и спокойно заговорила.
Она рассказала ей о том, что Полина совсем обезумела от ревности. И сейчас она распивает «горькую» со своим сыном, а тот клянётся ей, что «придушит Томку и бросит её тело в заброшенный колодец».
- Боже мой… - прошептала Томочка.
Она не знала, как ей реагировать на слова пожилой женщины. Тома и раньше замечала за Аллой Леонтьевной особенность вещать о тех событиях, которые происходят за много километров от их дома. Это всегда настораживало Тамару в старушке и, в то же время, вызывало неподдельное любопытство к её способностям.
Тома хорошо помнила, как однажды Алла Леонтьевна, сидя в своём излюбленном кресле, вдруг схватилась за ногу и запричитала:
- Ой… Мария так сильно ушиблась. Моя доченька, ей так больно.
- Так позвоните ей и посочувствуйте, - предложила тогда ей Томочка, только чтобы отреагировать как-то на слова старушки.
И какого же было её удивление, когда из их разговора по телефону Тамара поняла, что Мария действительно разбила пальцы ног о косяк двери.
