– Да, всего три месяца. Трудно мне дается язык. – Он улыбнулся. – С родителями говорил немного, пока они были живы, а сейчас забыл. С женой говорили только по-русски.
– Понятно... – Катя тоже улыбнулась. – Ничего, привыкните! Все вспомнится со временем!
– Да, не знаю. Местные немцы совсем по-другому говорят, не как мы, – удрученно заметил клиент, глядя на ее ухоженные руки. Он с непонятной ему радостью отметил, что на пальце нет обручального кольца, и снова улыбнулся: значит, не замужем.
– Вы можете взять несколько проспектов и посмотреть дома. – Катя прервала его размышления о ее семейном положении, протянув ему несколько красочных журналов. – Здесь все подробно расписано: время, продолжительность поездки, расценки.
– Спасибо! – Мужчина взял проспекты и поднялся. Он понимал, что и так засиделся, что, кроме него, есть еще другие клиенты, с которыми она должна работать. Но уходить ему не хотелось, во всяком случае, вот так. – Если я надумаю, могу я Вам позвонить? – спросил он негромко, но голос его предательски выдавал волнение.
– Там в проспектах есть телефоны фирмы.
– Да, но я не смогу объясниться, тем более по телефону! – уже смелее произнес клиент.
– Вот мой телефон! – Она протянула карточку. – Звоните!
– Меня зовут Роберт… Это, чтобы Вы знали, кто звонит.
– Очень приятно! – Катя вежливо улыбнулась. – Извините, я должна работать…
– Это Вы извините, что отнял у Вас столько времени. Всего доброго!
–Всего доброго!
***
Катя уже успела забыть об этом случае, когда однажды после работы встретилась на станции метро с этим человеком. Он подошел и радостно поздоровался с ней, как со старой знакомой. С ним был его сын, крепкий светловолосый мальчуган с голубыми глазами – точная копия своего отца. Он с интересом смотрел на женщину и думал, кто она такая.
– А мы от врача идем, –сообщил Роберт. – Костя загрипповал.
– Надо выпить на ночь чаю с малиной, Костя, – мягко отозвалась Катя. – И обязательно отлежись! Ни в коем случае не переноси грипп на ногах! Вам дали освобождение от школы?
– Да, – ответил Роберт, тронутый ее вниманием к сыну. – Все от этой сырости! Мы жили раньше в Казахстане, в Алма-Ате. Там совсем другой климат. А Вы откуда приехали?
–Из Санкт Петербурга. Там такой же климат, как здесь, только зима холодная.
Они перебросились еще парой ничего не значащих фраз.
Когда подошел поезд, Катя попрощалась и вошла в вагон. Роберт долго смотрел вслед увозившему ее поезду. Он даже не подозревал, что сын не сводит с него любопытных глаз.
– Она тебе нравится? – вдруг услышал он.
–Что, сынок? – переспросил Роберт, потом кивнул. – Да, интеллигентная женщина…
–И красивая… - Мальчишка испытывающим взглядом смотрел на отца, ожидая ответа.
– Кажется, да…
– А она замужем? – не унимался Костя.
– Не знаю! Мы познакомились в одной фирме! У нас чисто деловые отношения!
– Понимаю… – Мальчик хитро улыбнулся. – Не надо так кричать, люди оглядываются! Я ведь спросил просто так. Пап, купи мне ролики. У всех пацанов есть, кроме меня!
– Ладно, сынок! Обязательно куплю.
–О’кэй! – Костя был доволен, что вытянул с отца обещание. Тот всегда держал свое слово. – Ты ее пригласи куда-нибудь, пап…
–О чем ты? – спросил Роберт, потом до него дошел смысл сказанных сыном слов, он потрепал его густую шевелюру и улыбнулся. – Ах, ты хитрец! Ладно, посмотрим!
***
Роберт позвонил Кате в пятницу вечером.
– Здравствуйте, Катя! Это Роберт. Ну, помните…
– Я Вас помню, Роберт. Здравствуйте! Как Ваш сын?
– Все нормально, он уже здоров… – Роберт замолчал, не зная, что же сказать еще.
– Я рада. Вы надумали что-то насчет поездки?
– Нет… Я хотел пригласить Вас куда-нибудь… Можно? – спросил Роберт, но она молчала, и он с волнением продолжал: – Собственно, я даже не знаю города. Катя, не отказывайте мне! Мы могли бы просто погулять в воскресенье. Где Вы захотите!
– Даже не знаю… – Она была смущена этим неожиданным звонком и приглашением.
– Прошу Вас, Катя! – Роберт осмелел. – Назначьте время!
– Хорошо… Завтра в тринадцать часов на Hauptbahnhofe[12]. Вы знаете, где почта?
– Знаю… Внутри или снаружи?
– Лучше под крышей, – отозвалась Катя. – Вдруг дождь будет?
– Я буду ждать…
– Я приду, Роберт. До завтра!
Катя положила трубку и задумалась. Что она делает? Зачем ей эта встреча? У нее ничего не может быть с этим человеком! Ее жизнь изменится с рождением ребенка. Ну, ничего не поделаешь! Надо пойти, раз уж пообещала. Это ни к чему не обяжет ее.
***
Они встретились в назначенное время у почты. Увидев Катю, Роберт просиял.
– Я так рад, что Вы пришли, Катенька! Я уже полчаса здесь, все боялся опоздать. – Он улыбнулся своей обезоруживающей, немного робкой улыбкой. Он терялся в присутствие этой красивой женщины, которая к тому же была умницей, если смогла выучиться и получить хорошую работу. – Куда пойдем? Вы предлагайте, я еще нигде не был.
– Можем пойти в Blumenpark[13]. Там сейчас должно быть красиво. Это недалеко.
Когда они проходили мимо цветочного ларька, Роберт сказал, что хотел подарить ей цветы, но не знал, какие она предпочитает. Можно ли ему сделать это сейчас? Катя сначала отказывалась, но он так настаивал, что ей ничего не оставалось, как согласиться, и она выбрала скромный букет из розовых герберов. По дороге Роберт рассказывал ей о своих курсах, о житье в лагере для переселенцев и иммигрантов. Живут они с сыном в одной из трех комнат деревянного коттеджа и делят кухню и ванную с соседями, которые занимают две другие комнаты. Молодая семья с двумя маленькими детьми. Очень хорошие люди. Правда, шумно немного, когда вечерами приходится заниматься, но ничего! Он уже подыскивает квартиру. Родственников у них нет, они с сыном вдвоем. Костя сам готовит себе сандвичи, когда приходит после школы. Он пока учится в классе для русскоязычных детей.
– Что я все говорю? – спохватился Роберт. – Расскажите о себе, Катенька! Трудно Вам было одолеть немецкий? Где Вы учились?
– Да, первое время трудно. Немецкий для меня keine Muttersprache[14] – улыбнулась она. – После Sprachoв[15] я училась три месяца на Orientirkursax[16], а потом получила Umschulung[17] als Reisekauffrau[18]. Там учеба два года. Затем нашла практику, и меня оставили в бюро.
– А Вы сюда с родителями приехали?
–Да, с ними, они живут недалеко от меня. Оба не работают. Возраст... А чем Вы занимались в Алма-Ате? – спросила Катя.
– Я инженер-строитель. Работал в большом Тресте, но последнее время заказов стало меньше, почти ничего не строили, – ответил Роберт. – Вот чем здесь заняться?
–Вам надо защитить Ваш диплом и работать по специальности.
– Что Вы, Катенька! С моим-то знанием языка?
– Я ни одного слова не знала, когда приехала.
Оба рассмеялись. Невероятно, но этот смех сблизил их, разрушил ту скованность, что была до этого. Они не заметили, как вошли в парк. На огромных зеленых лужайках, под деревьями, у небольших искусственных водоемов – везде стояли кресла, в которых сидели люди. Кто-то читал газету, кто-то просто дремал на солнышке, некоторые оживленно болтали, другие время от времени лениво перебрасывались фразами. Тут же играли ребятишки, создавая стойкий шумовой фон. Одна пара разлеглась прямо на траве. Парень обнимал девушку и целовал в губы. Она тихонько смеялась, когда его руки скользили по ее бедрам. Никто не обращал на них внимания. Здесь это не принято. Табу. Каждый может делать, что ему нравится. По аллее прогуливались, рука об руку, пожилые мужчина и женщина, негромко разговаривая и обмениваясь теплыми взглядами. Роберт предложил сесть на скамейку под деревом. Говорили о жизни в Германии, о том, как трудно интегрироваться в чужой стране.
– В моем возрасте, говорят, невозможно найти приличную работу, – с горечью заметил Роберт. – После сорока, вообще трудно куда-то устроиться.
