— Знаешь, Веруся, мой возраст и болезнь сердца, казалось бы, подготовили меня к мысли о скором конце и, честно скажу, я относился к этому философски: мол, ничего не поделаешь — человеческий век короток. Но теперь, когда, может быть, предстоит реально перешагнуть грань небытия...
Профессор грустно вздохнул.
— ...мне не хочется умирать! Нет, я не боюсь смерти. Жизнь прожита достойно, и сделано много полезного. Но я еще не исчерпал свой творческий потенциал! Хочется еще многое сделать, увидеть Россию процветающей и счастливыми наших внуков.
Вера Петровна молча слушала его, ласково поглаживая лежавшую поверх одеяла руку мужа своей маленькой ладошкой, и он мечтательно закончил:
— Но сейчас мне больше всего хочется, Веруся, чтобы помирились наконец Петя и Даша. Ведь они очень любят друг друга и не будут счастливы врозь! Мне и умереть было бы спокойней, увидев их рядом — вместе с Юрочкой.
— Ты увидишь их, дорогой! И очень скоро! — со слезами на глазах пообещала ему Вера Петровна. — Я сердцем чувствую, что они оба хотят этого, но не знают, как сделать первый шаг. Им нужно помочь, и я беру это на себя.
И за день до операции она сдержала свое слово! Покормив мужа и вымыв фрукты, предназначенные на десерт, как бы между прочим, сообщила:
— А сейчас, Степочка, тебе хотят пожелать удачной операции Петя и Даша. Они привезли показать и Юрика. Отличный бутуз!
Профессор, уже подремывавший после еды, сразу разомкнул веки, и глаза у него радостно заблестели:
— Пусть скорее войдут! Очень хочу их видеть, — попросил он ее, нетерпеливо уставившись в сторону двери.
Вера Петровна быстро вышла и вернулась в палату, неся на руках правнука. А вслед за ней вошли, приветливо улыбаясь, Петр и Даша — такая прекрасная пара, что ими можно было залюбоваться! Положив принесенные гостинцы на тумбочку, они сели рядом на сдвинутые стулья. Даша взяла сына на колени, а Петр своей длинной рукой обнял их обоих. И Степану Алексеевичу без слов стало ясно: они снова — одна семья.
* * *
Прошло много лет. В один из теплых весенних вечеров, когда уже пышно распустилась листва и цвели сады, а ребятня — как во все века — носилась, сбивая на лету и собирая майских жуков, на аккуратно подстриженную лужайку у загородного дома Юсуповых приземлился небольшой частный вертолет. Его ждали, и из красивого трехэтажного особняка высыпали встречающие. Впереди всех — изящной походкой модели — шла хозяйка. Средних лет, она сохранила статную фигуру и свою прежнюю красоту. Даша спешила встретить сына, прилетевшего домой из Англии, чтобы познакомить с девушкой, на которой собирался жениться. Родные и друзья оживленно переговаривались:
— Юра привез англичанку. Говорят, она — дочь какого-то лорда!
— А я слышал, будто она русская — из наших тамошних эмигрантов.
— Нет, я точно знаю, что англичанка, а ее отец — член палаты лордов. Но у нее русская прабабка, графиня Воронцова. Юра и Мэри закончили один колледж, и она еле добилась согласия родителей на брак.
Но вот лопасти перестали вращаться, а выскочивший из кабины пилот открыл дверь и спустил трап. Все кинулись к вертолету и горячо встретили прибывших: долговязого крепкого парня и, под стать ему, высокую стройную блондинку — типичную дочь туманного Альбиона. Юрий очень походил на мать — тот же овал лица, такие же густые русые волосы и синие глаза. Нежно обняв и поцеловав сына, Даша подошла к девушке и на хорошем английском — она окончила иняз и потом работала по контракту в США — радушно произнесла:
— Рада приветствовать вас, дорогая Мэри, у нас дома — на московской земле! Надеюсь, вам здесь понравится — ведь в вас есть и русская кровь.
— О йес! То есть, да! Я тоже... немножко русский, как мой Джо, — кивнув на Юрия, приветливо улыбнулась ей англичанка, тщательно выговаривая, но все же коверкая русские слова. — И меня он учил... спик рашен, то есть говорьить ваш язык.
— Не беспокойся, мамочка, скоро она будет болтать по-нашему не хуже других, — заверил мать Юрий и обеспокоенно спросил: — А где же папа? Он здоров?
— Твой отец крепок, как богатырь — весь в своего мощного папашу. Надеюсь, что и ты, сынок, не подкачаешь, — Даша окинула взором его спортивную, мускулистую фигуру. — У него сегодня были неотложные дела, но он уже на подъезде.
Она вновь обернулась к невесте сына:
— Вы извините, Мэри, но я буду называть вас по-русски — Маша. Так вас скорее примут наши друзья и родные, как свою. А все они жаждут с вами познакомиться.
— О йес, то есть, да! — охотно согласилась Мэри, показав в улыбке великолепные ровные зубы. — Моя... нравится... имья Маша.
И будущая свекровь стала знакомить гостью с ожидавшими неподалеку родственниками. Все радушно приветствовали ее и вручали цветы, которые Юрий потом складывал на газон, и вскоре из букетов образовался холмик. Здесь были и обе его бабушки: все еще яркая и осанистая, бывшая примадонна, Светлана Ивановна и недавно овдовевшая и сразу состарившаяся Анна Федоровна. Присутствовал дедушка Михаил — по-прежнему выделявшийся своей мощью, но пополневший и совершенно седой. Приехала повидать правнука даже Вера Петровна, несмотря на свой преклонный возраст миловидная и прямая, но после смерти любимого мужа сильно недомогавшая и почти не выходившая из дома. Отсутствовали только молодые тети Юрия, красавицы-близнецы, так похожие, что их нельзя было различить. Надежда сопровождала мужа-сенатора в зарубежной поездке, а незамужняя звезда экрана Ольга была на очередных съемках.
— А вот и папа Юрочки пожаловал! — радостно воскликнула Даша, указав Мэри на подкативший к самому крыльцу роскошный электромобиль.
Англичанка живо обернулась, с интересом разглядывая такого же высокого и статного, как ее жених, но светловолосого с проседью мужчину, спешащего к ним с огромным букетом в руках. Сначала Петр обнял и поцеловал сына, а потом подошел к его невесте и, согрев теплым взглядом своих карих глаз, вручил цветы и мягко произнес:
Очень рад познакомиться с вами, Мэри! Я уверен, — вы будете достойной женой моего сына.
Все дружной гурьбой направились в дом, где их ждал отлично сервированный стол, уставленный лучшими напитками и изысканными яствами, в основном отечественного производства, так как хозяевам хотелось пленить англичанку лучшими образцами русской кухни. Когда уже были произнесены все тосты, а гости насытились и вышли из-за стола, в беседе с будущей свекровью Мэри, глядя на великолепные украшения, одетые Дашей по такому торжественному случаю, восхищенно произнесла:
— Какие изумительные драгоценности! Наверное, стоят целое состояние! Где вы их приобрели?
— Это наши фамильные реликвии, которые уже несколько столетий переходят из поколения к поколению, их и многие другие драгоценности наследует жена старшего сына.
Мэри изумленно подняла брови, и Даша горделиво добавила:
— Ведь Юра — потомок старинного княжеского рода, а мы — как и англичане — чтим традиции. То, что на мне — только часть фамильных драгоценностей бояр Стрешневых, ведущих свой род еще от Рюрика. Сейчас, временно, эти драгоценности мои, а как поженитесь с Юрочкой, — перейдут к тебе. Хочешь на них взглянуть?
— О йес, то есть, да! — с радостно заблестевшими глазами воскликнула Мэри. — Очень хочью! Это можьно... сейчас?
— Ноу проблемс! — весело ответила Даша и повела будущую невестку в свою роскошную спальню. Там она, набрав секретный шифр, вынула из сейфа ларец. Затем, поставив его на низкий комод, открыла крышку, и Мэри вскрикнула от восторга. Старинные украшения тонкой работы были усеяны драгоценными камнями, а от крупных бриллиантов бояр Стрешневых исходило такое сияние, что даже при свете люстры в комнате стало светлее.
Конец
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чт е ния.
