дороге, прежде принадлежащие миллионеру-мукомолу Хутченко, для создания резерва продовольствия к весеннему наступлению Красной Армии. Разумеется, распоряжение было беспрекословно исполнено. Лицо, отдававшее подобное распоряжение, все описывали одинаково — высокий, худой, без особых примет. Предъявлял соответственно оформленный мандат.
Когда Александр Алехин с отрядом красноармейцев посетил склады Хутченко, то увидел полное безлюдье и запустение некогда бойкого места. Амбары стояли закрытые и заколоченные без охраны, подъездные пути замело снегом. По документам, найденным в пустой конторе, следовало, что последнее зерно со складов было изъято еще весною девятнадцатого года, после чего склад объявили закрытым, а служащих распустили.
Войдя в амбары, Алехин вместе с красноармейцами застали там горы зерна и огромных крыс, во множестве населявших покинутые людьми места. Большая часть зерна была безвозвратно попорчена.
Алехин отметил тот странный факт, что за долгие месяцы никто из жителей Москвы не проник на склады, что, с учетом полного отсутствия охраны, представлялось невероятным. Обыватели, живущие рядом, считали склады Хутченко местом страшным и нечистым, особенно после того, как там исчезла шайка известного бандита Кухаря.
2
Октябрь одна тысяча девятьсот тридцать третьего года, Центрально-Черноземная область, село Ольховатка. На бутыркинский элеватор свезены тысячи тонн зерна, но его пожирают крысы, расплодившиеся в неимоверном количестве. По запросу первого секретаря райкома из располагавшейся поблизости воинской части доставлены отравляющие вещества с целью проведения дератизации (очищения от крыс) элеватора.
Накануне условленной даты к начальнику элеватора обращается человек, представившийся командиром особого химического отряда. По его распоряжению все отравляющие вещества (четыре баллона со сжиженным газом) грузятся на подводу и вывозятся за пределы элеватора, на берег реки Черная Калитва, где и топятся. Объяснение командира: из-за ошибки был доставлен иной газ, смертельно опасный для людей, но безвредный для крыс. Командир оставляет приказ, солидную бумагу со множеством печатей.
День спустя на элеватор приходят красноармейцы химвзвода, чтобы провести дератизацию. Слова начальника элеватора о том, что баллоны с газом покоятся на дне реки Черная Калитва встречены с ужасом. Моментально объявляется чрезвычайное положение, жители прилегающих к реке улиц эвакуированы. Лишь благодаря четким и слаженным действиям красноармейцев удалось извлечь баллоны почти неповрежденными и предотвратить катастрофу (случился частичный замор рыбы на протяжении пятнадцати километров Черной Калитвы, но Дон не пострадал).
Последующее расследование показало, что никакой командир приказа утопить отравляющие вещества не получал, не передавал и не исполнял. Бумага, которую в свое оправдание предъявил начальник элеватора, оказалась обложкой журнала. Данный факт был расценен как злостное вредительство. В связи с высоким риском для населения дератизацию бутыркинского элеватора, как и других элеваторов ЦЧО силами химических войск решено впредь не проводить. Существенная часть собранного зерна ушла в утробы крыс.
3
Сентябрь одна тысяча девятьсот пятьдесят шестого года, Казахстан, поселок Комсомольский, один из десятков и сотен, возникших на целинных землях. Убран урожай, но железная дорога подойдет к поселку только через два года — просчет планирования. Дороги же прочие исключительно грунтовые, ими до ближайшего элеватора не менее двухсот километров в один конец — при том, что автомобилей на ходу всего восемь, и, чтобы перевести урожай, нужно будет сделать не один десяток рейсов, на что нет ни запчастей, ни горючего. Комсомольцы принимают решение — идти целиной напрямик к узкоколейке, до которой шестьдесят километров по карте (на самом деле карта обманывала, и до железной дороги было сто двадцать километров). Смешанная колонна, состоящая из грузовиков и тракторов с прицепами, доверху наполненных зерном, а также пеших комсомольцев утром семнадцатого октября отправилась в путь, рассчитывая к вечеру достичь узкоколейки. Шли ходом малым, в среднем за час преодолевали четыре-пять километров, но к полудню темп упал вдвое, а мелкие поломки грозили полной остановкой каравана.
К радости и облегчению на закате они вышли на возводящийся ссыпной пункт. Как объяснили трое работников, его строят, чтобы целинники поселков «Комсомольский», «Молодежный» и «Им. Ворошилова» могли оставить здесь выращенный урожай, а позже, когда подведут узкоколейку, зерно переправят на элеватор. Приняли работники зерно по комсомольски, без лишних формальностей, записав в бумагу то количество, которое указали целинники.
Только в феврале от вышестоящих органов пришел запрос, куда, собственно, делось зерно, выращенное в «Комсомольском». О временном ссыпном пункте в этих органах никто не знал. Николай О. И Валентина Г. на лыжах отправились по осеннему маршруту, но не вернулись. Посчитали, что они погибли во время бурана, особенно жестокого в Казахстане в это время года.
От местных жителей-кочевников целинники узнали, что там, в сорока верстах, находится мертвый город, который казахи предпочитают обходить стороной. По данным же областных властей в указанном месте еще в дореволюционное время пытались обустроиться переселенцы — «столыпинцы», крестьяне, польстившиеся на призывы царского правительства. Место считалось неблагополучным по чуме, и в радиусе тридцати километров было запрещено селиться и разрабатывать угодья.
Весной, по окончании сева, туда был снаряжен специальный отряд, обнаруживший развалины жилья «столыпинских» переселенцев и несметные полчища крыс. Дело оставили без последствий, поскольку по всему Казахстану сгнили и пропали сотни тысяч пудов выращенного, убранного но не вывезенного из-за отсутствия дорог и транспорта урожая.
4
Эти случаи приведены в книге Николая Блейка «Потаенная раса», вышедшей в феврале 2003 года. Любопытна история ее написания. Николас Блейк — бывший советский гражданин Николай Чернов, окончивший в 1973 году исторический факультет Московского государственного университета, но затем по ряду соображений, прежде всего из-за стесненного материального положения, подавшийся в море. В 1982 году он «выбрал свободу», бежав с борта рыболовецкого траулера в одном из канадский портов.
Свобода на пользу Чернову-Блейку не пошла — спустя три года он арестован по обвинению в убийстве и приговорен к сорока девяти годам тюремного заключения. Сам Блейк все обвинения в свой адрес категорически отрицает. История в его изложении такова: он работал механиком-мотористом на судне «Лотта», приписанного к Портленду, городу на атлантическом побережье США. Судно, старое, довоенной постройки, водоизмещением восемьсот тонн, занималось без особого успеха каботажными перевозками. Девятого июня 1985 года, когда «Лотта» стояла на рейде Ошен—Вью, экономя на заходе в порт, двое матросов сошли на берег — их забрал проплывавший мимо катер. На борту оставались капитан, он же судовладелец Хеллер и сам Блейк. К вечеру капитан приказал спустить на воду шлюпку и отправиться на берег. На вопрос Блейка, на кого же останется корабль, капитан ответил, что это не его дело, но позднее добавил, что с берега вернулся один из матросов (в то время Блейк занимался профилактическим ремонтом двигателя и не мог видеть момента возвращения).
Блейк выполнил приказание. Когда шлюпка подошла
