— Пять минут, — сказал я, — а может быть, и больше.
— Хэстер Кинг говорит, что может пробыть с медведем пять минут, а может быть, и больше! — радостно объявил толпе ведущий.
— Это Хэстер Кинг так думает, — крикнул кто-то в толпе, — но Бруин — человекоубийца, и ему не следует позволять бороться с цивилизованными существами!
— Значит, несмотря на то, что мистер Кинг утверждает, что пробудет с медведем пять минут или даже больше, вы говорите, что это у него не получится? — сказал ведущий. — Ну что же, посмотрим, кто будет прав. Может быть, этот высокий парень удивит сегодня нас всех.
— Видно, уж очень ему хочется побороться, — крикнул высокий, — или деньги до зарезу нужны!
— Подождите, посмотрим сперва, как этот парень выглядит в спортивных трусах, — сказал ведущий. — Будет на что посмотреть! Это стоит входной платы, друзья!
Я последовал за ведущим внутрь балагана. Толпа заволновалась, стремясь получить билеты. Когда я вошел в маленькую раздевалку и начал снимать одежду, я подумал о Молли и малышах: Найоми, Софи и Хэстере-младшем. Потом подумал о том, как я войду в клетку к медведю. Интересно, что там произойдет? А вдруг я пробуду там пять минут? Или десять минут, пятнадцать, двадцать, двадцать пять минут! Это ведь сто двадцать пять долларов. Целое состояние!
Пока я всовывал свои тощие ноги в широкие спортивные трусы, публика заполняла балаган, как пчелы улей, только ее жужжание было громче. Я не мог расслышать, что говорили, но несколько раз донеслось: «Убьет!»
Когда я был готов, ведущий сказал мне, что рефери Джонни Норисс — это владелец медведя — будет следить за тем, чтобы медведь не поранил меня, так как сам он умеет с ним справляться. Ведущий предупредил меня, чтобы я не очень трусил и по возможности пробыл бы с Бруином не меньше двух минут.
— Я должен пробыть дольше, — сказал я, — во всяком случае, пять минут.
Ведущий засмеялся, откинул полотнище балагана, и мы вышли на арену под большим тентом, где публика расположилась вокруг клетки. В ней был большой черный медведь, который бродил по кругу, поглядывая на людей сквозь железные прутья. Время от времени он хватался за прутья лапами.
— Должно быть, ему хочется пробраться сюда, к нам, — сказала нарядно одетая женщина. — Бог ты мой! Будь я мужчиной, ни за что не стала бы бороться с этим уродом.
Пока я пробирался через толпу, все взвизгивали ох смеха. Смотрели на мои длинные тощие ноги и вслух удивлялись, как они держат меня.
— Взгляните-ка, какие у него громадные ступни и ладони! — заметил кто-то.
— Медведю на это наплевать, — произнес веснушчатый человек с галстуком-бабочкой. Галстук этот двигался вниз и вверх вместе с его кадыком.
— Ужасно, если с этим несчастным случится то же, что с Хоуком Уивером, — прошептал кто-то, когда я был уже у дверцы клетки.
— Хронометристы здесь? — спросил ведущий.
— Да, мы здесь, — отозвался высокий парень. — Ким Кайфер из Лэндсбурга будет помогать мне.
— Хорошо, Эл, — сказал рефери. — И вы, и Ким Кайфер можете пустить ваши часы.
Он отворил дверцу клетки, и у меня последний раз мелькнула мысль о Молли и наших трех малышах.
— Поздоровайся с Бруином, пожми ему лапу. Он ждет этого, — сказал рефери Джонни Норрис. — Если ты это сделаешь, тебе будет потом легче.
Бруин отлично знал свои обязанности, потому что пошел мне навстречу, и Джонни отступил в сторону, когда он протянул мне свою лапу. Я осторожно пожал ее, и все в балагане так притихли, что можно было бы услышать звук упавшей на пол булавки.
Мое нежное пожатие лапы Бруина нисколько не помогло делу. Он слегка отступил, потом неуклюже двинулся на меня, угрожая мне мощью своего более чем трехсотфунтового веса… Сильным ударом он оттолкнул меня на прутья клетки, и вел он себя так, словно торопился скорее прикончить меня.
— Дело недолгое! — сказал веснушчатый с галстуком-бабочкой.
Он почти прижался лицом к клетке, внимательно глядя внутрь через прутья. К его удивлению, я встал на ноги и скользнул к медведю, проскочив между его протянутыми вперед лапами. В это положение не хотел попадать ни один из борцов.
Старый Бруин попытался стиснуть меня, но я был слишком тощ для того, чтобы он мог придавить меня между своими толстыми лапами. Я плотно прижался к нему и положил руки на его загривок. Он оттолкнул меня, снова ударил и отшвырнул. Но я не ушибся и, не медля, кинулся опять к нему в объятия.
— Три минуты, — вдруг воскликнул Ким Кайфер, — столько никому еще не удавалось пробыть в клетке.
— Выдержит ли он пять минут? — послышался беспокойный голос одного из болельщиков.
«Я должен выдержать пять минут, — подумал я, — и если только…»
Но в этот момент старый Бруин ошарашил меня страшным ударом, я стукнулся о прутья клетки, и звезды посыпались у меня из глаз.
— Четыре минуты, — возвестил Ким Кайфер.
— Три минуты, пятьдесят секунд, — поправил его Эл.
— Твои часы отстают, — заявил Ким, — вот мои правильные.
Я снова сцепился с Бруином и начал осторожно водить рукой вверх и вниз по его загривку. Бруин уже не был настроен ко мне так враждебно, как раньше. Джонни с удивлением смотрел, как мы прижались друг к другу и как я упирался подбородком в голову медведя. Это выглядело так, как будто каждый из нас старался свалить другого на пол клетки.
— Пять минут! — крикнул Ким Кайфер.
— Без нескольких секунд, — сказал Эл.
Мы все обнимались с медведем, а время бежало. Джонни обошел вокруг нас с встревоженным видом. Я следил за ним, чтобы увидеть, не попытается ли он подстрекнуть медведя, чтобы тот прикончил меня. Зрители тоже наблюдали за ним. Женщины влезли на плечи к мужчинам, чтобы лучше видеть. Сотни глаз были направлены на Джонни, пока он кружил по клетке с загадочным и беспокойным видом.
— Девять минут, — воскликнул Ким Кайфер.
«Еще минуту, — подумал я, — только одну минуточку».
Бруин начал опять потихоньку отталкивать меня, но я крепко уперся ногами и, будучи очень высоким, являл собой как бы опорную стойку и продолжал прижиматься подбородком к голове медведя.
— Десять минут! — объявил Ким Кайфер.
— Без десяти секунд десять, — проворчал Эл.
Бруин вдруг высунул свой красный язык, словно усталая собака. Его горячее дыхание обжигало мне ухо. Пот катился с моего лица и тоненькими ручейками струился по телу. Удерживать такого крупного зверя, как Бруин, было совсем не легко.
— Он загипнотизировал этого медведя! — крикнул кто-то.
Почти в ту же секунду Бруин повалил меня на пол, но не набросился на меня. Я встал не сразу, чтобы немножко передохнуть. Медведь дышал теперь еще тяжелее, и всем были видны его длинный красный язык и великолепные белые зубы. Он стоял посреди клетки, как сильно уставший борец.
— Четырнадцать минут! — сказал Ким Кайфер.
В публике раздались удивлённые возгласы.
Я поднялся на ноги, и Бруин пошел мне навстречу, легонько похлопывая передними лапами. Я прошелся немного по клетке, пока он не раскинул лапы в стороны. Тогда я кинулся к нему и опять обхватил его за шею, прижимаясь к нему всем телом.
— Пятнадцать минут! — крикнул Ким Кайфер.
«Семьдесят пять долларов, — подумал я — хоть бы еще пять минуток!».
Я снова уперся ногами в пол, а подбородком в лоб медведя и соединил руки у него на загривке. И Бруин вдруг лег на пол, а я оказался лежащим рядом с ним. Джонни Норрис бросился к нам, чтобы определить положение наших лопаток. Эл приник к клетке и стал смотреть на нас сквозь прутья. А толпа начала так вопить, что чуть не сорвала тент. Бруин давил своей тяжестью на мою левую руку, а правой я обнимал его за шею, не отнимая подбородка от его темени. Так мы и лежали, прижавшись животом к животу в тесном объятии.
— В чем тут загвоздка? — обратился рефери к Элу. — Пойди позови хозяина.
— А кто же будет следить за временем?
— Я, — сказал Джонни, и Эл ушел, протискиваясь через толпу.
— Рефери не может выполнять сразу две обязанности, — произнес высокий мужчина с усами, похожими на руль велосипеда. В толпе опять раздались крики.
— Девятнадцать минут, — сказал Ким Кайфер.
— Без десяти секунд, — возразил Джонни Норрис.
— Кто говорил, что этот долговязый не умеет бороться? — спросил человек с большим кадыком. — Он еще положит медведя на обе лопатки!
Никто, кроме меня, не знал, что Бруин готов теперь хоть целый день отдыхать на полу, даже так, в крепком боксерском захвате.
Когда хозяин балагана Солвей Медоуз вбежал и увидал, заглянув в клетку, как мы лежали там рядышком, у него сделался такой кислый вид, точно он куснул недозрелую хурму.
— Двадцать минут! — крикнул Ким Кайфер.
— Что здесь происходит, Джонни? — сердито спросил Солвей Медоуз.
— Старик Бруин не может одолеть его…
