и неловкие ручки, обнял любимую тётушку за шею.
Комментарий к Первая глава. Трагедии в доме на Тисовой
Обращаюсь к вам, дорогие товарищи читатели! Так как автор заявки не оставил ничего конкретного насчет Дамблдора, то у меня к вам вопрос: каким его сделать? Дамбигадом или гудом, или старым маразматиком, страдающим склерозом? Полагаюсь на вашу помощь и поддержку, дорогие мои друзья. Не откажите в помощи, помогите мне начать новую историю, которую я хочу написать вместе с вами! С искренними любовью и уважением, автор.
Вторая глава. Бегство от писем
Прошло ещё немного времени, мальчики подросли, и настал одиннадцатый день рождения у Дадли, который решили справить прогулкой по Лондону, в частности по Лондонскому зоопарку.
Утро началось с того, что тётя Пэт постучала в каморку к Гарри и визгливо прокричала:
— Вставай, мальчишка. Живо!
Гарри с трудом продрал глаза, пытаясь прогнать остатки сна, в котором ему почему-то снился летающий мопед, и сипло проговорил:
— Хорошо… хорошо, встаю.
— И поторопись. У Дадлика день рождения и всё должно быть идеально, — с этими словами тётя ушла на кухню, а Гарри глухо застонал. Ну конечно! День рождения! Как он мог забыть?
И он, торопливо вскочив, принялся одеваться, мимоходом стряхивая с одежды пауков, коих много было в чулане под лестницей. Да, Гарри всё ещё спал здесь, потому что за годы привычка только окрепла (а детские привычки, как известно, самые верные и прочные), и кроме того, Гарри все ещё помещался в чулане, так как сильно отстал в развитии и в свои десять выглядел на восемь. Был он худенький, узкоплечий, с тоненькими руками и ногами, острыми локоточками и коленками, темно-каштановые волосы вечно лохматились и прикрывали зигзагообразный шрам на лбу, похожий на разряд молнии. Этот шрам Гарри сначала любил, пока тётя не объяснила ему, как именно он появился, а появился он, когда его родители погибли от руки темного мага. После этого Гарри, понятное дело, перестал гордиться странным росчерком над правой бровью.
Одевшись в просторные короткие штаны и такую же рубашку-мустанг в черно-синюю клеточку, он принялся обуваться в сандалии, ремешки которых более-менее умел застегивать самостоятельно. Ох и намучилась тётушка с подбором подходящей ему по размеру одеждой! Дело в том, что Гарри кардинально не переносил прикосновений, никаких. Так что в гардеробе не было ничего тесного и обтягивающего, никаких ремешков, лямок и — упаси Боже! — шнурочков. Шнурки Гарри завязывал очень трудно и долго, на каждый ботиночек тратились по десять-пятнадцать минут, не меньше. Таким образом, в личном гардеробе Гарри присутствовала одежда на один-два размера больше, простая и практичная обувь безо всяких финтифлюшек, цепочек-шнурочков-фенечек…
Войдя на кухню, мальчик обнаружил Дадли, тот мрачно созерцал гору ярких пакетов и коробок, присланных многочисленными папиными родственниками и коллегами по работе. Что ж, Гарри понимал его уныние, мало какой толстый мальчик обрадуется гоночному велосипеду и скейтборду, которые, судя по открытке, прислал из Америки Бенджамин Дурсль, какой-то троюродный брат Вернона. А всего подарков было насчитано ни много ни мало тридцать семь и ещё два Дадли собирался получить в городе от мамы с папой. Сам Гарри уже сделал подарок, слепил из пластилина черепашку, точную копию живой. И она, кстати, понравилась Дадли, он очень ценил маленькие и скромные подарочки от кузена, потому что они сделаны его собственными руками, от всего детского сердца и от всей души. А такое даже тугодум-Дадли понимал.
После завтрака все погрузились в семейный форд-седан дяди Вернона и поехали в Лондонский зоопарк, с ними ещё была миссис Полкисс со своим сыном Пирсом, тощеньким замухрыжкой, похожим на крыску, но со спокойным и мирным характером, каким, впрочем, и обладают декоративные белые и пегие крысы в отличие от диких подвальных пасюков. Приехали в Лондон; мальчишки с интересом вертели головами, старательно глазея на красочные витрины магазинов, и всей душой желали заглянуть в какой-нибудь супермаркет, на дверях которых красовались зазывные и манящие рекламные надписи вроде: «Всесокрушающий Ральф — только у нас!» и «Космос каждый день — победи пришельца!» Ух, как рвались мальчишечьи сердца и души туда, в таинственные залы с игровыми автоматами. И тётя Пэт, как ни боялась «одноруких бандитов», всё же допустила пацанов в один такой игральный рай, потому что день рождения сына — это святое.
После прохладного и полутемного зала было солнечное кафе, в котором мальчики получили по огромной порции клубничного и ванильного мороженого, большие стаканы молочного коктейля и по куску шоколадного торта. Подкрепившись таким образом и набравшись сил, они дружной толпой двинулись на штурм зоопарка. Дети с восторгом взирали на всевозможных животных, искренне поражаясь всем странностям и причудам природы. Слон порадовал их тем, что подал голос — затрубил, подняв длинный и гибкий хобот, двугорбый верблюд-бактриан ни с того ни с сего решил поплеваться, и Гарри чуть не свалился с плеч дяди Вернона от смеха, глядя, как шарахаются испуганные тётеньки от зеленого желеобразного плевка. Насмешил их и пони, который наотрез отказывался катать детишек и соглашался только после угощения! Горилла с задумчивым видом чесала голову и была до того похожа на Дадли, что Гарри не удержался и, хихикая, сообщил об этом кузену, тот не обиделся, а наоборот, присмотрелся и согласился с Гарри, добавив, что именно так он выглядит, когда думает на толчке. Тётя ахнула, покраснела и осторожно осмотрелась по сторонам — не слышал ли кто? Никто не слышал, слава Богу!
В океанариуме всем мальчикам понравилась огромная морская черепаха размером с подушку, большущая, светло-зеленая, с кожистым панцирем, острые когти на передних ластах впечатляли, очень крутая зверушка. В террариуме было прохладно и темно, ярко освещались только терры со змеями, каких только их не было! Королевские кобры, полозы, удавы, питоны и гадюки всех мастей и пород… На одном боа-констрикторе Дадли заскучал и заныл о том, что все змеи какие-то дохлые, хоть бы одна пошевелилась и показала себя в движении. И начал барабанить по стеклу, стремясь расшевелить гадину. Стекло гулко загудело, и Гарри, честно опасаясь за Дадли — а ну как разобьет и порежется! — решительно оттолкнул его от вольера, прося оставить змею в покое. Дадли рассердился и толкнул Гарри в отместку, жалобно крича, что у него великий день, а эти гадины и в ус не дуют, совсем его не уважают! Куда подевалось стекло, никто так и не понял, и Гарри в том числе, просто двое сцепившихся мальчишек внезапно и ко всеобщему ужасу оказались в вольере у бразильского
