укладывать рубашки.
— Макс, куда ты собрался? Что с тобой? Очнись! Что случилось? Тебе нравится Женя? Ну и ладно. Мы даже не думали, что тебе нравятся мужчины, — ничего не отвечая, он прошёл в ванную комнату, взял свою зубную щётку и бритву и, вернувшись в спальню, бросил в чемодан.
— Неужели ты не видишь, что он тобой играет, манипулирует? Ты для него просто новая игрушка. Поиграется и бросит — посмотри на Илью. Посмотри, что он с ним сделал — это ведь совсем не тот Илья, которого мы знали, — это вступил уже Андрей. Его трясло, губы дрожали, но Макс не глядя ему в лицо, подошёл и, присев рядом на корточки, вытащил из розетки у его ног свой переходник и блок питания для телефона.
Аня от бессилия, поняв окончательно, что ничего сделать уже невозможно, и от того всё больше заводясь, не выдержала и сорвалась на крик.
— Макс! Тебе нравится, когда тебя трахают в зад? Знаешь — и мне нравится! Давай Андрей тебя трахнет! Возвращайся к нам. Андрюша будет трахать нас обоих! Что? Женя делает это лучше? Или Илья лучше сосёт твой член, чем я? Чёрт тебя подери, Макс, очнись! Мы живём втроём уже два года, и всё было замечательно, и у тебя ни разу не проявлялся интерес к Андрею, да и вообще к мужчинам. Что случилось? Почему вдруг Женя, с чего? — Макс оглянулся по сторонам и, убедившись, что ничего не забыл, захлопнул крышку чемодана.
Они уехали рано утром, до завтрака, все трое. Аня с Андреем не вышли к воротам, а сверху, со своей веранды молча смотрели, как Илья с Максом грузили машину, как вышел и сел на переднее пассажирское сидение угрюмый и прихрамывающий Женя, и всё ждали, всё надеялись, что Макс поднимет голову и хотя бы посмотрит на них.
Weed*
Первый же человек, которого они встретили, выйдя из аэропорта в Монтего Бэй, предложил им купить марихуану. Весёлый и говорливый он шёл за ними, норовя помочь нести чемодан, и, не замолкая ни на секунду, расхваливал свой товар. От него попахивало травкой, мужским потом и ещё каким-то незнакомым сладковатым местным запахом, плывшим в пряном, горячем и влажном Ямайском воздухе. Водитель маленького, потёртого туристического автобуса, дожидавшийся их и ещё нескольких туристов, едущих на тот же курорт, отогнал незадачливого продавца, и тот, совершенно не расстроившись, вприпрыжку поскакал навстречу следующим потенциальным клиентам. Водитель через раскрытое окно автобуса втащил внутрь их багаж, уточнил, в каком отеле они собираются отдыхать и тут же предложил купить травки у него. Они, дружно засмеявшись, отрицательно закачали головами, и тогда он, понизив голос и наклонившись ближе, предложил «белый порошок» — кокаин. Они ничего не купили, но у обоих появилось ощущение нереальности происходящего, которое так и не оставляло их весь этот недолгий отпуск.
Дорога шла вдоль океана, то приближаясь к нему вплотную так, что между ними оставалась только узкая полоска белого пляжа, то уходила вглубь острова, прижимаясь к невысоким горам, неопрятными кучами громоздившимися по левую сторону. На склонах в спутанных зарослях разносортных деревьев проглядывали цветастые виллы, но даже издали была заметна неухоженность и заброшенность некогда богатых построек. Движение было левосторонним, и по одному этому уже было понятно, кто не так давно, неторопливо пил шестичасовой чай на широких верандах этих вилл, любовался закатом, гружёными парусниками, заходящими в гавань, и гордился величием империи. Гордость за величие, как водится, закончилась разрухой. Вдоль дороги по обеим сторонам тянулась традиционная карибская нищета. Лачуги, крытые то ломаным шифером, то мятыми и ржавыми железными листами. Грязные козы, разгуливающие сами по себе и непонятно как остающиеся тощими при круглогодичном изобилии зелени. Пыльные люди, лениво разлёгшиеся в тени. Горы мусора, жара, липкая пыль, влажность, духота.
Отель «всё включено» — закрытая территория, отгороженная заборами и охраной от окружающей, не отпускной жизни, несколько вытянутых двухэтажных зданий, окружённых неровно и безжалостно остриженной тропической зеленью — был расположен на пологом склоне, спускающемся к воде и переходящим в неширокий пляж. Их корпус стоял на самом берегу и уютный, прохладный номер на втором этаже был обращён окнами к воде. Улыбчивый, белозубый беллбой быстро довёл их, получил от неё пару долларов за доставленные чемоданы и исчез. Прямо под большим балконом со столиком, креслами и круглой низенькой лежанкой начинался пляж с редкими деревьями, зонтами, лежаками и бледноватым песком, а дальше, размыв, затерев знойным маревом линию, отделяющую от неба, тихо ворочался Океан. Они отдыхали вместе уже не раз, и он хорошо знал её первую курортную реакцию. Увидев после даже небольшого перерыва океан, она заворожено застывала и могла так стоять молча, Лотовой женой, достаточно долго. Нет, она не играла, не изображала восторг — она была совершенно искренна. Вид океана, вся эта подразумеваемая бесконечность там впереди за невидимой гранью, из-за которой сейчас выплывали быстро растворяющиеся, как клубы пара, облака, действительно вводила её в транс. Ему в этом случае полагалось принести что-нибудь спиртное — лучше шампанского — изобразить ласку и нежность и выпить за начало отдыха. На этот раз он решил пропустить обязательную программу и молча продолжил разбирать чемодан. Она постояла на балконе и, не дождавшись ритуального продолжения, шумно вздохнула. Потом вздохнула ещё громче, поняла, что её не слышат, насупилась и пошла раскладывать дорожную сумку.
Пляж был обсажен не пальмами, как на тех карибских курортах, где им уже случалось отдыхать, а невысокими, неизвестными деревьями, чем-то похожими на акацию и клён одновременно. Крона давала обильную тень, и он, опасавшийся прямого солнца и сгоравший даже в облачную погоду, облегчённо вздохнул. Тем не менее, она намазала его кремом от загара, тщательно, не пропуская ни одного открытого участка нежной, молочно-белой кожи, а напоследок, шаловливо оттянув плавки, быстро мазнула замшевый пах и улыбнулась:
— На всякий случай.
Он непроизвольно дёрнулся, но спохватился и натужно рассмеялся.
Когда они вышли из воды, к ним подошёл кучерявый абориген в мятой панаме, кроссовках на босу ногу и рваных шортах. За спиной висел рюкзачок.
— Аптека открыта, — доверительно сообщил он и, увидев непонимающий взгляд, бодро принялся перечислять. — Марихуана, Брауниз, Кокаин, Экстази, — пауза. — Виагра. Все высшего качества. Лучшие цены.
От него с трудом отбились, пообещав подумать. Уходя он прокричал:
— Меня зовут Чарли. Покупайте только у меня!
Полежав ещё часок на пляже, они поняли, что таких Чарли там не меньше десятка. Они совершенно открыто торговали всеми известными видами наркотиков и стимуляторов. Склад их находился на моторной лодке, которая время от времени не скрываясь причаливала к берегу, и «Чарли» пополняли на ней свои замусоленные, пропахшие всеми грехами рюкзачки. Некоторые из них ещё пытались торговать чем-то сопутствующим: кто знаменитым ямайским кофе в зёрнах, кто цветастыми соломенными шляпами, кто какими-то местными поделками, но трава, явно, была самым ходовым товаром. То с одной, то с другой стороны пляжа доносился сладковатый и будоражащий приятный запах.
— Я возьму себе сигаретку, — не выдержал соблазна он.
— Возьми, конечно. Только аккуратно, милый. Возьми пока одну, на пробу. Неизвестно, какое тут у них качество, — рассудительно ответила она.
К траве она была равнодушна, но пила, особенно на отдыхе, много и с удовольствием. Он знал это и, искупавшись, пошёл, не одеваясь, в бар, находящийся тут же на пляже, и принёс оттуда два пластиковых бокала с холодным кисловатым шампанским.
— Ну, что? За начало отдыха? — Срыгнув шибанувшие в нос пузырьки газа, она подтянула его к себе и звучно, не стесняясь окружающих, поцеловала.
Оба устали после перелёта и долгой дороги из аэропорта, поэтому, поужинав и прогулявшись по берегу, пошли в номер, где после нескольких рюмок коньяка и быстрого и неловкого секса на балконе, легли и мгновенно заснули на огромной кровати, под ровное гудение кондиционера.
Проснулась она рано, солнце только выползало из-за горизонта; на пляже, ещё влажном после ночного дождя, было
