и я спросила:
— Тебе нравится Борис?
Бейлка строго посмотрела на меня:
— Что значит «нравится»? Ты думаешь, у нас с ним любовь?
От такого ответа мне стало не по себе. Показалось, она заглянула мне прямо в сердце и проникла в мою тайну.
«Господи, как стыдно!» — одернула я себя, но тут же нашлась и поспешно ответила:
— Я знаю, ты не из тех, кто влюбляется, и Борис не похож на человека, который заводит романы. Я имела в виду, нравится ли он тебе как борец, понимаешь? Как борец…
— Еще бы! — куда мягче отозвалась Бейлка. — Поработаешь немного — сама увидишь, кто он и на что способен.
Через пару дней мы встретились с ним на сходке. Он сразу меня узнал, отвел в сторону и, сверкая глазами, сказал:
— Пойдемте ко мне, вы мне очень нужны.
Я замерла от радости: оказаться с ним наедине! Мною овладело любопытство, и я побежала за ним, как дитя за отцом, со страхом и любовью.
Мы миновали несколько пустынных улочек, он остановился у просторного двора, огляделся по сторонам и быстро сказал:
— Входите!
Мы прошли темный коридор и стали подниматься по лестнице, он впереди, я следом. Наконец на последнем этаже он остановился. Здесь была мансарда. Он молча ввел меня в крошечную прихожую.
Борис осторожно зажег свет, сел и велел мне сесть рядом. Внимательно оглядел меня и сказал, будто ни к кому не обращаясь:
— Да, вы подойдете… У вас внешность принцессы…
Этот комплимент рассмешил меня, и я ответила:
— Кажется, у меня вполне обычная одежда.
— Да, но ваши прекрасные глаза, мечтательный взгляд, белое лицо… То что надо!
Второй комплимент рассмешил меня еще больше, но, не скрою, мне было приятно, что даже такой человек, как Борис, говорит мне комплименты. Я только пожалела, что здесь нет Бейлки. Пускай бы узнала, что Борис тоже неравнодушен к красоте. Но все-таки я попыталась возразить:
— Вы ошибаетесь, товарищ Борис. Я не так красива, как вам кажется.
— Ах, полноте! — Он снова оглядел меня с головы до ног. — Вы будто рождены для меня… Вы нужны мне, очень нужны… — И, не сводя с меня глаз, восхищенно воскликнул: — Вы принцесса! Такая благородная, изысканная!..
Его неожиданные комплименты смутили меня, но я дерзко посмотрела ему в глаза и ответила:
— А вы тоже умеете делать комплименты!
Но, встав передо мной во весь рост, он решительно возразил:
— Что вы, какие комплименты? Не говорите глупостей!.. Ваши волосы — такие мягкие, как шелк… — Он осторожно погладил пальцами мой локон и вдруг спросил: — А знаете, какая прическа вам пойдет?
«Обычный парень, как все», — подумала я, но — признаюсь в своей слабости — его сверкающие глаза околдовали меня, и, забывшись, я кокетливо спросила:
— И какая же?
— Зачешите волосы за уши, чтобы ваши румяные щечки были лучше видны. Так вы будете просто неотразимы.
Я послушалась и тут же, не медля, изменила прическу.
Он опять оглядел меня и восхищенно покачал головой:
— Вы мое счастье…
Стыдливо опустив глаза, я ждала, что сейчас он заключит меня в объятия и поцелует, чего — снова признаюсь в своем грехе — я желала всей душой…
Но вместо этого он подошел к кровати, наклонился, достал из-под нее небольшой сверток и, держа его в руке, сказал:
— Послушайте, товарищ… Это ни больше ни меньше как бомба…
От страха я чуть не упала, но он строго посмотрел на меня и тихо продолжил:
— Ее нужно переправить на другую квартиру… Вы понимаете… Вы прекрасно для этого подходите, у вас такой вид, что никто ничего не заподозрит. Возьмете дрожки и отвезете… Только будьте осторожны…
С этими словами он аккуратно передал мне сверток, объяснил, как донести его до дрожек, и приказал идти.
У меня не хватило смелости отказаться. Испуганная, я медленно спустилась по лестнице и вышла со двора.
Там уже стояли дрожки. Я села и велела ехать по указанному адресу.
На другой день вечером я снова была у него. Он не стал восторгаться моей красотой, только пожал мне руку и сказал:
— Вы настоящий товарищ. Нам такие нужны.
Услышать такой комплимент тоже было приятно, хотя в душе я надеялась, что Борис повторит свои вчерашние слова.
Но ничего подобного он мне с тех пор не говорил: мне больше не пришлось перевозить бомбы, и мое прекрасное лицо, мечтательный взгляд и шелковистые волосы больше его не интересовали.
1911
У Эли Ейнеса был самый обыкновенный домишко: маленький, деревянный, с гонтовой крышей, а окна даже меньше, чем у других домов в местечке. Из-за этих крошечных окошек можно было подумать, что в доме живет не еврей, а какой-нибудь гой, не будь рядом помянут.
И все-таки жилище Эли Ейнеса называли золотым домиком.
Многие хозяева были бы рады поменяться с Элей Ейнесом.
Вздыхали с завистью:
— Не дом, а золотое дно!
— Был бы у меня такой, я бы горя не знал.
— Еще бы! С самого краю!
Вот этим дом и был хорош: последний на улице! А дальше лежат самые богатые деревни в округе. Мужики в них — не абы кто. Настоящие кулаки! У них и земля, и скот, и птица, и рыба. Да, и рыба тоже, потому как в той стороне есть реки, и рыбы в них полно, причем самой лучшей.
И куда попадает хлеб, и телята, и куры, и яйца, и сушеные ягоды, грибы и рыба — все, что мужики везут в местечко?
К Эле Ейнесу! Дом-то с краю, у самого въезда.
Это вам не фунт изюму!
Так думали местечковые завистники.
Но на самом деле Эля Ейнес был далеко не такой счастливчик.
Домик-то у него золотой, не зря его так называли, но по соседству стоял другой, такой же величины, а вот амбар при нем был побольше, чем у Эли Ейнеса.
Соседний дом золотым не считали, поскольку он был лишь вторым с краю.
Конечно, тоже неплохо, но с домом Эли Ейнеса не сравнить.
В действительности же сосед Эли Ейнеса торговал с мужиками куда успешнее.
Во-первых, этот сосед, Велвл Леймес, был человек простой, силач и здоровяк. Во-вторых, его сынок Янкеле мог в одиночку подкатить к амбару груженую телегу.
Эля Ейнес, наоборот, был слабый, болезненный и мужиков к себе завлечь мог только поговорками да притчами из Талмуда, которые кое-как пересказывал им по-русски.
Сыновей ему Бог не дал. Двух старших дочерей Эля Ейнес выдал замуж в другие местечки, а третья, младшая,
