— Спасибо, — усмехнулся я и, прежде чем покинуть офис-двенадцать, сказал испуганному Бо:
— Вы, оказывается, и скупец великий! Нехорошо.
К Карлу не пошел. Бесполезно — ведь второе выступление не готово. Карл, видимо, набрался терпения и долго не звонил — я успел слепить довольно приличное обращение к господам и закинул в тайпинг-офис.
Снова Карл. Немедленно требует выступления. Объясняю:
— Тексты на машинке.
— Ускорить! Сколько можно тянуть!
Нет, в тайпинг-офис я не пошел. Это я сделаю позже, когда работа будет выполнена. Весь перерыв просидел за телефоном, можно сказать, наслаждался: тихо, спокойно, никто не дергает. Но результативность оповещения была незначительной — дозвониться удалось лишь до четырех приглашенных.
Ровно без пяти два отправился в бар — авось удастся пообедать в долг. Все разойдутся, и никто не услышит моей просьбы…
Расчет был правильным — в баре ни души. Усатый молодой человек, по ту сторону стойки, вежливо спросил:
— Будете обедать?
— Если можно — в долг.
Молодой человек взглянул на меня, зашелестел бумагой, как бы невзначай положил передо мной небольшой сверток, кивнул на него и грозно вымолвил:
— В долг не отпускаем.
— Жаль…
Я старался хоть выражением глаз выразить благодарность, но молодой человек отвернулся и принялся усердно протирать бокалы.
Где бы теперь присесть, чтобы никто не увидел?
На лестнице на меня набросилась Ри:
— Где вы ходите? Господин Карл с ног сбился, ищет вас! — Ри смерила меня с ног до головы уничтожающим взглядом и стала грациозно подниматься по ступенькам.
Карл, увидев меня, брезгливо бросил на стол отпечатанные выступления.
— Не годится! — выкрикнул он. — Хочешь опозорить меня перед уважаемыми господами?
— Лучше не могу, — вздохнул я.
— Можешь. Если постараешься, А ты не старался и намолол черт-те что, — уже более мирно произнес он. — Даю два часа. Но чтобы комар носа не подточил!
Через два часа занес Карлу новые варианты. Карл молча прочитал И опять швырнул листки на стол. Они спланировали на стекло печальными белыми голубями.
— Совсем не годится! — развел руками Карл. — Даю еще два часа. Не справишься — пеняй на себя.
Нет, я не собирался заниматься пустым словотворчеством в третий раз. Будь что будет. Меня тошнило от приторного набора словес, смысловых уверток. Голова звенела, как колокол… Лучше продолжать оповещение.
Телефон затрезвонил в половине шестого.
— Как дела? — участливо спросил Карл.
— Нормально, — ответил я. — Несу на машинку.
— Будет готово — зайди.
В первом, забракованном варианте вымарал слово «дамы», вместо «многоуважаемые» вписал «досточтимые» и отнес в тайпинг-офис.
— В шесть ноль-ноль, — сказал я, — должно быть готово.
На этот раз Карлу понравилось все — от начала до конца.
— Совсем другое дело! — удовлетворенно воскликнул он. — Оказывается, умеешь работать. Поздравляю.
— Спасибо, господин Карл. — А что с оповещением?
— Удалось предупредить шестерых. Господин Фикс просил передать — будет обязательно. Господин Брзо — тоже. Но вначале меня обругал.
— А, старый брюзга. Шумит, да бестолку. Когда-то он был моим начальником, вот уж бушевал! Но видишь ли, Чек, времена меняются. Теперь этого Брзо я могу раздавить, как букашку. Кому еще звонил?
— Госпожа Нетке к телефону не подошла…
— Что? Да ты в своем уме? Госпожа Нетке уже двадцать лет как похоронена!
— Но она в списках…
— В качестве почетного члена!.. Неужели и другим… м-м-м… дамам звонил? — с усмешкой спросил Карл.
— Да, но трубку не берут.
— Естественно. Они тоже почетные члены… Да, Чек, с тобой хватишь позора. Весь город завтра будет хохотать. Не над тобой, Чек, надо мной. А надо мной смеяться нельзя. Надеюсь, ты уяснил это.
Карл придавил, как клопа, красную кнопку рядом с телефонным аппаратом, и появилась Ри.
— Пожалуйста, Ри, помоги Чеку оповестить наших многоуважаемых представителей. Чек предупредил кое-кого, но маловато. — Ри с ненавистью взглянула на меня. — Я понимаю, рабочий день закончился. Но что делать! Срывать совещание из-за нерадивых служащих не могу. Не теряйте времени, за работу!
Ри откровенно меня ненавидела. А я старался на ее колкие взгляды не реагировать. Ведь можно девушку понять. Если бы не я, она бы давно отдыхала…
Из глубин своего стола Ри извлекла список с фамилиями и телефонами. В отличие от списка, которым руководствовался я, здесь на полях были пометки: «ум. поч.» (умерший почетный член), «бол.» (болен), «не б.» (не беспокоить). Умершие почетные члены занимали добрую половину состава. Пятеро — больные. Десятерых не беспокоить. Сколько ненужных звонков!
Ри заметно подобрела, увидев, что звонить нужно лишь четверым. Пока она сообщала им о завтрашнем совещании, я наблюдал за девушкой, удивляясь ее умению так виртуозно и музыкально говорить — не слова, а соловьиные трели!..
Сладкие рулады быстро отзвучали, и я сказал Ри:
— В вас можно было бы влюбиться. Если бы…
— Если бы?.. — равнодушно подхватила Ри.
— Если бы в вас было больше доброты и… душевного тепла.
— Это еще зачем? — удивилась Ри и иронично меня оглядела. Ее туфельки быстро заскользили по коридорным коврам, — отправился домой и я.
Ну и денек был сегодня — еле выдержал!
Заметил первую звездочку — она пряталась за облетевшими ветвями высоченного тополя. Так же прячется Роб где-то на безлюдных улицах города… Придет ли он ко мне? Состоится ли новая задушевная встреча?
До самого дома наблюдал за этой симпатичной звездочкой. Из-за черной решетки ветвей она вырвалась вдруг на простор и радостно засияла. На душе стало хорошо, и я поверил, что Роб обязательно придет и, возможно, встретится со своей потерянной любовью… Но правильно ли поступаю я, выискивая тропы в мир ушедшего и невозможного, пытаясь воскресить былые чувства? Не знаю. Мне хотелось, чтобы Роб был счастлив…
Весь вечер я ждал Роба, слонялся бесцельно по комнатам, даже заглянул, стараясь убить время, в сочинения Карла Великого. Роб не появился.
Карл, как ни странно, не потревожил меня ни разу. Зато ночью я вскакивал несколько раз — чудились телефонные звонки и тягучий раздраженный голос…
Новый день начался с небольшого совещания у Карла. Он поручил мне и Ри подготовить зал, припасти карандаши и бумагу, пригласить на заседание клерков из офиса-двенадцать. Мне дал задание: подготовить на самой хорошей бумаге тексты выступлений.
И началась беготня. Офис-четыре — тайпинг-офис — кабинет Карла.
Не самой лучшей оказалась бумага… Слишком узкие поля с левой стороны текста… Обращение напечатано мелким шрифтом… Нужна запятая, не точка…
Каждый раз находились недоделки. К обеденному перерыву, наконец, горячка схлынула. Карл, взглянув на последний машинописный вариант, махнул рукой:
— Придется обойтись этой бумажонкой.
Перерыв принес тишину и покой. Сотрудники торопливо спустились вниз, а я закрылся в своем офисе-четыре. Денег не было, и рассчитывать на обед не приходилось.
Ближе к двум я подумал: а не попросить ли взаймы еще раз? Попробую, попытка не пытка.
Усатый молодой человек за стойкой опять спросил:
— Будете обедать?
— С удовольствием, — вздохнул я. — Только в долг.
— В долг не обслуживаем, — ответил молодой человек и зашуршал бумагой. В этот раз он не отвернулся, изучающе посмотрел на меня. Я поблагодарил его глазами и был искренне рад: даже в этом, насквозь казенном учреждении есть отзывчивые люди…
Пообедать, однако, не удалось. Опять навстречу спускалась Ри и негодовала.
— Господин Карл ищет вас целый час!
Вхожу в кабинет к Карлу.
— Где выступления! — закричал он.
— На вашем столе.
— Покажи!
— Были здесь…
— Скоро заседание, а ты!..
— Сейчас, господин Карл…
Несу в машбюро вторые экземпляры. Девушки начинают печатать. Вбегает Ри.
— Немедленно к господину Карлу!
— Скажите, сейчас.
Ри в ужасе округлила глаза и исчезла. Через минуту появилась опять.
— Вас зовет господин Карл.
— Но еще не готово! — возмутился я.
— Он сказал, выступления нашлись.
Девушки, которым я, наверное, в сотый раз навязал надоевшие тексты, выхватили то, что успели напечатать, и разорвали в клочки.
Около трех в приемной появился представительный, одетый с иголочки господин с двумя молодыми людьми. Карл встретил его сдержанно, но достаточно любезно и пригласил в кабинет.
— Нефтяной король, — с гордостью сообщила мне Ри.
Вскоре пришел еще один босс, тоже с сопровождением, и Ри успела шепнуть:
— Автомобильный король!
Стали заходить еще, еще — один представительней другого. Ри учтиво провожала их в апартаменты Карла, сообщать о них уже не было времени.
