class="p1">Одну полечку Тося все-таки оттопала с девчонкой-школьницей из тех бойких девчонок, которые вечно крутятся возле взрослых и больше всего на свете любят смотреть запретные кинокартины. Девчонка и еще набивалась танцевать, но Тосе не понравилось, что та держится с ней как с равной, и она ее прогнала.
Тося стояла и скучала, дожидаясь начала сеанса. Мимо нее опять промчался в танце Илья – на этот раз уже не с Анфисой, а с другой девушкой, работающей калькулятором в поселковой столовой.
«Когда много – значит нет ни одной!..» – подумал вдруг в Тосе кто-то незнакомый ей, дремавший до поры до времени, а теперь вдруг проснувшийся. С непривычки к таким мыслям Тося сначала даже не поверила, что она сама, без чужой подсказки все это подумала, – прямо как мудрая заочница Вера! Но как следует порадоваться неожиданному своему таланту она не успела: мимо нее снова промчался Илья с хихикающей калькуляторшей.
На миг Тося встретилась глазами с Ильей, и ей почудилось, что он, как в открытой книге, прочитал все ее тайные мысли – прочитал и понял: не от хорошей жизни занялась она не своим делом и ударилась вдруг в умственность. Кажется, Илья даже пожалел ее – маленькую, некрасивую, никому здесь не нужную. Только жалости его Тосе и не хватало! Она закусила губу и выбежала из клуба.
На крыльце шла совсем другая жизнь: безбилетные мальчишки и девчонки уговаривали старичка-контролера пустить их в клуб на свободные места. Парнишка лет четырнадцати курил в рукав, осторожно озираясь по сторонам. Тося сразу будто вывалилась из взрослой жизни, к которой начала было приобщаться, в недалекое, но уже позабытое ею детство.
– Ага, вот ты где! – хищно сказал Филя, выходя из клуба вслед за ней.
Тося шаром скатилась с крыльца и отодрала от земли примерзший горбыль [7].
– Только подойди!
– Кислицына, брось палку! – строго сказал Филя и шагнул с крыльца.
– Милок, да разве так за девкой ухаживают? – прошамкал вдогонку ему контрольный старичок.
Тося занесла горбыль над головой и пригрозила:
– Ка-ак стукну!
– Ты что, шуток не понимаешь? – удивился Филя, плюнул под ноги и вернулся в клуб.
Волоча за собой горбыль-спаситель, Тося прогуливалась по ночному поселку. Первый морозец сковал землю, молоденький ломкий ледок со стеклянным хрустом трещал в лужицах под ногами. Циркульная пила на шпалорезке угомонилась на ночь, и в поселке было непривычно тихо. Лишь на нижнем складе глухо рокотали скатываемые с платформ бревна. Тося взобралась на высокий дощатый тротуар. Настил не хлюпал больше под ногами, как в недавнюю слякоть, а сухо гремел под Тосиными каблуками. Вот бы где танцевать!
В небе один-одинешенек гулял молодой тонкий месяц. Тосе вроде даже легче на душе стало, когда увидела, что не одна она коротает в мире свое одиночество.
Месяц стоял боком к земле, чтобы трудней было попасть в него космической ракетой. Тосе вдруг сильно захотелось, чтобы именно сейчас, сию вот минуту, когда она смотрит на месяц, в него ударила бы ракета и высекла искру и чтоб на всем белом свете это видела одна лишь она. Ну… пусть еще ученые, которые дежурят у своих зорких труб и получают за это ордена и высокую зарплату. Против ученых Тося ничего не имела.
Она стояла целую минуту, задрав голову к небу и надеясь, что заказанное ею чудо сбудется. Может быть, Тося и дождалась бы своей ракеты, но тут в клубе погас свет.
– Начинают! Начинают! – загалдели безбилетники на крыльце.
Тося отшвырнула горбыль и припустила к клубу.
За окном общежития завывал студеный ветер, и время от времени с нижнего склада доносились приглушенные стенами гудки паровозика, лязг буферов и дробный стук сгружаемых бревен.
Вера оторвалась от книги и оглядела комнату. Все девчата были в сборе, одна лишь Тося куда-то запропастилась. Надя жарила картошку для Ксан Ксаныча. Анфиса причесывалась перед зеркалом, собираясь на ночное дежурство. Принаряженная Катя, готовясь к решительному свиданию с Сашкой, смотрелась в зеркало из-за плеча Анфисы и, послюнив палец, расправляла белесые брови.
Со дня Тосиного приезда прошло уже две недели. Вера и не заметила, как привязалась к непоседливой, взбалмошной девчонке и стала близко к сердцу принимать все ее радости и беды.
Любимые Тосины киноактрисы, прикатившие в поселок в бауле, успели уже перекочевать на стенку. Вперемежку с ними висели пестрые картинки, которые Тося выдирала из иллюстрированных журналов. Даже и тут она была верна поварской своей профессии и всем самым красивым пейзажам предпочитала вкусные натюрморты. Любила Тося краски ярчайшие. Стена над ее койкой стала самым экзотическим уголком во всей комнате. У Веры при одном лишь взгляде на пеструю Тосину экзотику сразу же рябило в глазах…
Дверь со стуком распахнулась, и в комнату ступила радостная Тося с великим множеством разнокалиберных кульков и пакетов в руках. Не оборачиваясь, она закрыла дверь ногой – с ловкостью инвалида, давно уже привыкшего обходиться без помощи рук, и высыпала покупки на стол.
– Налетай!
Тося разворошила кульки, отыскала любимые свои конфеты. С раскрытым кульком обошла девчат.
– Красные берите, вкуснее!
Себе Тося взяла желтую, чтобы подругам досталось побольше красных. И Анфису-злюку не миновала Тося, высыпала на тумбочку перед зеркалом горсть конфет. Анфиса удивленно покосилась на Тосю и машинально сунула конфету в рот.
– Весь аванс угробила? – полюбопытствовала Вера, на правах старшей подруги осуждая юное Тосино расточительство.
Тося беспечно махнула рукой:
– А чего там! Я так считаю: деньги для того и зарабатывают, чтобы тратить. Ведь правда, мама-Вера?
– Открыла Америку! – фыркнула Анфиса.
Тося обернулась было к ней, чтобы дать отпор, но тут в поле ее зрения попала прихорашивающаяся Катя, и мысли Тоси сразу же настроились на другой лад.
– Это платье тебе не к лицу! – решительно объявила она. – Надень лучше Верину блузку и Анфискину черную юбку. – Недолго думая, Тося вытащила из шкафа чужие одежины и примерила издали к Кате. – Девчонки, правда, лучше?
Анфиса пожала плечами. Надя на миг оторвалась от плиты, безучастно посмотрела на Катю и снова занялась своей картошкой. А Вера даже головы не повернула.
– Единоличники вы несчастные! – пристыдила Тося девчат. – Подруга на первое свидание идет, а вам хоть бы хны!
– Одни женихи у вас на уме, – отозвалась уязвленная Вера. – Занялись бы чем посерьезней.
– Эх, мама-Вера! Как тридцать стукнет, обещаю только про международное положение думать. С утра до вечера, без перерыва на обед!.. – Тося кинула юбку с блузкой Кате. – Переодевайся!
Катя многозначительно повела глазами в сторону Анфисы.
– Мам-Вера, Анфиска, можно? – запоздало спросила Тося.
Вера разрешающе кивнула головой, а Анфиса снова неопределенно пожала плечами,
